Женщины не любят ждать - Гарднер Эрл Стенли

– Значит, уточнить время, в которое Норма была с вами, вы не можете?

– Не сейчас, Лэм, не сейчас! Через десять минут я должен позвонить сержанту Хуламоки и что-нибудь ему сказать. Меня ждут напряженные десять минут. Я должен переговорить с Нормой, посовещаться с ней. Может быть, после этого мы сможем гораздо лучше ориентироваться во времени. Конечно, человеку, идущему на пляж купаться, наручные часы ни к чему; поэтому, чтобы восстановить цепочку событий, мне понадобится определенное время. Я так и скажу сержанту Хуламоки. Скажу, что мне нужно расспросить нескольких человек, которые смогут мне помочь. Но вы, Лэм, к сожалению, к их числу не принадлежите. Там, на корабле, вы действовали так, как считали нужным. Мне оставалось только с завистью наблюдать, как Норма буквально прилипла к вам. Мне даже сказали, что она приплатила палубному стюарду, чтобы он переставил ее шезлонг – отвел место рядом с вами. Это значит, что человек, сидевший рядом с вами, должен был ни с того ни с сего пересаживаться на ее место. Конечно, я подумал, что вы богатый плейбой. Я и сейчас не передумал. Мне кажется, что вы хотите сыграть роль рыцаря в блестящих доспехах, спасающего Норму от ужасного обвинения в убийстве. Ну-ну! – И он снова усмехнулся.

Я ответил ему любезной улыбкой и предупредил:

– Имейте в виду, что телефон Нормы может прослушиваться. Так что не слишком искушайте судьбу.

– О, не беспокойтесь, – ответил он. – Могу вас уверить, Лэм, этого не случится. Мне очень подходит эта девушка, и, будь у меня деньги, я бы ей тоже очень подошел. Я в этом совершенно уверен. А теперь у меня есть кое-что даже лучше денег. Я и представления не имел, что на свете бывает что-нибудь лучше денег. Так что всего наилучшего, Лэм. У меня очень много дел, да и вас я не смею задерживать. Большое спасибо, что зашли.

Я встал и направился к выходу.

– Кстати, – сказал я в дверях, – по-моему, вы лично действительно Норме нравитесь.

– Спасибо. Большое спасибо, Лэм. Как видите, все к лучшему.

– Ну что ж, желаю удачи.

– Я постараюсь, – ответил он. – Всего доброго, Санта-Клаус!

Закрывая за собой дверь, я все еще видел на его лице довольную улыбку.

Глава 17

Вернувшись к себе в отель, я узнал, что мне каждые пятнадцать минут звонил Стефенсон Д. Бикнел. Он велел передать мне, чтобы я связался с ним немедленно, как только приду.

Я позвонил ему. В голосе его звучало нетерпение.

– Вас совершенно невозможно найти, Лэм! – сердито воскликнул он.

– Я отсутствовал по делам.

– Это ваш вечный ответ! Вы можете придумать что-нибудь получше? Я привез вас сюда с определенной целью! – не утихал он.

– Я помню. Именно поэтому я и отсутствовал.

На несколько секунд воцарилось напряженное молчание, после чего он продолжал уже значительно более мягким тоном:

– Простите, если я чересчур резок, Лэм, но мои нервы на пределе. Не зайдете ли вы ко мне? Тут сидит Берта, и мы очень хотели бы посовещаться. Я боюсь, что наши дела плохи.

– Сейчас приду.

Я повесил трубку и отправился в «Ройял Гавайян». Едва я зашел в номер, как сразу же заметил, что Бикнел прилично выпил. Что касается Берты, то неприязненное выражение ее лица свидетельствовало о том, что на сегодня Бикнел уже исчерпал ее лимит терпения.

– Садитесь, – пригласил Бикнел.

Я пододвинул себе стул.

– Нам нужно действовать очень быстро, – начал Бикнел, – чтобы имя Миры избежало весьма неприятной огласки.

Я видел, что ему нужно выговориться, и решил предоставить эту возможность.

– После того как нашли этот пистолет, – продолжал Бикнел, – ситуация резко изменилась. Получается, что подозрение падает на трех женщин – Миру, Норму и Мицуи.

– Норму надо вычеркнуть.

– Что? – Он посмотрел на меня с недоумением.

– Вычеркнуть.

– Слушайте, Лэм! Вас наняли для того, чтобы вы защищали интересы Мириам Вудфорд. Вы не можете не понимать, что если мы вычеркнем любую из двух других женщин, то это сильно ухудшит шансы Миры. И тем не менее вы...

– Я говорю, что Норму надо вычеркнуть, – повторил я, – не из-за сочувствия или особого отношения к ней, а опираясь на голые, неумолимые факты. Из-за них я и отсутствовал: я пытался переговорить с одним человеком, способным обеспечить Норме алиби, до того, как он узнает, о чем идет речь. К сожалению, как раз в середине нашего разговора ему позвонил сержант Хуламоки и...

– Обеспечить Норме алиби? – переспросил Бикнел.

– Да, такой человек есть, – ответил я.

– Как его зовут? – спросила Берта.

– Реймонд Гири. Он плыл с нами на корабле. Это скромный, экономящий на всем отпускник, он путешествует из любопытства и интереса, живет в отеле вдали от берега, ездит по острову на автобусах. Сегодня утром он был на пляже, встретил Норму, и они очень мило беседовали.

– Долго? – спросил Бикнел.

– Именно это я у него и выяснял, – ответил я, – когда позвонил сержант Хуламоки и расстроил мне всю игру.

– Не понимаю, какое это имеет значение? – проворчал Бикнел.

– Раньше Рей Гири считал, что в игре за благосклонность Нормы, где козыри – звонкие бубны, он имеет на руках только несколько мелких червей. А теперь вдруг понял, что у него все четыре туза.

– И ты считаешь, что Норма на него поставит? – спросила Берта.

– Насчет Нормы не беспокойся, – рассмеялся я. – Конечно, они с Мирой закадычные подружки, но дружба дружбой... Если у Нормы будет шанс заполучить надежное алиби на то время, когда произошло убийство, то можешь спорить на что хочешь – она его получит. Скорее всего, уже получила.

– Неужели этот Рей Гири действует так быстро?

– Да, именно так.

– Это еще больше усложняет нашу ситуацию, – сокрушенно произнес Бикнел.

– А я и не спорю.

– И этому никак нельзя помешать?

– Не знаю. Если бы сержант Хуламоки задержался со своим звонком хоть на пять минут, я узнал бы, как было на самом деле. Узнаем ли мы это сейчас – большой вопрос.

– Вот черт! – в сердцах воскликнула Берта.

– В какое время произошло убийство? – спросил я.

– Мы приехали туда примерно в десять сорок, – ответил Бикнел. – Убийство должно было произойти за две-три минуты до этого, не больше. Женщина, совершившая убийство, бегала по комнате и что-то искала.

– Полиции это известно?

– Да, конечно. Более того, они это проверили. Патологоанатом установил, что убийство было совершено не более чем за час до его приезда.

– А когда он приехал?

– Где-нибудь в пятнадцать минут двенадцатого, – ответил Бикнел.

– Стало быть, остаются Мицуи и Мира.

– Я очень долго думал обо всем этом. Мне кажется, я мог бы сообщить новые важные сведения.

– Какие?

– Я все время старался восстановить в памяти то, что видел, – сказал Бикнел, – и теперь я убежден, что ноги этой девушки были естественного коричневого цвета.

– Но ведь Мириам все время ходит на пляж и успела приобрести отличный загар, – заметил я.

– Да знаю я, знаю, – нетерпеливо проговорил он, – но это совсем другое. Мириам ведь носит купальник; на ногах у нее, конечно, прекрасный загар, но вот... верхняя часть... э-э...

– Задница, – подсказала Берта, слушавшая его с большим интересом.

– Совершенно верно, – обрадовался Бикнел. – Э-э... эта часть тела должна была быть белой, абсолютно белой. А я чем больше вспоминаю, тем больше уверен, что эта девушка была голая и ничего белого в... э-э... верхней части ног, или, как выражается миссис Кул, на заднице, у нее не было.

– Вы не говорили об этом сержанту Хуламоки на допросе? – спросил я.

– Нет.

– Почему?

– Все произошло так внезапно. Я не мог как следует собраться с мыслями.

– Это понятно, – сказал я. – Но зато потом у вас было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями. Ведь вы заинтересованное лицо. Вы явно защищаете Мириам Вудфорд, даже потратили три тысячи долларов на то, чтобы спасти ее от какой-то неизвестной опасности. Вы пристрастны, поэтому все эти ваши свидетельства не так уж много стоят. – Я даже пальцами прищелкнул для убедительности.