OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Тут возможны разные варианты. Например, человек, который неоднократно попадал в Город, мог сообразить, что к чему. А может быть, и Наставники сами расстарались.

Уважаемый Борис Натанович! Вы упомянули в интервью имя И.Варшавского. Совсем недавно обнаружил дома книгу его расказов, был в восторге, пустил по друзьям и книгу зачитали. Какие у Вас были отношения с Варшавским, как Вы относитесь к его произведениям?

Андрей Арефьев <[email protected]> Тула, Россия - 01/30/02 21:04:58 MSK

Мы с ним дружили, начиная с 1962-го (примерно) года. Часто встречались, бывали друг у друга в гостях, пили коньяк и гоняли чаи. Он был прекрасный человек и замечательный собеседник.

Издают ли их теперь?

Андрей Арефьев <[email protected]> Тула, Россия - 01/30/02 21:05:09 MSK

По-моему, да. Но – не часто.

И еще, в моей книге, кажется, говорилось что АБС считали Варшавского своим учителем, и лучшим советским фантастом. Это правда?

Андрей Арефьев <[email protected]> Тула, Россия - 01/30/02 21:05:34 MSK

Нет, это неправда. Варшавский (мы звали его Дед, он был по основной специальности стармехом) был отличный писатель-новеллист, он был, безусловно, среди лучших, но, все-таки, никак не лучший. И учителем нашим он быть никак не мог – публиковаться он начал, когда АБС были уже авторами трех или даже четырех книг.

Уважаемый Борис Натанович! Мне кажется, что с течением времени фантастика обязательно потеряет интерес к теме космических полетов, поскольку ничего интересного в космосе, кроме сугубо научных проблем и голых камней, нет. К исследователям космоса будут относиться примерно как к геологам. Можете ли Вы согласиться с этим предположением и если да, то какая тема, на Ваш взгляд, будет занимать фантастов впоследствии?

Морозов Д.В. <[email protected]> Уфа, Россия - 01/30/02 21:05:36 MSK

Я с Вами согласен абсолютно. Интересовать же фантастов (по крайней мере – лучших из них) будет то же, что интересовало всегда любого писателя: судьба человека в обществе.

Уважаемый Борис Натанович! Мой вопрос несколько своеобразный – ему около 37 лет. Дело в том, что в шестом номере «Искателя» за 1964 год под рубрикой «За рабочим столом писателя» был опубликован небольшой отрывок из второй части «Понедельника...», вместе с маленьким предисловием АБС. Оно очень короткое, и позволю привести его полностью: «Наша первая книга, «Страна багровых туч», вышла в 1959 году. После нее – «Шесть спичек», «Путь на Амальтею», «Возвращение», «Стажеры». В сборниках «Фантастика, 1962 год» [издательство «Молодая гвардия»] и «Новая сигнальная» [издательство «Знание»] напечатаны повести «Попытка к бегству», «Далекая радуга» и «Трудно быть богом». Сейчас мы работаем над тремя фантастическими повестями сразу: о фантастических ученых, о фантастических мещанах и о фантастических событиях на фантастически незадачливой планете. Может быть, это звучит несколько игриво, но мы надеемся, что повести получатся довольно серьезными независимо от того, веселые или печальные события в них описываются. Первая повесть называется «Понедельник начинается в субботу», вторая – «Хищные вещи века», а третья пока никак не называется. И наши ближайшие планы – скорее закончить начатые повести. Планы дальние тоже есть, но пока говорить о них рано. Вот несколько страничек начала одной из повестей». Борис Натанович, так какая книга имелась у Вас в виду в этом предисловии? Теперь-то можно раскрыть эту тайну. Мне страшно интересно.

Галюк Юрий <[email protected]> Санкт-Петербург, Россия - 01/30/02 21:05:59 MSK

Я сам, помнится, наткнулся как-то (лет 15 назад) на это интервью и задумался: а что, собственно, за роман имеется там в виду. Спросил у АНа – он тоже вспомнить не смог. Общими усилиями мы тогда пришли к выводу, что это была «Улитка», в своем первоначальном варианте (см. «Беспокойство»). Впрочем, настоящей уверенности нет у меня и по сей день.

Уважаемый Борис Натанович! Сознательно ли Вы с братом избегаете имен и географических названий в названиях Ваших произведений? Насколько помню, у Вас лишь два произведения включают в свои названия имена собственные: «Человек из Пасифиды» и «Белый конус Алаида», да и то последнее из них впоследствии выходило лишь под названием «Поражение».

Владимир Кузьмицкий <[email protected]> Ивдель, Россия - 01/30/02 21:06:28 MSK

Как правило, в уточнении «места и времени» необходимости у нас не возникало. Мы даже с удовольствием использовали этот литературный прием. Он давал возможность неограниченного обобщения предлагаемых идей. «Это происходит где угодно и когда угодно в наше время». Но некий прототип места событий всегда подразумевался. «Пикник» – это страна типа Канады или Австралии. Город в «Отягощенных злом» – безусловно Ленинград. А в «Хромой судьбе» Москва прямо так и названа Москвой.

Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович! Огромное спасибо за Ваши с братом произведения! Обращаюсь к Вам, как к Учителю, и очень хотел бы получить ответы на следующие вопросы: 1. Как Вы думаете, насколько верна идея Л.Н.Гумилева о роли пассионарности в этногенезе?

Тимур <[email protected]> Алматы, Казахстан - 01/30/02 21:06:53 MSK

Идея не хуже и не лучше любой другой, стремящейся объяснить сразу все на свете. Вроде гипотезы о либидо у Фрейда или роли труда в очеловечивании обезьяны у Энгельса. Что мне у Гумилева действительно не понравилось, так это его потуги объяснить самое пассионарность космическими причинами. Такая непрофессиональная лабуда!

2. Если она верна, то не получается ли, что камикадзе, взорвавшие здания ВТЦ в США, и смертники-арабы, взрывающие себя на территории Палестины, являются пассионариями, или же это не пассионарность, а просто влияние среды, воспитывающей людей на примере героев, готовых пожертвовать собой ради торжества идеи (примеры этого есть в истории многих народов – только в истории СССР и России – экипаж Гастелло, Александр Матросов, 28 панфиловцев, офицеры и матросы крейсера «Варяг» и многие другие). По большому счету на этом основана идея воспитания военнослужащего – боевая задача должна быть выполнена, при необходимости и ценой жизни. Порой мы восхищаемся самопожертвованием ради чистой идеи, без рационального зерна – спасение Боевого Знамени части.

Тимур <[email protected]> Алматы, Казахстан - 01/30/02 21:07:22 MSK

Настоящие пассионарии, как я понимаю, это не Гастелло с камикадзе, а Гитлер, Чингиз-хан, Наполеон, Ленин (со своими приспешниками, естественно)... Вершители судеб и преобразователи истории, норовившие переломать ее об колено, чтобы добиться реализации своих идей.

3. Насколько виноваты государства-агрессоры: Германия и Япония в агрессии? Ведь во-первых (и по Вашему мнению), Гитлер не имел возможности избежать войны, а во-вторых, без преодоления последствий Версальского договора Германия не могла развиваться – рынки сбыта, национальный позор и т.п. В случае с Японией – экономическая экспансия США в Юго-Восточную Азию.

Тимур <[email protected]> Алматы, Казахстан - 01/30/02 21:07:41 MSK

Оправдание агрессии можно найти ВСЕГДА. Гораздо труднее найти для этого решимость и силы. У Гитлера было и то, и другое. И виноват он не столько даже в том, что развязал войну (мало ли кто развязывал войны, очень немногих объявляли при этом преступниками перед человечеством), главная вина его в том, какие и КАК проводил он в жизнь идеи (мировое господство, расовая теория и пр.).

4. Какие необходимы потрясения, чтобы народ и правительство США наконец поняли: нельзя ставить национальные интересы США выше всего, что насилие порождает насилие, а современный мир слишком хрупок для того, чтобы проверять это утверждение на практике вновь и вновь – ведь может хватить одного террориста-смертника, чтобы началась ядерная война.

Тимур <[email protected]> Алматы, Казахстан - 01/30/02 21:07:45 MSK

Это вопрос риторический. Назовите мне государство, которое НЕ ставит свои национальные интересы превыше всего. Странное это должно быть государство...

Уважаемый Борис Натанович! У меня к Вам два вопроса. 1. Вы упоминали в интервью, что кое-как читаете по-английски (АН же читал свободно). Тогда как же Вам удалось удовлетворить требованиям легендарной советской школы превода при работе над «Днем триффидов» и «Саргассами в космосе»? Или технический аспект «знания языка» для художественных переводов не столь важен?