Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

несколько ударов сердца, чётко отработанными движениями заняли свои места в общем строю. Виги оказались в более выигрышном положении, чем разбойники, и, не смотря на их численный перевес, ещё неизвестно, кому капризная воинская удача подарит победу. Мутанты поднимались по вязкому, осыпающемуся склону, состоящему из мелких камушков, не позволяющему быстро, не сбивая дыхания, сблизиться с противником. Им приходилось атаковать только с одной стороны, ограниченными коридором в пару десятков шагов между скалами, да и то их штурмовой поток рассекался надвое огромными валунами, лежащими на пути.

До того, как первые ряды тварей достигли строй северян, те уже порядком выдохлись, и вряд ли могли обрушится со всей своей мощью на стену из красно-синих, круглых щитов, Рутгер успел посмотреть в тёмное небо, молчаливо призывая себе на помощь Бессмертного Тэнгри, и заметил, что до рассвета не так уж и много времени. Даже если разбойники не отступят при свете солнца, всё равно люди днём будут чувствовать себя увереннее, да и умирать будет не так тягостно, ведь ночь – время нечисти и мутантов, а день – время для людей.

Что будет с Эррилайей, если твари победят, Стальной Барс старался не думать, словно сами мысли об этом были каким-то преступлением, и могли накликать то, чего он больше всего боялся. Одних только рассказов Болевила, от каких кровь стыла в жилах, хватило на то, чтобы возненавидеть дьявольское отродье. Даже слухи, ходившие в стране Лазоревых Гор про «тёмных» из Чёрного Леса были менее кровавыми и жестокими.

Находясь в первом ряду строя, прикрывшись щитом, с гулко стучащим в груди сердцем, воевода посмотрел на Аласейа, стоящего справа. Тот блеснул глазами, и усмехнулся:

– Ты готов отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри?

– Ещё рано думать об этом! – Криком ответил виг. – Если уж удача решила отвернуться от нас, то мы дорого продадим свои жизни, и каждый воин уведёт с собой в мир теней достойную свиту из душ убитых врагов!

Аласейа ничего не успел сказать. Он только взял крепче в руки меч, и, сделав выпад, пронзил грудь одного из мутантов, что оказался к нему ближе всего. В темноте тот казался огромным, как великан, до безумия страшным, со смрадным дыханием, будто перед самой атакой пожирал плоть человека. Может, так оно и было? Так имеют ли такие твари право на жизнь в Обитаемом Мире? Разве можно с ними мирно сосуществовать?

Убив тварь, великий князь открылся, и Рутгер сделав быстрый шаг вперёд, парировал удар дубины нацеленный другу в голову. Они вместе, одновременно отступили к строю, и, почувствовав по сторонам плечи воинов, их хриплое дыхание, ощутили себя в несколько раз сильней.

Раздвинув бойцов, вперёд вырвался Сардейл, и несколькими взмахами секиры, пустив кровь многим разбойников, смог остановить и без того медленное продвижение врага вверх по склону. Мутанты топтались на месте, и при свете горящего земляного масла лишь скалили крепкие, длинные клыки на уродливых мордах, боясь подойти ближе и попасть под смертельные удары. Ветеран так и стоял чуть впереди строя, поигрывая оружием, готовый в любое мгновение рассечь им неосторожного противника, рискнувшего приблизиться на достаточное расстояние.

И вдруг Стальной Барс понял, почему ещё несколько мгновений назад, пожираемые яростью и ненавистью мутанты, не нападают! Они понимают, что лишились всех своих преимуществ, и теперь любая их атака обречена на провал. Они не смогли напасть внезапно, застав вигов врасплох, и позиция людей была так удачно выбрана, что численное превосходство разбойников уже не имело никакого значения. Любой удар сверху вниз всегда сильнее удара снизу вверх, тем более, если он наносится на ускользающей из-под ног каменной осыпи. Теперь им нужно было выманить людей на ровное место, не стеснённое валунами, где можно было бы их окружить, и без особого кровопролитья, перебить.

– Сардейл! В строй! – Приказал воевода, и когда ветеран, что-то недовольно ворча себе под нос, встал на своё место, крикнул арбалетчикам, находящимся выше по склону: – Соргай! Задай жару этим уродам! Я хочу, чтобы весь склон был покрыт их трупами!

Тут же упруго захлопали тетивы арбалетов, и стремительные, как молнии, короткие, толщиной в палец, стрелы, полетели во врага, пробивая на сквозь и щиты, и невиданные, устрашающие, грубо выкованные доспехи. Склон огласился криками и хрипами умирающих, редеющие ряды тварей качнулись, и именно сейчас должно было что-то произойти. Или в ярости, наплевав на собственные потери, они бросятся вперёд, на вигов, чтобы сцепиться в рукопашную, и избежать убийственных арбалетных болтов, от каких не было спасения, или в страхе побегут вниз, чтобы укрыться от не знающей пощады, смерти.

Чтобы быстрее подтолкнуть врага на какие-либо действия, Рутгер подал команду:

– Строй! Шаг!

Воины хором выкрикнули боевой клич, и одновременно, как одно целое сделали один шаг вперёд. Стена из красно-синих щитов как нечто непреодолимое надвинулась на мутантов, и бойцы из первого ряда, приготовились опуститься на одно колено, чтобы сзади стоящие могли ударить сверху над их головами, а самим в это время сделать выпады, подрезая тварям ноги.

Сердце замерло в ожидании того, что сейчас может решиться, и, наверное, каждый из воинов сразу понял, что твари отступать не будут.

Впереди стоящий мутант покачнулся, получив арбалетным болтом в плечо, и дико закричав, взмахнув длинным, двуручным мечом, не жалея сил, бросился на вигов, увлекая за собой завывающую орду.

Наклоняясь, Стальной Барс ударил ребром щита по ногам одного из мутантов, и с удовлетворением увидел, что тот повалился назад, на своих соплеменников, мешая им подниматься, и слаженно атаковать людей. Сверху брызнула кровь. Видимо, меч Вальгера, стоящего во втором ряду, достиг цели, и ещё на одного противника стало меньше. Рутгер поднялся, краем глаза заметил направленное в грудь жало короткого копья, и отбив его щитом, в свою очередь ударил перначом. Грубо выкованный шлем, мало чем напоминающий шлемы русов, плохая защита от сокрушающего удара пернача, и тварь, жалобно взвизгнув, получив смертельную рану, тут же пропала в сутолоке рукопашного боя.

С каждым ударом, с каждым противником, поверженным на осыпь склона, в душе крепла уверенность, что отряд выстоит, и может выйти победителем из этой сечи. Только бы продержаться до рассвета, и не дать воинам увлечься, не дать им в запале боя спуститься вниз, и позволить себя окружить. Пока люди остаются на верху, у них есть преимущество. Как только они окажутся внизу, на осыпи, на открытом пространстве, то они сразу же будут обречены. И пусть они сопротивляются со всем мужеством и храбростью, на какую способны, мутанты всё равно задавят