Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

Потом все собираются, чтобы надо мной помолиться. Я преклоняю колени, они кладут руки мне на голову, спину или плечи и вверяют меня попечениям Бога. После этого моя короткая передышка общения завершается, и я возвращаюсь к Наказанию Молчанием. Унижение — мой удел.

Когда свет гаснет, жара и духота ощущаются острее. Многие дети во сне тяжело дышат, и это мне мешает заснуть.

Вообще, мне очень трудно привыкнуть к полному отсутствию личного пространства. Конечно, и на Ферме у нас было не слишком много возможностей уединиться, но такой скученности не было никогда. Каждый день после тренировки девочки и мальчики вместе принимают душ в одной ванной комнате — всего пять минут на десять человек. Мы толпимся вокруг бака с водой, передавая друг другу большие пластмассовые черпаки, чтобы ополоснуться. Затем выбегаем, хватаем полотенца и за тридцать секунд вытираемся. Дядя Стивен стоит снаружи с часами в руке и отсчитывает время. Если мы опаздываем, то получаем взыскание.

Каждый день я просыпаюсь, не зная, предстоит ли мне еще один день Наказания Молчанием. Обычно через две недели я перестаю загадывать. Сейчас у меня такая жизнь. Я учусь общаться глазами и руками или разговариваю с дядей Стивеном. Унижение и страх перед неизвестным будущим становятся нормой для меня. Я понимаю, что могу приспособиться ко всему, каким бы ужасным это ни было. Люди уже не пытаются со мной заговорить и не ожидают, что я отвечу.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы полностью подчиниться и извлечь необходимые уроки, чтобы побороть свою гордость и подчиниться Богу. Отказываясь от самоконтроля, я чувствую себя лучше. Теперь это зависит от Него; я просто подчиняюсь.

После месяца Наказания Молчанием дядя Стивен неожиданно удивляет меня во время нашей дневной откровенной беседы. «Мы думаем, ты заслуживаешь того, чтобы снять с тебя Наказание Молчанием, — говорит он мне. — За последний месяц ты действительно изменилась».

Я в шоке и не знаю, что и думать и что сказать. За время вынужденного молчания я привыкла не привлекать к себе внимания и молча наблюдать. И нервничаю из-за того, что мне придется снова говорить. Что, если я скажу что‑то не так и меня снова накажут молчанием, а то и чем‑нибудь похуже? Как я буду общаться с детьми в моей группе или в Доме, если я никогда ни с кем здесь не разговаривала? Не в силах ничего ответить, я просто покорно киваю и протягиваю дяде Стивену свою табличку.

Как и в тот день, когда у меня на груди появилась картонка с надписью «Я наказана молчанием», теперь я снова привлекаю всеобщее внимание. Люди ждут, что я заговорю, но после тридцати дней простоя мои голосовые связки как будто слиплись. Слова постепенно ко мне возвращаются, но мой голос звучит как хрип даже для моих собственных ушей. Поэтому я по-прежнему молчу и говорю только тогда, когда это остро необходимо.

Неделю спустя дядя Стивен отзывает меня в сторону. «Мы хотим, чтобы ты стала вожаком своей группы», — заявляет он. Чтобы понимать: вожак — это самая послушная овца в стаде, самая близкая к пастырю. Пастырь надевает на шею этой овцы колокольчик, чтобы другие овцы следовали за ней.

После того как я была низшей из низших, меня повысили до положения лидера класса, старосты. Дети, которым всего несколько дней назад не разрешали со мной разговаривать, должны следовать моим указаниям, а я обязана докладывать о тех, кто не подчиняется. После месяца изоляции и усмирения гордыни дядя Стивен уверен в том, что может мне доверять. По его мнению, я — последний человек, который может доставить ему неприятности.

Теперь, когда с меня сняли Наказание Молчанием, я пытаюсь подружиться с двумя наиболее близкими мне по возрасту девочками из группы, Клэр и Мари. Но при всех наших улыбках и беседах на общие темы мы следим за каждым сказанным словом. Никому нельзя доверять, каждый может донести на тебя пастырям. Тем более я — Вожак, и девочки понимают, что в разговоре со мной нужно быть особенно аккуратными.

Меня включают в группу, которая каждую неделю отправляется в город, чтобы проповедовать, раздавать плакаты и собирать пожертвования. Я счастлива, пусть и таким способом, вырваться за пределы коммуны и увидеть большой город. Меня можно назвать проповедником со стажем: я с трех лет рассказываю людям Системы об Иисусе. И уже почти научилась игнорировать людское неприятие. Но все же сколько бы лет я ни подходила к незнакомцам на улице, спрашивая, хотят ли они услышать о Нем, их равнодушие вызывает боль. Но я встречаю ее с широкой улыбкой. И совсем не важно, как я при этом себя чувствую.

Бангкокский Университет имени Короля Чулалонгкорна — наше постоянное место для проповеди. Мы парами ходим по раскинувшемуся на большом пространстве университетскому городку, бормоча себе под нос короткую молитву, прося, чтобы Иисус направил нас к душам, которые готовы воспринять Его послание.

«Давай поговорим с ним», — предлагает мой напарник. Он указывает на молодого человека, сидящего на лавочке с учебником в руке.

Я обращаюсь к студенту по-тайски: «Это для тебя». Молодой человек от удивления смеется и берет цветной плакат с изображением Зверя и числа 666.

Мой партнер принимает от меня эстафету и спрашивает: «Хотели бы вы пригласить Иисуса в свое сердце, чтобы попасть на Небеса, когда умрете?» Я застыла в ожидании. Сможем ли мы засчитать эту душу как свою победу и похвастаться ею по возвращению домой, или нас ждет отказ? Между проповедующими командами всегда существует некое скрытое соперничество.

«Что я должен делать?» — спрашивает парень.

Я принимаю его улыбку и этот вопрос за согласие. Фух. Я испытываю чувство облегчения и счастья — в конце концов, все это было не зря.

«Просто повторяйте за мной, — отвечает мой напарник, делая паузы через каждые несколько слов, чтобы молодой человек мог повторять за ним, как попугай. ― Дорогой Иисус, пожалуйста, войди в мое сердце. Прости мои грехи. Помоги мне любить Тебя и окружающих и возьми меня на Небеса, когда я умру. Во имя Иисуса я молюсь. Аминь».

Подросток поднимает глаза, удивленный тем, что на этом все.

«Теперь вы спасены навсегда!» — поздравляет его мой партнер.

Я улыбаюсь студенту, искренне радуясь тому, что этот милый молодой человек избавлен от адского огня.

Мой напарник предлагает: «Если вы хотите узнать больше, почему бы вам не дать нам свой номер телефона? Мы могли бы пригласить вас на занятия по изучению Библии. Они проходят каждую неделю