Пять сестер - Чинция Джорджо

предстоящей встрече. Накануне она прочитала все, что смогла найти об Армиде Барелли, прибегнув к помощи отца и падре Ромеи, для которого синьора Барелли была просто Идой. Из его рассказов Клелия узнала, что Ида росла эмансипированной, независимой девушкой. Работая на семейном предприятии, она помогала сиротам и детям заключенных. Познакомившись с монахом-францисканцем Агостино Джемелли и отвергнув толпы поклонников, Ида посвятила себя общему с Джемелли делу. Клелии не терпелось поскорее увидеть ее воочию.

Присев за столик, Клелия призналась Аурелио, что вместе с отцом часто покупала здесь сладости и мороженое, однако никогда не бывала в зале.

– Ну, или я просто забыла, – добавила она, будто оправдываясь.

– Это же замечательно. Если вы прежде тут не бывали, я рад, что пригласил вас именно сюда. А вы знаете, что раньше здесь находилась молочная лавка? Здесь и еще в одном месте. Супруги Джолитти открыли ее в конце девятнадцатого века на Салита дель Грилло. Дедушка рассказывал мне, какое вкусное там было молоко. Его привозили со всех окрестных деревень.

– Правда? От ваших рассказов мне даже в декабре захотелось мороженого! – рассмеялась Клелия. – Хотя от горячего шоколада я бы тоже не отказалась.

Аурелио взглянул на часы.

– Ну что ж, еще не поздно заказать и то и другое!

Их беседу прервало появление Армиды, которая сначала горячо обняла Аурелио, а затем перевела взгляд на Клелию. Синьора Барелли была шестидесятилетней женщиной с широким и открытым лицом. Ее сдержанный, со вкусом подобранный наряд говорил о врожденном чувстве стиля.

От волнения Клелия на мгновение потеряла дар речи.

– Добрый день, синьора Барелли, – наконец промямлила она.

– Ида, зови меня Идой. И давай перейдем на «ты», – ответила Армида, присаживаясь за столик. – Итак, дорогая моя, Аурелио в общих чертах обрисовал твою ситуацию и сказал, что ты хочешь со мной встретиться. Я рада нашему знакомству и постараюсь тебе помочь.

– Спасибо, Ида, – пробормотала Клелия.

– Вначале я кратко опишу свою позицию, хорошо? – предложила она. – С тех пор как кардинал Феррари поручил мне создать отдел женского католического молодежного движения в Милане, а затем папа римский назначил меня председателем национального движения, я начала много ездить по Италии и другим странам для того, чтобы помогать женщинам. Сотням тысяч девушек удалось добиться значительных успехов. «Живи, чтобы действовать; учись, чтобы учить; помоги себе, чтобы помочь остальным» – вот наш девиз. Будучи католической активисткой, я защищаю брак… Но, поверь мне, я прекрасно понимаю, через какой ад тебе пришлось пройти с мужем-негодяем. Поэтому я тебя не осуждаю. Теперь, пожалуй, я передам слово Аурелио, хорошо?

– Да, но все это Клелия уже слышала от человека, который хорошо тебя знает.

– Неужели! И от кого же?

– От падре Джулио Ромеи, – ответила Клелия.

– Падре Ромеи? Вот так совпадение! Мы с ним знакомы целую вечность, я его очень уважаю.

– Думаю, это взаимно… Ида, падре Ромеи сказал, что вы… Что ты вошла в историю католического феминизма.

– Он, как всегда, преувеличил. Теперь моя очередь петь ему дифирамбы, – пошутила Армида. – Однако мы собрались здесь не для того, чтобы говорить обо мне. А для того, чтобы помочь тебе, Клелия.

– Клелия, не бойтесь, – подбодрил ее Аурелио.

– Да будет вам выкать! Мне кажется, вас связывает не только работа, но и дружба? – спросила с улыбкой Армида. – Ну, так переходите на «ты». Если мы не деликатничаем с Богом, то к чему такие церемонии в кругу друзей?

На протяжении последующих двух часов Клелия рассуждала о том, как помочь девушкам, очутившимся в похожей ситуации. Ведь не у всех есть отцы-парламентарии, поэтому нужно найти способ, как помочь тем, кому повезло меньше. Армиду тронули ее слова. «В наше время нечасто встретишь такое великодушие», – заметила Армида. И добавила, что с удовольствием привлекла бы Клелию к своей культурной и политической деятельности, например к борьбе за избирательное право.

– Нам всем нужно объединяться. От верхов до низов. Нам всем нужно отстаивать свои права. Порой для того, чтобы чего-то добиться, нужно покинуть дом и семью. Мы, женщины, не привыкли жить и работать вне дома. Те, кто идет за мной, с головой уходят в работу. Не знаю, говорил ли тебе Аурелио, но я уже много лет замужем за нашим с падре Джемелли общим делом – Католическим университетом Святого Сердца, которому я посвящаю все свое время и силы. Ты готова стать одной из нас?

– Да, решительно и бесповоротно.

10

Рим, 24 декабря 1940 года

Бутик Фенди

На Рождество Адель предупредила девушек, что они закроют магазин раньше, около четырех. По римским улицам сновали люди в поисках последних подарков. Эхо войны еще не докатилось до столицы, но по разговорам покупателей Клелия поняла, что после праздников все может резко измениться. Те, у кого была такая возможность, старались провести Рождество вместе. Семьи, которые проводили своих мужчин на фронт, надеялись, что тем дадут увольнительные. Клелия помогала матерям и невестам солдат выбирать для них подарки. Все надеялись, что война закончится быстро, но никто в это по-настоящему не верил.

Внутри магазин украшали скромные рождественские гирлянды, выгодно оттенявшие выставленные в витринах сумки и аксессуары.

– Клелия! – позвала ее вошедшая в магазин Адель.

– Здравствуй, Адель! – поздоровалась Клелия и поспешила ей навстречу. – Разве сегодня ты не должна быть на виа дель Плебишито?

– Я думала взять выходной, чтобы приготовить девочкам подарки. Но, как всегда, пришлось выйти на работу.

– Понимаю, – ответила Клелия и перевела взгляд на праздничную толпу за окном.

– Что-то не так? – поинтересовалась Адель, обратив внимание на ее понурый вид.

– Да нет. Просто это первое Рождество без мамы, – скорее прошептала, чем проговорила, Клелия.

– Мне тоже ее не хватает, – тяжело вздохнув, призналась Адель.

– Когда работы невпроворот, я об этом не думаю. Но стоит хоть на минуту остаться без дела, как мысли сразу же возвращаются к ней… Папа не хочет ставить ни елку, ни рождественский вертеп. Говорит, в знак уважения к маме так будет лучше… Но правда в том, что ему одиноко, и вся эта праздничная суета делает только хуже. Мне тоже грустно… Но это пройдет.

Адель кивнула. На ее лице застыло выражение, которое Клелия не могла истолковать.

– Тебе следует хорошенько отдохнуть и на Рождество, и на День святого Стефана. Развейся, сходи куда-нибудь с подругами…

Появившийся в магазине покупатель прервал ее на полуслове. Клелия воспользовалась случаем и юркнула в подсобку. До нее донесся голос Адели, а затем и Вивианы, попросившей принести мужские ремни.

– Бегу! – отозвалась она, выглянув на минутку, чтобы посмотреть на вошедшего.

Им оказался вежливый, солидный господин лет шестидесяти с подернутыми сединой волосами и грустным видом. Этот покупатель часто к ним заходил, но редко что-нибудь покупал.

Поздоровавшись, Клелия выложила на прилавок коробки с ремнями, и он улыбнулся ей в ответ. На нем было длинное черное пальто. Пока Клелия распаковывала коробки, Вивиана показывала ремни с витрины.

Поблагодарив их обеих, человек ушел