Звездные войны. Психология киновселенной - Коллектив авторов

Хотя поведение Лэндо соответствует некоторым критериям DSM-5 для азартных расстройств – сюда можно отнести долгие раздумья об игре и потерю «Тысячелетнего сонола» (важного для взаимоотношений и работы), он не пытается снизить уровень своей зависимости, не лжет себе и не стремится вернуть свою потерю (исключая высказывание Хану недовольства по поводу «Сонола»). Таким образом, в целом поведение Лэндо больше напоминает поведение психически вполне здорового профессионального игрока.

Другой фактор, который, скорее всего, мог повлиять на решение Лэндо, – это страх перед Дартом Вейдером.[400] Страх активирует структуру мозга, противоположную тем, которые ответственны за отвращение, – миндалевидное тело (миндалину) (участок, отвечающий за удовольствие и страх). Можно предположить, что различные мозговые структуры, активирующие чувство страха, но не отвращения, сыграли свою роль в основанном на анализе последствий решении Лэндо принять предложение Вейдера, а не следовать своему первому порыву поступить в соответствии с принципами.

Среди других факторов, повлиявших на его решение согласиться на сделку с Вейдером, – личная выгода, неравенство в силе между ним и Вейдером и его отношение к жителям, за которых он несет ответственность как барон-администратор. В радиопостановке «Империя наносит ответный удар»[401] Национального общественного радио (NPR) Вейдер прямо угрожает жизни Лэндо. Если верить такой версии событий, Лэндо учитывал личный интерес при принятии решения заключить сделку И личная выгода, и различие в положении могут повлиять на принятие нравственных решений.[402] Например, эксперименты, использующие «игру ультиматумов», показали, что число отказов возрастает, если инициатор имеет больше полномочий, чем принимающий, и продемонстрировали меньшее количество отказов, в случае если оба участника были в равном положении.[403] Очевидно, что Вейдер, господствуя над всей Галактической Империей и обладая Силой, имеет больше власти, чем Лэндо, администратор крохотного шахтерского городка, так что это тоже могло подтолкнуть Лэндо на заключение договора и к принятию решения, основанного на анализе последствий.

Еще один фактор, оказывающий влияние на наш выбор и в меньшей степени опирающийся на интуицию, связан с социальным взаимодействием, желанием иметь положительные отношения с другими. При столкновении с моральными дилеммами люди больше склонны принимать решения, основанные на анализе последствий, при непосредственном или мысленном присутствии друга или любимого человека, чем когда они находятся в одиночестве.[404] Угроза для людей, с которыми он вместе живет и работает уже какое-то время, возможно, и побудила Лэндо следовать принципу полезности при определении судьбы друга, которого он довольно долго не видел.

После принятия решения

На первый взгляд может показаться (и случай с Лэндо это доказывает), что решения, основанные на анализе последствий, одерживают верх над решениями, основанными на принципах. Но это только на первый взгляд. Полагая, что выбор Лэндо был сделан с учетом возможных последствий, очень важно не забывать о том, что происходило после, – о последствиях после принятия решения. В то время как некоторые исследователи считают, что процесс принятия решений можно разделить только на два этапа – «до» и «после», другие предполагают, что этап «после» можно развивать и дальше. Ведь даже когда выбор уже сделан, его последствия все еще можно переоценить, и это также может повлиять на ход мыслей человека.[405] Зрители «Звездных войн» видят, что сделка Лэндо с Вейдером привела его к «худшим последствиям».[406] Зрители первыми узнают о недовольстве Лэндо сделкой, когда он слышит крики друга во время пыток и выглядит явно расстроенным.[407] По мере того как Вейдер снова и снова меняет условия сделки, Лэндо убеждается, что он не в состоянии заплатить за свой договор с силами зла. И он понимает, что жители Беспина не извлекут никакой выгоды от этой сделки, а его решение нанесет вред и друзьям, и простым мирным жителям.[408]

Когда Лэндо пересматривает сделку с Вейдером в свете последующих событий, включая пытки и предательство, он понимает, что нарушил свои принципы сильнее, чем предполагал изначально. И вместо предполагаемой пользы его выбор повлек за собой только негативные последствия – как для него самого, так и для Беспина. Так был разрешен нравственный конфликт и объединились деонтологический и полезный подход: заключение сделки с Вейдером оказалось безнравственным. Впоследствии Лэндо раскаивается в своем решении и меняет линию поведения, спасая принцессу и внося свою лепту в общее дело Восстания.

Выбор и последствия

Если рассмотреть ситуацию сквозь призму модели дуального процесса принятия решений, то окажется, что Лэндо, постоянно утверждавший, что у него не было выбора, ошибается. Существовало достаточно факторов, которые могли побудить его принять решение, основанное на принципах, и отказаться от договора с Вейдером. Но еще больше причин было принять предложение Вейдера, и на это сильно влиял принцип полезности. К счастью для друзей Хана и остальных повстанцев, у Лэндо оставалось время для переоценки своего выбора и изменения линии поведения. С учетом всего произошедшего и модели принятия решений он действовал правильно с нравственной точки зрения, решая, как поступить в случае моральной дилеммы.

Трансперсональная психология

Лэндо Калриссиан не кажется нам особо духовным человеком, его нравственный кризис (предательство своих друзей, а потом восстание против Империи) сродни кризису веры Энакина. Трансперсональная психология рассматривает все аспекты человеческой натуры, включая нравственность. Трансперсональными называются такие переживания, при которых наше самоощущение «выходит за рамки трансиндивидуальности (личности) и охватывает более широкие аспекты человечества, жизни, души или космоса». В «Звездных войнах» подобные переживания связаны с Силой. В процессе своего обучения джедаи и ситхи приобретают способность управлять сверхъестественными материями и укреплять свою физическую форму. До того как появилась трансперсональная психология, классические психологи часто квалифицировали духовные переживания как патологические и недостойные внимания научного сообщества. Благодаря стараниям трансперсональных психологов «религиозные и духовные проблемы» были включены в список DSM-5 как достойные клинического внимания. Описанные переживания относятся и к Лэндо, и уж точно подходят Энакину.

15. Характерная для тревожного расстройства потребность в имперском контроле: Дарт Вейдер был злым или напуганным?

Франк Гэскилл

«Мифы об отношениях отцов и сыновей были очень популярны в 1970–1980-х годах. Мужчины боялись стать похожими на своих отцов, но все равно хотели поддерживать с ними связь – даже если понимали, что никогда не смогут понравиться своим отцам настолько, чтобы стать любимчиками».

Психиатр Фрэнк Питтман[409]

«Будь со мной, и мы положим конец этому ужасному недоразумению…»

Дарт Вейдер своему сыну Люку[410]

Первый просмотр «Звездных войн» изменил жизнь многих людей. Корабль принцессы Леи находился недалеко от Татуина, и команда видела приближение «Звезды Смерти» Дарта Вейдера. Эта сцена является знаковой для классического фильма Лукаса. Несмотря на всю силу первой сцены фильма, в восьмилетнем возрасте меня больше покорил эпизод, в котором Дарт Вейдер пробирается сквозь дым через выстрелы десантников, открывших шквальный огонь. В развевающемся черном плаще он останавливается, чтобы осмотреть разрушения в заполненном дымом коридоре. Вне всяких сомнений, его присутствие источает абсолютную власть и страх. Единственный звук, которой мы слышим – это его тяжелое, глубокое дыхание. Тогда я понял, что Дарт Вейдер мне нравится.

Просматривая «Звездные войны» в течение следующих 40 лет я постепенно осознавал, что мы с Дартом Вейдером похожи, но никак не мог понять, чем именно. Он не выглядел как злодей, которого нужно бояться, – более того, временами казалось, что он желает лишь мира и стабильности для своей Галактики. С каждым следующим фильмом он становился все более и более человечным. Маленьким мальчиком я не понимал своего отношения к Дарту Вейдеру. Когда мы с отцом ночью вышли из кинотеатра в мае 1977 года, он держал меня за руку. Сжав ее, он опустил глаза и произнес: «Ты знаешь, Дарт Вейдер – довольно славный». Я заглянул ему в глаза и согласился. Да, Дарт Вейдер был славный. Пятьдесят четыре фигурки Дарта Вейдера в моем офисе подтверждают мое отношение к нему. Но как мог убийца, уничтожающий планеты, пытающий принцессу (тем более собственную дочь), человек, напоминающий безжалостную машину, показаться нам славным? Возможно, я выбрал неправильное слово – но я лишь имею в виду, что не могу поверить в то, что Дарт Вейдер был злым. Он был неплохим парнем. Он всего лишь был очень напуган.