Властелин колец - Джон Толкин

Арагорн, Эомер и Имрахил направили своих коней к Воротам; все трое так устали, что в сердца их уже не было доступа ни радости, ни печали. Все трое вышли из боя без единой царапины: воинское счастье, непобедимое оружие и собственные крепкие руки охранили их от ран. Не всякий смел взглянуть им в глаза в час их гнева! Однако многие и многие гондорские воины полегли на поле славы, и многие получили тяжелые раны. Форлонг, потеряв коня, сражался в одиночку и пал под топорами. Дуилин из долины Мортонда и его брат были растоптаны, когда рискнули повести лучников на мумакилов, надеясь поразить чудовищ в глаза. Не увидел больше родного Пиннат Гэлина Хирлуин Красивый; осиротел дом Гримбольда в Гримслэйде. Погиб Следопыт Халбарад из северных земель; много сгинуло в той битве воинов – покрытых славой и безымянных, простых бойцов и командиров… Но о точном числе погибших легенды умалчивают. То была великая битва! Долго еще роханские барды пели о Могилах под Мундбургом:

Кто слышал горны в горах? Кто виделСверканье стали на дальнем Юге?Всадники скачут в старинный ГородНа слух о брани, по зову друга.Сын Тенгела, пал Теоден могучий.В свои Палаты на полях зеленыхОн не вернется. Сиротствуй, Север!Гутлаф и Хардинг[568], Дунхир и Гримбольд,Деорвин храбрый, Хорн и Фастред[569],Херубранд[570] и Хирфара[571] на рати пали,Дав бой великий в чужой отчизне.Мундбург будет могилой храбрым!Над землею встанут курганы.Пусть герои лежат бок о бокС теми, с кем бились они бок о бок.Хирлуин, позабудь о Море!Позабудь о своем Арнахе,Старый Форлонг, могучий воин!Лучники Деруфин и Дуилин,Темных рек позабудьте ропот!Мглой покрыты мрачные топи;Траур в тусклых лугах Мортонда.От рассвета и до закатаГибли храбро и князь, и воин.Спать им долго; сомкнуты вежды.Травы юга шумят над ними.Серы, как пролитых слез потоки,Воды могучего Андуина – В час той битвы они алелиРдяной пеной, рудой кровавой;Без огня загорались горы,Знак неведомый подавая;Алые выпадали росы…

Глава седьмая.

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР ДЭНЕТОРА

Когда тень в проеме Ворот отступила, Гэндальф не шевельнулся. Пиппин, наоборот, сразу вскочил на ноги, будто скинув с плеч непомерную тяжесть, и замер, вслушиваясь в пение горнов. Сердце его захлестнула такая радость, что оно, казалось, вот–вот разорвется. Сколько бы лет ни прошло с тех пор,– стоило раздаться вдалеке звуку горна, как слезы сами наворачивались Пиппину на глаза. Но тут он вспомнил, зачем спешил вниз,– и, выскочив из своего укрытия, бегом кинулся к волшебнику. Хоббит успел вовремя – тот уже шепнул что–то Скадуфаксу, собираясь скакать прочь из Города.

– Гэндальф! Ого–гэй! Гэндальф! – завопил Пиппин.

Скадуфакс остановился.

– Вот так так! – строго сдвинул брови Гэндальф. – Ты что здесь делаешь? С каких это пор гвардейцам Цитадели разрешено уходить с поста и носиться где попало? Ну–ка беги назад!..

– Меня отпустили, – задыхаясь, торопился объяснить Пиппин. – Дэнетор отослал меня, так что я свободен. Но я боюсь, Гэндальф. Там, наверху, творится невесть что, честное слово! Дэнетор, кажется, под конец просто спятил. Ох, Гэндальф! Он сейчас себя порешит, ей–ей, и Фарамира заодно! Сделай что–нибудь! Скорее!

Гэндальф посмотрел в пролом, зияющий на месте Ворот; оттуда доносился нарастающий шум битвы. Рука его сжалась в кулак.

– Я должен быть на поле боя, – сказал он. – Там Черный Всадник. Может случиться несчастье. У меня нет времени на Дэнетора.

– А как же Фарамир?! – закричал Пиппин. – Он жив, а они хотят сжечь его живьем, и сожгут, если не схватить их за руку!

– Как это – сжечь живьем? – не понял Гэндальф. – Что за басни? Объясняй–ка, да поскорее!

– Дэнетор пошел туда, где могилы, – торопливо объяснил Пиппин. – Он взял с собой Фарамира и заявляет, что мы все сгорим, но что он лично не собирается этого дожидаться, а потому намерен сложить костер и сжечь на нем себя и Фарамира прямо сейчас. Слуги уже пошли за маслом и дровами. Я предупредил Берегонда, но он на посту и, боюсь, не посмеет отлучиться. Да и что он может сделать один!..

Пиппин выпалил все это на одном дыхании и дрожащими пальцами коснулся Гэндальфова стремени:

– Значит, ты не спасешь Фарамира?

– Может, я и смогу чем–нибудь помочь… – пробормотал Гэндальф. – Но тогда, боюсь, погибнут другие… Ну хорошо! Вижу, я должен идти. Помощи там действительно ждать неоткуда… Помни только, Пиппин: плоды будут горькие и печальные. Силен же Враг, если он сумел нанести такой удар в самое сердце крепости!.. Ибо это дело его рук, и спутать его почерк нельзя ни с каким другим…

Волшебник принял решение и больше не медлил. Подхватив Пиппина, он посадил его перед собой, и Скадуфакс, по слову хозяина, помчался прочь от Ворот. Вверх, вверх скакали они по крутым улицам Минас Тирита; камни мостовой дробно звенели под копытами, шум боя за спиной все нарастал… Отовсюду сбегались люди; очнувшись наконец от ужаса и отчаяния, они на бегу вытаскивали мечи из ножен, крича:

– Роханцы пришли! Роханцы!

Военачальники метались, отдавая приказы; отряды строились и чеканя шаг шли к Воротам. Навстречу Гэндальфу и Пиппину попался князь Имрахил:

– Митрандир! Куда ты? На полях Гондора бьются Рохирримы! Мы собираем все силы воедино!

– Знаю, знаю, сейчас на поле боя нужны все, и даже больше, – на ходу бросил Гэндальф. – Поспеши! Я вернусь, как только смогу. У меня срочное дело к Дэнетору. А пока он занят – принимай командование на себя!

Гэндальф с Пиппином поспешили дальше. Чем выше взбиралась дорога, тем ощутимее дул в лицо свежий ветер и тем заметнее светало. Но это не прибавляло надежды, и они страшились, что придут слишком поздно.

– Тьма скоро минет, – заметил Гэндальф. – Но здесь, в Городе, до первого проблеска солнца еще далеко.

У ворот Цитадели стражников не было.

– Значит, Берегонд все–таки ушел! – приободрился хоббит.

Они повернули и поспешили к Закрытой Двери. Дверь была распахнута, у порога лежал мертвый привратник. Ключей при нем не было.

– Почерк Врага, – молвил Гэндальф. – Это он любит. Братоубийство, рознь, по–разному понятый долг, посеянное в сердцах смущение…

Он спешился, погладил Скадуфакса и велел ему возвращаться в стойло.

– Мы с тобой давно должны быть на поле боя, – сказал он коню. – Но меня держат другие дела. Будь готов прийти по первому зову!

Волшебник и хоббит миновали Дверь и побежали вниз по крутой извилистой дороге. Заметно посветлело; высокие колонны и резные статуи проплывали мимо, как серые привидения.