Рейтинговые книги
Читем онлайн Отыщите меня - Григорий Мещеряков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 72

— Вы не посмеете меня тронуть, я ни в чем не виноват!

— Что, что? Уж не рассчитываешь ли ты на чью-то помощь? Не быть этому больше, мразь!

— Если вы меня тронете, то я…

— Замолчи, недоносок! Ты у меня сыт будешь сполна, до конца своей ничтожной жизни! — Она шипела и брызгала слюной.

— У меня горе, Варвара Корниловна, самое большое горе…

— И ты еще всю свою низость осмеливаешься называть горем? — Она совсем разошлась. — Да как твой поганый язык на такое повернулся? Сегодня же ты получишь самый большой урок!

— Сама получишь, сука Карлуша! — закричал Фаткул.

Топая каблуками, она резко вышла из учебной комнаты.

Кто-то походя заглянул в учебную. Это был Чибис, он подошел и удивился:

— У тебя что, татарин, температура, жар? Ты какой-то ненормальный, чокнутый…

— Да нет, все у меня лады… Дай мне, Чибис, еще на один раз своей отмычки.

— Ты чего-то тихушничаешь, татарин. Все втихаря да втихаря, — осклабился Чибис.

— Не отлынивай. Тебе что, слабо?

— Гони ужин, и весь уговор, — говорит тот и передает связку.

— Возьмешь сам при раздаче.

Снег мешает наступлению полной темноты, всюду его ровный серебряный свет. Но сейчас уже ничто не имеет смысла. Нет никакого страха, совсем не дрожат руки, а ноги сами ведут Фаткула вперед, не разбирая тропинки. На крыльце флигелька свежая пороша и ни одного человеческого следа. Замок поддался отмычке без труда, щелкнул и сам открылся. В сенцах снова массивная дверь на запоре. Новая, хорошо заточенная отмычка мгновенно сварганила свое дело. Кухня с улицы слабо освещается, но вполне можно опознать предметы, чтобы не наткнуться на них и не шарить руками, как слепому. С силой, до отказа Фаткул отвернул винт у плиты. Послышалось громкое шипение, будто газ плотно скопился в черной трубе и теперь с облегчением вздохнул и вырвался наружу. Потом все утихло, и, если очень прислушаться, можно уловить, как на кухне газовая горелка зловеще шепчется с воздухом. Фаткул крепко прикрыл двери, прижал плотнее напоследок плечом. Негромко позвякивали отмычки, щелкали замки, закрывались запоры. Фаткул спустился с крыльца. По тихой погоде снег падал хлопьями, скрывая свежие, только что оставленные следы. Фаткул со злостью запустил отмычки через забор, быстро пролез в щель и пошел вверх по улице, еще не зная куда. В домах под потолками светились прозрачными грушами электрические лампочки. В других, у самых окон, зажигались на столах керосиновые лампы, а в третьих уже поселилась ночь. Никому до Фаткула не было и нет дела. Одно слово — сирота. Был бы жив папка, другой бы был поворот жизни, а теперь — что вверх, что по ветру, но назад в детдом возврат заказан. Голод засосал под ложечкой, то ли от него, то ли от холода напала зевота, стягивая скулы и выжимая слезы. Завалиться бы куда-нибудь и забыться, переждать бы и эту ночь и эту зиму. Чибис, наверное, сейчас второй ужин съедает. Обжирается, блатыга, никогда своего не упустит. Старик Демка до сих пор шляется по Богуруслану, рыщет свою халтуру и на спичечных головках богатство копит. Взять бы целую горсть спичек и чиркнуть бы их все о коробок, открыть все газовые вентили и поджечь воздух. Он бы освещал весь город, дома, улицы, и в желтом пламени его сгорали бы в муках, скрючивались в черные головешки враги и отвратительные насекомые, похожие на людей. Еще не наступила ночь, а горожане, подобно деревенским, уже попрятались в домах и избах, будто нет больше у них никаких дел и забот. На базаре, может, все еще толкутся те, кто припозднился. Там всегда много подвод и приезжают из района обозы. Рядом с базарной площадью, которую старики до сих пор называют Сенной, немало постоялых дворов, каждый дом у базара кого-нибудь на ночлег пускает. Приезжают сюда издалека, из разных мест, из Полюгина тоже.

Детдомовские часто ходили на базар. Разбитным и жадным удавалось умыкнуть кое-что, другие пытались загнать какую-нибудь вещичку. Чаще всего это кусок черного мыла, добытый в прачечной, коробок соли, что отсыпали из кухни, или просто детдомовские полотенца, галоши, носовые платки из кастелянской. Робкие ходили меж торговых рядов и попрошайничали. Фаткулу еще не приходилось ни разу с базара кормиться. После полудня торговый гомон утихает, спадает и толкотня и суета.

К вечеру продавцы разъезжаются в разные концы по городским и деревенским дорогам.

Сейчас базар безлюден. На пустые прилавки ровным слоем ложится снег. Кое-где еще фыркают лошади, кто-то подбирает разбросанные клочки сена. В другом месте перетягивают веревками мешки на санях и топчутся у подводы в длинных неуклюжих тулупах. Четверо саней, забитых сеном, разворачивались к дороге. Обозники заканчивали переговоры и осмотры. Фаткул подошел к последней подводе.

Там кто-то долго усаживался, приминал сено, подтыкал бока войлоком.

— Дяденька, вы, случайно, не в Полюгино едете?

— Что ты, соколик, — послышался женский голос, — совсем и нет, в сторону Коровино мы.

Передние подводы уже тронулись, заскрипев полозьями и острыми подковами лошадей.

— Возьмите меня с собой, мне тоже туда надо!

— Ты чей же такой будешь-то? — подбирая вожжи, спросила она.

— Я круглый сирота.

— И родни, что ли, никакой нет? — повернулась она.

— Нет.

— За каким же лешим тебе, соколик, в Коровино-то?

— Там один старик живет, давно зовет меня, усыновить пообещался. Может, даже вы его знаете.

— Откуда же мне его знать-то, — неожиданно выручила она Фаткула, — мы же из Приютово.

— Значит, вы еще дальше едете?

— От Коровино еще столько же, сколько до Богуруслана, чай, ведь уже в Башкирии. А сейчас-то ты откудова?

— От чужих людей.

— Что, шибко худые люди, что ли? — посочувствовала она.

— Очень.

— Ну, коли надо, то ладно-сь, садись, отвезу-ка тебя в Коровино. Залезай в сено-то, все вдвоем веселей будет. Да ты не стесняйся, влезай-ка ко мне в тулуп, а то вишь какой смирный. — Она распахнула полы и усадила меж ног, словно младенца или заморыша, укутала и прижала к себе. Махнула концами вожжей, и конь рванул сани с места, пустился вдогонку за остальными. Передние три подводы уже не видны, скрылись с глаз. Дорога эта коню знакома, нюхом ее чует, потому без всякой поправки бежит рысью по накатанной зимней полосе. Обогнули несколько улиц и догнали обоз.

— Чтой-то случилось, что ль? — крикнул кто-то впереди.

— Нет, все в порядке, знай гони! — ответила женщина.

Раздался свист, щелкнули кнуты, и четыре подводы быстро покатились к окраине города. Лошади, как сговорились, бежали скорой рысью, стуча подковами. Ровным накатом плыли сани. На длинном уклоне чаще зацокали копыта, лошади прибавили шаг, ездоки натягивали вожжи, удерживая от галопа, хотя оглобли и выпирали вперед.

Взнузданный конь подчиняется вожжам, упирается подковами, дуга вперед клонится, и шлея врезается в круп. Пологому этому уклону конца не видать, словно ведет эта дороженька в преисподнюю. Спуск кончился, и на душе Фаткула стало спокойней. Медленно уплывают по бокам улицы дома и слабые огоньки. Лошади сбавляют ход и громко отдуваются.

— Но-но, родимая! — понужает передний, и весь обоз снова переходит на полную рысь. Дорога вскоре вывела за город. Вожжами уже можно не управлять, лошади сами бегут, не сворачивая в сторону и не сбавляя шага. В овчинном тулупе Фаткулу тепло и безопасно, сильные женские руки подтыкали тулуп с боков, чтоб не задувало холодным ветерком. Вот только ноги застыли и онемели без движения. Сенца под ними немного, а подвязанные галоши и рваные носки мало согревали.

— Ты чтой-то зашевелился, — говорит женщина, — уж не озяб ли?

— Ноги чуточку.

Она сгребла Фаткула, подтянула его ноги к полам тулупа, крепко прижала и обняла. Расстегнув пальто, наклонила его голову к своей груди.

— Ну вот, теперича ты совсем как в люльке, и зябко не будет, и ко сну потянет. Передам тебя там твоему самозваному тятьке в полности и сохранности. К себе бы тебя забрала, в наше Приютово. У меня сына еще нет, одни три девки растут, да, поди, ты заартачишься, к мужику тебя потянет, а наш-то в погибших на войне. — Она замолчала и подобрала вожжи.

Фаткулу сейчас было все равно, лишь бы подальше уехать от детдома.

— Ну чтой-то ты там молчишь, уж не задохся ли там впотьмах, у моих титек-то? Давай-ка спи, не горюючи, в Коровино к утру приедем, там и лошадей покормим, передохнем малость, с тобой простимся.

— Всю ночь так, в поле, ехать и будем?

— Ты уж испужался, что-й ли? — смеется она. — Может, и не всю, может, до того и пристанем куда…

— А здесь волки бывают?..

— Как не бывают, — говорит она. — То в стае, а то отбившийся, матерый какой… Да где нынче их нет, волков-то, наплодились за войну-то, хуже тараканов…

— И вы не боитесь?

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Отыщите меня - Григорий Мещеряков бесплатно.

Оставить комментарий