OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Рындин Юрий <[email protected]> Запорожье, Украина - 01/26/02 23:28:13 MSK

Все, что авторы имели в виду, сказано в романе. Никаких особенных истин там не содержится, кроме одной: невероятно трудно, потеряв мировоззрение, которое исповедовал всю сознательную жизнь, жить дальше без опоры под ногами. Но – надо. (Кстати, никакой стеклянной стены в книге нет, это Вам почудилось).

С наступающим Новым Годом, и будьте светлы... пишите еще книги, это важно не только для Вас.

Рындин Юрий <[email protected]> Запорожье, Украина - 01/26/02 23:28:22 MSK

Спасибо.

Уважаемый Борис Натанович! Я в меру /для себя/ ориентированный в окружающем мире, и поэтому считаю Вас и Вашего брата величайшими философами 20 столетия. Вы постигли непостижимых глубин /или вершин, что, наверное, одно и то же/ существования Вселенной. Чтобы добиться этого, у Вас, очевидно, огромнейший объем уникальнейших познаний о мире, достигнуть которых одних уникальных способностей, по-моему, недостаточно. Опишите, пожалуйста, источники Ваших познаний о мире.

Георгий Маджаров <[email protected]> София, Болгария - 01/26/02 23:28:43 MSK

Во-первых, все Ваше письмо – сплошное и огромное преувеличение. Спасибо, разумеется, «доброе слово и кошке приятно», но относить АБС к философам, да еще «величайшим», можно только с величайшей натяжкой. Что же касается наших «источников познаний о мире», то они те же, что и у всех: книги, беседы с умными людьми, а также личный жизненный опыт. Всего этого в нашей жизни было, слава богу, достаточно, и, видимо, количество перешло в некое качество, раз появляются такие панегирики, как Ваш.

Уважаемый Борис Натанович! Насчет Вашего ответа Дмитрию по поводу романа «Посмотри в глаза чудовищ» Успенского и Лазарчука. Вы, помнится, писали, что роман этот «все равно отборный – из лучших за последнее десятилетие». Однако: Есть, например, статья Андрея Столярова (опубликована в журнале «Если», 1997, No 7), в котором он прямо и недвусмысленно говорит о том, что это «извержение вулкана без магмы». И, как ни горько мне в этом признаваться, как ни горько противоречить самим Стругацким, по-моему, Столяров прав, и любимый писатель Лазарчук после «Посмотри в глаза чудовищ» стал несколько ниже ростом. С Лазарчука спрос особый, заявил Столяров, и с этим я тоже не могу не согласиться. После «Опоздавших к лету», в частности, и «Моста Ватерлоо», в особенности (за который я пожал бы Лазарчуку руку, снял шляпу или поклонился бы в пояс, как больше ему понравится), «Посмотри в глаза чудовищ», я уверен, был подобен удару по голове для всех любителей и ценителей Лазарчука. Легкостью чтения его вещи никогда не отличались, стиль его всегда был труден, и читатели ценят его не за легкость и увлекательность. Я вовсе его не ругаю, ибо кто я такой. Просто мне за него больно. Глупо тратить настолько сильный талант, чтобы создать книгу для увлекательного чтения. Мне известно, что Вы всегда с теплотой отзывались о «двух Андреях», и впервые я услышал эти две фамилии рядом в конце восьмидесятых, Лазарчуку тогда вручили премию за «Маленький серый ослик». С тех пор они у меня рядом и в голове и на книжной полке – стоят между Рыбаковым и Стругацкими. Как Вы относитесь к этому? Позволительно ли писателю такого класса создавать вещи не просто объективно слабее, чем раньше, но и делать это преднамеренно.

Антон <[email protected]> Новосибирск, Россия - 01/26/02 23:29:04 MSK

Боюсь, нам друг друга не убедить. Я ценю и уважаю Андрея Столярова и его позицию. Но согласиться с ней никак не могу. Да, «Глаза чудовищ» роман, более, развлекательный, но откуда, собственно, следует, что это плохо? Грэм Грин назвал развлекательным (entertainment) один из лучших своих романов – «Наш человек в Гаване». И уж заведомо (на мой взгляд, разумеется) «Мост Ватерлоо» уступает «Чудовищам». Так что Ваших инвектив в этот адрес я никак не приемлю, а значит, и содержательного разговора у нас никак не получится – сплошной обмен эмоциями.

Уважаемый Борис Натанович! Буду краток. Ваши с братом произведения и творчество Урсулы Ле Гуин [похожи] удивительными параллелями к построению миров, «прогрессорством», уважением к человеку и его жизни и неприятия тоталиторизма. Я про книги «Хайнский цикл» писательницы. Я уверен, что Вы знакомы с творчеством Ле Гуин, слышал даже, что она написала предисловие к переводу одной из Ваших книг. Было ли у Вас или у Вашего брата какое-либо общение с писательницей? Лично, по телефону, по почте, по емеле? Если нет, нет ли желания установить?

Marat Gubaydullin <[email protected]> Сакраменто, США - 01/26/02 23:29:18 MSK

Я никогда не был, увы, поклонником Ле Гуин. То, что довелось мне прочитать, не произвело на меня никакого впечатления. Может быть, дело в переводах? АН относился к ее творчеству гораздо более благосклонно. Но он-то читал ее в подлиннике. А личных контактов у нас с ней не было никогда и никаких.

Уважаемый Борис Натанович! С Праздником Вас! Думаю, что не буду оригинален, если скажу, что одной из центральных проблем в Вашем творчестве (ХВВ, ГО, ОЗ:) является «человеческое в человеке»: что оно такое, как его сохранить и развить и т.д. На решение последней задачи направлена и Высокая теория воспитания. При этом квинтэссенцией «единой человечности» для Вас, очевидно, является культура (Храм из ГО – с его строителями, жрецами и паствой) в ее противоположности животной природе («то, что наиболее естественно, менее всего подобает человеку» – ГЛ). Но в таком случае, если то, что для нас свято и является целью личного и общественного развития, неестественно, то откуда оно в человеке? Как «человеческое» способно сохранять себя вопреки законам природы? И почему его следует сохранять?

Емелин Юрий <[email protected]> Санкт-Петербург, Россия - 01/26/02 23:29:31 MSK

Мне кажется, что «неестественное» в человеке это как раз то, что отличает его от прочего животного мира. Если бы этого неестественного не было, человек не был бы человеком. Поэтому «неестественное в человеке», если угодно, как раз ЕСТЕСТВЕННО для него. Неудовлетворенность инстинктивной жизнью. Гипертрофированное воображение. «Желание странного»... Все это (обычно называемое жизнью духа) в соединении со «стандартными» инстинктами и образует гремучую смесь под названием хомо сапиенс сапиенс. Беда в том, что «нестественное» слишком часто мешает человеку приспособить себя к окружающей действительности. Ведь «совесть», «честь», «благородство», интеллектуальный голод – это все понятия, отнюдь не помогающие выжить в реальном обществе. Суть всех коллизий типа «человек-социум» упирается именно в эти обстоятельства. Поэтому не спрашивайте «почему его (неестественное) следует сохранять?» Ответ очевиден: чтобы остаться человеком, не превратиться в животное, сохранить уникальный вид, в конце концов.

Для религиозных людей существует, по крайней мере, приемлемое объяснение: «Человек поистине является мерою всех вещей, но лишь в той степени, в какой он сам вымерен мерою более высокой, чем он» (Алексий II), а следовательно, «духовность сама по себе есть высшая цель человеческого бытия». Но для материалиста и естественнонаучника, каким Вы, несомненно, не перестаете быть в своем творчестве, такая аксиома не может быть убедительной.

Емелин Юрий <[email protected]> Санкт-Петербург, Россия - 01/26/02 23:29:43 MSK

Отчего же? Я вполне понимаю и принимаю эту аксиому. И религия, честно говоря, здесь, по-моему, вообще ни при чем. Это – постулат нравственный, а не религиозный. Человек существо «исключительное», но не потому, что был создан Богом, а потому «лишь», что ничего подобного в Природе больше нет. По крайней мере, у нас на Земле, где число видов (вымерших и выживших) измеряется миллионами.

Пожалуйста, опираясь на свой жизненный опыт, дайте ответ: в чем жизнеспособность природы «человечности», в чем ее жизнеспособность (быть может, в ее носителях?), почему в конечном итоге «есть лишь одна проблема – одна-единственная в мире:»?

Емелин Юрий <[email protected]> Санкт-Петербург, Россия - 01/26/02 23:29:56 MSK

Нет у меня ответа. Как знать, может быть, человечество оказалось жизнеспособно как раз потому, что «неестественное» в нем никогда не побеждало до конца? Выживает не «человек духовный», выживает «человек разумный», а это нечто иное – менее благородное, но зато гораздо более жизнеспособное.