Нехитрая игра порока - Марина Владимировна Болдова

с полковника на Фирсова. Да, эти двое были явно давно знакомы.

Глава 22

– В общих чертах, Осип Семенович. Подробности по вашей части. – Фирсов принял из рук Барковского пакеты, поставил на столешницу у плиты. Все его действия я отмечала машинально, но на самом деле ждала, что скажет Соня. Мне было уже не до предательства Юренева, я требовательно смотрела на нее, но подруга молчала.

– Дочь, а ты что хотела сказать? Я перебил…

– Соня только что призналась, что знает мотив. Почему мой брат убил Юренева. Так, Соня? – повернулся к ней Фирсов.

– Да. Я сама еще недавно была убеждена в его невиновности. Но как только вы сказали, что Коля принял отца за сына… То есть он думал, что перед ним Максим. Это меняет дело.

– Поясни, – я чувствовала себя неуютно под ее пристальным взглядом.

– Коля очень любил тебя, Ася. А ты не замечала. Тогда, после выпускного, он бился за твою честь насмерть. Пытался с Максом говорить, а тот от него… бегал. В конце концов Колю избили. Думаю, дружки Корецкой. Ты же ничего не знала, до нашего отъезда в санаторий просидев дома и запрещая мне говорить о школе и одноклассниках.

– Это так. А Коля был единственным, кто за меня заступился! И я ему благодарна. Но ты что-то путаешь, ни о какой любви Коля никогда не говорил! Почему?

– Потому что у тебя был Макс. И вы двое ничего вокруг не замечали. Ваш демонстративный разрыв накануне экзаменов никто всерьез не принял. Коля, кстати, тоже. Знаешь поговорку «Милые бранятся…»? И поэтому, когда на выпускном Юренев тебя унизил, это было неожиданностью для всех.

– Ты ошибаешься. Была хорошо спланированная сцена. Авторский союз – Юренев и Корецкая, массовка – наши пьяные одноклассники.

– Не все! Присутствовала только свита Корецкой, не было ни одной девчонки, а мы с Колей оказались случайными свидетелями. Коля заметил, как ты зашла в кабинет физики, хотел войти следом, но увидел, как по коридору иду я. К двери мы приблизились одновременно, и тут раздался громкий голос Юренева. Что сказал тебе этот подонок, помнишь? «Пошла вон!» А затем раздался хохот парней. Коля рванул на себя дверь… Ты выбежала… а дальше ты знаешь. А теперь скажи, был мотив у Коли, чтобы убить Юренева?

– Нет, конечно! – возмутилась я. – Через месяц? Вот если бы сразу…

– Так, девушки, стоп! Вы сейчас договоритесь… – Фирсов смотрел на нас с опаской. – Экие вы кровожадные. А убить человека ох как нелегко. Даже врага. Так, Осип Семенович?

Барковский, задумавшись о чем-то своем, ничего ему не ответил.

– Чай наливать кому-нибудь? – спросила Соня.

– Мне. Вон в ту большую кружку, – Фирсов кивнул на полку.

– Она папина.

– Пусть пьет. – Осип Семенович присел на стул. – Я не хочу чаю. Вам не кажется, что какие-то выводы уже можно сделать? Как думаешь, Иван Федорович? Выкладывай! Нет, лучше я начну. Твоего отца, Ася, дудаевцы якобы завербовали еще в девяносто втором, когда Чечня вышла из состава Российской Федерации. Подробности опущу, с вашего позволения. В конце девяносто четвертого мы ввели в Чечню войска, твоего отца решено было вывезти в Россию. Это должна была сделать группа лейтенанта милиции Юренева: он и трое солдат нашей части. Все прошло гладко, но на обратном пути их машина попала под обстрел. Стреляли с гор, прицельно. Водитель и двое солдат были убиты, твой отец ранен. Юренев с места боя сбежал. Как пояснил он, быстро добравшись в часть – за помощью. На вопрос, где Гиржель, ответил, что спрятал раненого в овраге. Когда мы добрались до указанного Юреневым места, твоего отца там не было. Позже выяснилось, что он был взят в плен. Вот такая история.

– Понятно, Ася, почему я практически уверен, что убил Юренева Михаил Гиржель? – вмешался Фирсов.

– А как же отпечатки пальцев, экспертиза, свидетели? Кто-нибудь видел отца у места преступления? Кстати, когда это произошло?

– Около пяти утра. Отпечатков на ломике было много, среди них, как выяснилось позже, и Колины. Свидетели отсутствовали. Поверьте, Ася, если ваш отец совершил убийство, то оно – идеально. Именно так все и выглядело. Хотя, вынужден признать, расследование было… поверхностным. Гиржель не входил в круг подозреваемых.

– Вы сами себя слышите? Юреневы поселились в вашем доме задолго до убийства! Максим пришел к нам в десятый класс! Что, мой отец два года вынашивал план мести? Если, как вы утверждаете, Гиржель и Бахметев были в тесных отношениях, неужели же отчим не рассказал отцу, что его дочь влюбилась в сына врага? Сразу же, как узнал. А узнал Карим очень быстро – я никогда ничего от него не могла скрыть.

– В логике вам не откажешь, – признал неохотно Фирсов, а у меня вдруг возник вопрос: а что думает Макс? Уверен, что убийца отца – Коля Басов? Или же подозревает Гиржеля?

– Иван Федорович, признайтесь, говорили на эту тему с Максимом?

– Он уверен, что убийца – мой брат.

– Интересно… а как же тогда можно объяснить то, что Коля несколькими месяцами позже спас Максу жизнь? Когда тот пытался с балкона прыгнуть?

– Макс утверждает, что у Коли якобы включилась совесть. Слабый аргумент, не находите?

– Не нахожу, учитывая последующую явку в полицию с признанием, что убийца он. Были бы тогда камеры наблюдения…

– Кстати. Чуть не забыл: часть двери вашего подъезда и дорожка до проезжей части попадает в поле зрения камеры автомобильной стоянки магазина напротив, – Фирсов полез в карман куртки. – Ноутбук есть, Соня?

– Сейчас принесу, – Соня вышла за дверь.

– А никто не заметил, что мы все время говорим о преступлении десятилетней давности, а нужно бы о смерти Гиржеля и Бахметева? – Осип Семенович смотрел на нас с Фирсовым с удивлением. – Или ты, Иван Федорович, считаешь, что они как-то связаны?

– Связаны они, как вы заметили, лишь персонажами. И событиями девяносто четвертого года в Чечне. Поскольку познакомились Бахметев и Гиржель там. У этих двоих есть какая-то общая тайна. И Юренев к ней никаким боком. Его же уволили из милиции, так?

– Да. Но