Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления - Алексей Ракитин

как подержал запечатанный конверт с порошком в руках!

И профессиональное сообщество вроде бы согласилось с тем, что продолжительность в 6 недель возможна, но на самом деле в эту чепуху не поверило и прежних взглядов не пересмотрело! И ныне специалистов во всём мире учат, что у «сибирки» инкубационный период максимум 6 дней, а реально — меньше. Честно говоря, у меня такое ощущение, что специалисты всего мира прекрасно понимают, что никаких 6 «инкубационных» недель у сибирской язвы нет и быть не может, что Мезельсон спорол заведомую чушь, натянул сову на глобус, если угодно, но… никто из специалистов не желает с этой темой связываться. И опровергать Мезельсона никому из них не нужно, ибо себе дороже окажется! То есть западное научное сообщество рассуждает примерно так: да, Мезельсон — лгун, нечистоплотный учёный, он явно напортачил со своим «расследованием» свердловских событий, но он же наш лгун, если он написал так, а не иначе — стало быть, имелась некая высшая целесообразность в том, чтобы это было именно так!

Чтобы как-то помочь господину Мезельсону и сгладить впечатление от той заведомой чепухи, что вышла из-под перьев его самого и соавторов, уже после 1994 г., т. е. после первой публикации Мезельсона на эту тему, стали делаться оговорки, из которых следовало, будто поздние заболевания и смерти в Свердловске — т. е. после 20 апреля 1979 г. — явились следствием… массовой вакцинации населения!

Это вообще бред, идущий вразрез со всеми научными представлениями, но бред очень удобный. Потому что он превращает свердловских медиков, настоящих героев той трагедии, в хтонических негодяев или в лучшем случае, идиотов. И вакцина-то у них была негодная, и с дозировками они напортачили, и диагнозы правильные не ставили, и людям-то правды не говорили… Совершенно особым рефреном звучит заунывная песня про то, что у «военных была настоящая вакцина, а они людЯм не дали», из чего следует автоматически, что военные вообще и военные медики в частности — это изверги рода человеческого, издевавшиеся над жителями столицы Урала и разве что кровь человеческую тёплой не пившие. И отголоски этой болтовни можно слышать даже сейчас в воспоминаниях. На youtub’е можно найти запись нескольких репортажей Телевизионного агентства Урала о том, как некая пожилая жительница Екатеринбурга подала в суд на Министерство обороны Российской Федерации, добиваясь выплаты компенсации за вспышку сибиреязвенной инфекции в 1979 г. Она посчитала, что МО РФ должно лично ей 6 млн. руб… Похвальная скромность, а почему не 6 млрд. руб?

А ведь именно самоотверженность врачей спасла в 1979 г. ситуацию! И именно массовая вакцинация жителей Чкаловского района остановила распространение болезни! И то, что среди умерших не было детей — это вовсе не следствие некоей «уникальности» сибиреязвенного штамма, существующей лишь в воспаленном воображении шизофреников, параноиков и обладателей «уральского ума» — это именно следствие поголовной вакцинации школьников! Это взрослые могли отказаться от вакцинирования — и отказывались, кстати, даже на увольнение соглашались, лишь бы избежать прививок! — но школьников прививали безусловно, без разговоров. И школьники не умирали…

Свердловск в конце 1970-х гг.

Заветная мечта любого врага России и русских заключается в том, чтобы посеять рознь внутри народа и, свалив вину с больной головы на здоровую, заставить считать нас виноватыми в том, что не имеет к нам ни малейшего отношения. И свердловская история 1979 г. как раз из числа таких вот проделок врагов России и русских. Ложь про "негодную вакцину", которая якобы не спасала, а лишь разносила болезнь, из той же серии…

Итак, подведём итог. Автор считает, что приведенная выше мотивировочная часть, позволяет нам вполне обоснованно сделать следующие выводы:

— Предложенная Мэттью Мезельсоном версия происхождения и развития вспышки сибиреязвенной инфекции в Свердловске в апреле — июне 1979 г. не имеет под собой никаких фактических данных, умозрительна, надуманна и антинаучна, поскольку вступает в прямое противоречие с известными свойствами этой болезни, объективно зафиксированными и неоднократно подтвержденными современной наукой.

— 2 апреля 1979 г. на территории военного городка Свердловск-19 никак не могло произойти выброса в атмосферу спор или живых бактерий сибирской язвы, поскольку в этом случае факты подозрительных смертей должны были фиксироваться уже 5 апреля и в последующие дни, причём, в первую очередь среди военнослужащих Свердловска-19 и Свердловска-32, чего, как мы знаем, не происходило. Первые летальные случаи относятся к 8 апреля, самое ранее — 7 апреля! — но никак не ранее. Дата 2 апреля в качестве дня выброса появилась у Мезельсона лишь потому, что это был единственный день в начале апреля, когда ветер дул в южном и юго-восточном направлениях! Направление ветра позволяло Мезельсону «привязаться» к Свердловску-19 как исходной точке инфекции и заявить, что «бактериологический хвост», достигающий деревни Абрамово, имеет своим началом военный городок Свердловск-19. Без сомнения, Мезельсон с удовольствием передвинул бы дату придуманного им выброса на 4 или даже 5 апреля — и это придало бы его «версии» больше правдоподобия — но направление ветра в те дни (с юга на север) разрушало его выдумку на корню.

— Понимая, что необычная продолжительность инфекционной вспышки — последняя смерть, напомним, последовала 12 июня! — делает совершенно неправдоподобным предположение об однократном выбросе бактерий или спор, Мезельсон решился на откровенный подлог. Или подгонку данных под нужный результат, если угодно. С этой целью американский учёный выбросил из списка умерших 3 человек, скончавшихся после 15 мая, и заявил, будто медицинская наука располагает данными о длительном инкубационном периоде сибирской язвы, который, якобы, может достигать 6 недель. Полнейший произвол подобного ограничения не может не удивлять. В тех самых работах, на которые ссылается Мезельсон, вообще нет каких-либо упоминаний о 6 неделях: в статье Глейзера один раз говорится о 20 днях, а в заметке Глассмана говорится об интервале 55–84 дня! Самое смешное заключается в том, что даже в статье Мэттью Мезельсона с соавторами, датированной ноябрём 1994 г., есть упоминание о госпитализации в Свердловске больного 18 мая 1979 г., т. е. уже после отмеренного Мезельсоном крайнего срока, который, напомним, тот отнёс к 15 мая. Совершенно очевидно, что перед нами следствие как несогласованности действий группы соавторов, так и невнимательности самого Мезельсона, допустившего в тексте прямое противоречие собственному тезису! Эта мелочь лишний раз показывает стремящуюся к нулю ценность всех его рассуждений о 6-недельном инкубационном периоде сибирской язвы.

— Хотя Мезельсон считает «бактериологический след» от Свердловска к посёлку Абрамово прямым следствием «выброса», произошедшего якобы 2 апреля, и наличием этого следа объясняет датировку ЧП, якобы имевшего место на территории воинской части 47051, он откровенно игнорирует тот факт, что смертность скота по причине инфицирования сибирской язвой по мере удаления от города возрастала. Налицо явная логическая дихотомия американского учёного: когда информация соответствует его целеполаганию, он привлекает её для обоснования своих тезисов, когда же информация противоречит желаемому результату, то попросту её отбрасывает. Подобное произвольное обращение с фактами убеждает в том,