Исчезающая земля - Джулия Филлипс

рассказал, что его похитили серые существа с огромными головами. – Денис коснулся пальцем нижнего века. – У них карие глаза без белков. Эти существа в пять раз выше нормального человека. Тревис Уолтон сказал следователям, что инопланетяне видят человека насквозь.

Наташа смотрела прямо перед собой на экран телевизора.

– Это неправда, – ответил Лева.

Бабушка одернула его.

– Нет, правда. Тревиса Уолтона проверяли на детекторе лжи, – возразил Денис. – Пришельцы не приземляются в городах. Когда им ничего не угрожает и вокруг мало людей… Я тоже их видел. На природе. Я тогда ходил с оленеводами, за год до исчезновения Лили.

– Хватит, – вмешалась Наташа. Почти прикрикнула. – Лева, я тебе сказала, что нас ждут. Не хочешь идти – не ходи, но имей в виду, этим ты обижаешь своего друга. – Сын скорчил рожу. Она знала, что Миша ему не друг. Поднялась с дивана. – Юлек, ты идешь?

Дочь приподнялась на локтях:

– Я тоже останусь, мамочка.

– Хорошо, будь по-твоему, – ответила Наташа и вышла в коридор. На экране кто-то голосил.

– Не уходи, – на эвенском попросила мать. Наташе до смерти надоел язык ее детства.

Если бы инопланетяне прилетели на самом деле, они бы забрали не Лилю, а Дениса. Как бы Наташе этого хотелось! Может, обменяться с ними?

– Я скоро вернусь, – по-русски прокричала она. Детство кончилось, плавание в теплом пруду осталось позади, они с Денисом выросли, и больше их не связывает ничего.

Хочет говорить про свои летающие тарелки? Пусть детям рассказывает. Посмотрим, как им это понравится.

– Денис уверяет, что видел пришельцев, – сказала Наташа соседке. Анфиса подняла брови. Она удивилась гораздо меньше, увидев, что гостья пришла без детей и без предупреждения. По дороге к Анфисе Наташа позвонила Юре. Вне зоны доступа. Он где-то у берегов Канады. Если корабль пойдет по графику, то муж позвонит в воскресенье. А пока придется смириться с записью в трубке: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Анфиса подперла подбородок рукой. Она налила в кружки столько виски, что чай получился совсем прохладным. Наташа объяснила:

– Однажды летом он работал у оленеводов.

Она рассказала, что брату тогда было чуть за двадцать, он никак не мог найти работу – отовсюду увольняли. Пробовался и воспитателем в детском саду, и поваром, и кассиром. Потом уже устроился сторожем в сельскую школу, там и работает до сих пор. А тогда мать договорилась, чтобы соседи, тоже эвены, взяли его учеником оленевода. Денис безропотно согласился. Он ушел с ними в июне, когда стада проходили близ Эссо, а вернулся в сентябре смуглый от загара.

В тот год Лева пошел в сад, а Лиля – в одиннадцатый класс. На неделе после возвращения Дениса Лиля позвонила Наташе и рассказала, что брат видел инопланетян. Ее голос звучал весело. Как-то ночью в тундре Денис заприметил над головой лиловый огонек. Брат застыл как вкопанный. Олени безмятежно поедали мох. Огонек разрастался; больше парень не видел ничего, пока перед ним не предстали инопланетные создания. Они погладили его по рукам. Сообщения ему передавали телепатически. Денис подумал, что может потерять стадо из виду: животные возьмут да и уйдут в тундру, – но пришельцы велели ему не беспокоиться, его парализовало лишь на время, а стадо и других оленеводов они крепко усыпили.

Ветер колыхал высокие травы. Олени лежали рядышком, словно мягкий шерстяной ковер. Мир замер, и Денис слышал, как собственное дыхание отдается в ушах. В небе плыли звезды и спутники.

– Какие заботливые, правда? – ответила Наташа.

Лиля расхохоталась. Нужно было задать ей больше вопросов, как-то выведать ее план побега, но тогда казалось, что других бед, кроме полоумного братца, в семье нет. Сестры сменили тему – заговорили о школе. Кое-кто из Лилиных одноклассников хотел уехать из Эссо, чтобы поступить в институт. Лиля тоже думала переехать в Петропавловск. Меньше чем через год она пропала.

Денис пересказал Наташе свою историю лишь раз, когда она приехала домой после Лилиного исчезновения. Все то же самое: лиловый огонек, олени лежат на траве, инопланетяне говорят с ним, не размыкая губ. Он разволновался. Дыхание участилось. Концовку рассказа брат изменил:

– Они сказали, что вернутся за мной, а сами взяли Лилю. Ее забрали. – Он указал пальцем вверх. – Она в безопасности.

В его голосе звучала надежда, рожденная сном наяву, – надежда, оправдать которую не мог ни он, ни кто-то другой на всем полуострове.

– Ну дела! – вздохнула Анфиса и поежилась. – Так что на самом деле случилось с твоей сестрой?

– Она сбежала, – ответила Наташа. Соседка ждала продолжения. – Сначала было трудно во всем разобраться: на автобусе она не поехала, машины у нее не было, она никогда не говорила, что собирается уехать насовсем. Но позже все сошлось.

Наступила тишина. В воздухе стоял липкий сосновый запах и пар.

– У Лили были свои секреты. Она встречалась с людьми, о которых ничего мне не рассказывала. Про нее ходили слухи, но мы узнали о них от соседей уже после ее исчезновения. Этого и следовало ожидать, говорили они.

Даже Юра так говорил, ласково обнимая жену.

– Ох уж эти эксперты! Говорить все горазды. Никого не слушай.

– Но это правда! Разве нет? Мы должны были предвидеть. – Наташа обхватила чашку пальцами. – Мама, конечно, не верит. Говорит, Лилю убили, как и сестер Голосовских.

– Нет, дело Голосовских совсем не похоже на исчезновение твоей сестры.

– Брат с матерью этого не понимают. Лилю никто не похищал. Она сбежала. Кто в здравом уме захочет жить с Денисом? Эти его постоянные небылицы… Вот так слушаешь, слушаешь, а нормально и пообщаться не с кем. На ее месте любая бы сбежала.

Минуту спустя Анфиса попросила:

– Выпей, – а сама взяла чайник со стола и долила в Наташину чашку.

Гостья посмотрела на хозяйку с благодарностью:

– Ты меня понимаешь.

Анфиса тронула Наташино запястье. У нее теплая мягкая кожа. Между ними блестел серебристый чайник. Дружеское прикосновение уняло злость.

– Тяжело, наверное, с инвалидом в семье, – посочувствовала Анфиса. – Какая у Дениса категория? Вторая?

Наташа открыла рот. Потом покачала головой:

– Нет, Денис не… У него нет категории. – Она смутилась. Анфиса была уверена, что Денис подпадает под определенную категорию инвалидности, что получает пособие. Что он болен. – Он не инвалид.

– Ой, мне показалось… Ты же сказала, что он не может работать.

– Может. Сейчас у него есть работа.

– Разве ты не так сказала? Что с ним что-то не так?

– Не надо, – попросила Наташа. – С ним все в порядке. Просто он странный. Вот и все.

– Да уж куда там странный. – Соседка все еще держала Наташу за запястье. – Ты же сама говоришь, с ним тяжело жить, да? На месте твоей сестры любая бы сбежала, так?

Вот Анфисина рука. Держит ее. Да, Наташа все это говорила, но из уст Анфисы те же слова звучали чудовищно. Брат с сестрой получались какими-то карикатурными. Да она даже не представляет себе. Воспоминание возникло, как рвотный позыв, – нет, не образ Лили, умницы и красавицы, а лица сельских соседок, сплетничавших об исчезновении