Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным - Василий Песков

Забота у нас такая,

Забота наша простая…

Кто не знает этой прекрасной песни! Я пел и слышал ее много раз. Но на этой дороге, в синем тумане с ночными запахами, песня приобрела новые краски. Прогнала сон, тронула очень дальние и очень тонкие струны. Что-то вспомнила песня, куда-то очень далеко заглянула…

Замелькали бледные перед зарей городские огни.

– Ну вот и все… Эта дорожка прямо к аэродрому. А я на элеватор… – Семен выпрыгнул из кабины, пробежался, чтобы размяться.

После ночной бессонницы и тряски земля под ногами тихо покачивалась. Мы попрощались. Семен снял с белой головы кепку, высунул руку в окошко:

– Счастливо!

…Сижу на чемодане. Гляжу, как суетятся воробьи на асфальте, как поднимается солнце с той стороны, откуда идет самолет. Семен Велихов… Наверное, он уже ссыпал зерно и повернул на дорогу к Русской Поляне… Ночь. Лишних пять рейсов. Подсолнухи в будяках. Свой график… Да, конечно же, это и есть тот самый, кого надо было искать… Даже не поговорили как следует. Вернуться?

– Произвел посадку самолет из Иркутска!.. – металлическим голосом кричит репродуктор. Нащупываю смятую телеграмму: «Ждем целины. Вылетайте немедленно».

Ну что ж, Семен Велихов, счастливых тебе путей! Кто знает, глядишь, еще встретимся на дорогах…

1 января 1961 г.

Семена

Забыв счет километрам, едем, едем. Морозные иглы забираются в валенки, в рукава полушубка, заставляют спрыгнуть и бежать, бежать, хлопать варежками. Ничком падаешь в сани. Слушаешь, как стучит сердце, скрипит снег под полозьями, как позванивают сосульки на губе лошади. Куда ни глянешь – белое и голубое. Небо и степь. Акмолинская целина!… Колючая стерня под снегом напоминает о тепле, о самых первых, проехавших тут без дороги, о хлебных составах, о тех, кто поселился на этой просторной земле…

Снежный бугор. Чуть-чуть виднеется шиферная крыша. Дымок из тощей железной трубы. В самой середине полей, почти за двадцать километров от совхозной усадьбы, живет в степи человек. Совсем один. Живет еще стайка воробьев под крышей большого амбара, и никого больше. В холодные дни воробьи жмутся к трубе, залетают даже в сторожку.

В тесной комнате постель, накрытая полушубком, закопченный котелок, серебристый пучок ковыля на стене. Возле керосиновой лампы открытая книжка. На самодельной обложке из рыжего картона надпись карандашом: «Айвенго».

– Нравится?

– Хороший роман. Третий раз берусь… – Хозяин степной каморки ставит в угол двустволку, ищет глазами, куда бы усадить гостей.

В тяжелых зернах дремлет жизнь до весны.

Акмолинская целина. Голубое и белое – небо и снег. И ветер. Надо задержать снег, сберечь влагу для урожая. Каждый день десять совхозных тракторов бороздят снег.

Зовут его Николаем Васильевичем. Просто же – дядя Коля.

Пятый год дядя Коля служит «семенным сторожем». По утрам он запрягает рыжего Зайчика и едет в отделение навестить семью, забрать харчей. Ночью дремлет над книжкой или заряжает патроны. Иногда выйдет наружу, вскинет двустволку. Рванется к небу огненный сноп, и до самой Караганды, наверное, дрожит от выстрела холодный воздух. Стреляет больше для развлечения, потому что на много километров – ни души. Разве что заячий след увидишь утром возле амбара.

Подшитыми валенками протоптана к амбару дорожка. Каждый день дядя Коля открывает скрипучую дверь и останавливается перед золотым ворохом.

Семена… Всякий человек знает, что значат добрые семена для хозяйства. Дядя Коля не стал упираться, когда его поставили управлять током, а зимой «при семенах быть». Каждый день, тщательно отряхнув валенки, лезет он на золотой ворох, железным щупом берет из глубины пробу. На шершавых ладонях пересыпает тяжелые пшеничные зерна.

– Не греется… Откуда ей греться… Вон какие жарят…

Морозы и в самом деле большие. Дядя Коля затыкает щели под крышей, пригоршнями собирает «насипевший» снег… В маленьких тяжелых зернах спит до весны жизнь. Желтые моря хлеба. Пуды, вагоны. Радость большого урожая дремлет в маленьких пшеничных зернах… Комком снега сторож прогоняет воробьев, отыскавших лазейку к зерну, и идет в каморку третий раз читать книжку о добром рыцаре…

…Новости сюда идут с опозданием. Дядя Коля с жадностью расспрашивает о Москве, об Акмолинске, и даже о своем совхозе. Жизнь большого хозяйства затрагивает его только краешком, а человеку все хочется знать.

– Целинный край?.. Это вроде новой республики, что ли? – дядя Коля крутит цигарку, думает, потом спрашивает, уверенный, что гость из Москвы все должен знать: – Сам Хрущев, поди, думал, а?..

Дядя Коля растапливает печку. Мы с агрономом присаживаемся поближе к огню, подводим итог маленькому путешествию по совхозу. Продолжаем разговор, начатый три дня назад, о земле, о людях, о семенах, которые должны дать хорошие всходы.

* * *

Первая проблема – люди. С самого начала целины эта проблема не уходила с первого места. Нужны люди! Приезжает их много. Но кому не известна целинная формула: «Прилив – отлив». Прилив – в мае. Сотни людей с чемоданами у конторы. «Да, навсегда. Хочу работать, хочу жениться, корни хочу пустить на земле». А осенью с первой метелью, с первыми морозами – отлив. Опустив глаза, показывают телеграмму. У всех одно и то же: «Заболела мама». Можно представить, как много людей прошло через совхоз, если сейчас в хозяйстве полторы тысячи рабочих рук. Не всех уехавших можно винить. Трудностей на целине и сегодня, как зерен на току. Край очень суровый. Жизнь показала: одной романтики мало, чтобы глубоко в землю ушли корни переселенцев.

Полторы тысячи оставшихся – золотой фонд хозяйства. Чтобы житейские корни людей глубже ушли в землю, в совхозе решают много сложных задач.

Жилье. Мало жилья! Что ни говорите, от общежития, если оно даже и образцовое, веет казенным духом. «Человеку нужен уют. Нужен свой очаг, нужен садик возле окошка… Я вот недавно узнала, что в наших краях может расти черемуха. Посадим! Возле каждого дома посадим черемуху, яблони, тополя. На Ишиме дом отдыха построим…» Эти слова директора совхоза Евдокии Андреевны Зайчуковой я записал на общем собрании. В тесном продолговатом зале, увешанном вырезками из журналов, стоял морозный туман. Люди сидели в шапках, а немолодая женщина говорила о тополях и черемухе.

Умный и дальновидный в совхозе директор. Я подивился и порадовался уважению, с каким относятся к Евдокии Андреевне в совхозе старые и молодые. Дом культуры. Широкий вход с лестницей. Зал для кино, танцевальный зал, большая библиотека, бильярдная, бассейн…

Очень трудное дело – строить на целине. Трещат бухгалтерские сметы и планы. Не хватает цемента, шифера, кирпичей. Весь край строится, всем надо. «Клуб надо в первую очередь. Клуб, если хотите, – основа завтрашних урожаев…» – убеждала, просила, требовала. И вот Дом культуры выведен под крышу. В ближайшую зиму не будут люди в шапках сидеть, не будет морозного пара над головами. Повзрослевшие парни и девушки с улыбкою вспомнят «челобитную» карагандинским рабочим: «Это наши огурцы и помидоры сверх плана. Берите для столовой. А нам нужен цемент и шифер. Сверх плана, если можете».

Получили и цемент, и шифер. Строили не один только клуб. Шестьдесят домов выросли за лето. Почти триста семей получили квартиры. В новом году дальше пойдет строительство. Вместе с десятком хозяйских построек вырастут школа-десятилетка, магазин, чтобы не было «отливов». Это для человека, который «решил пустить корни». Это добрые семена будущих всходов.

* * *

Ну а сам человек? Каков он, «средний целинник», решивший хозяйствовать на просторной земле? Об этом парне много написано, рассказано. Его награждали, говорили ему спасибо, случалось, бранили. Иной вчера еще не прочь был подраться, покуролесить – целина! Понадобилось жесткое решето, чтобы отсеять мусор от зелен. Сто́ящий парень, этот «средний целинник»! Вошел он в хорошую колею жизни. Но жизнь не стоит на месте. Жизнь предъявляет счет человеку.

Купил совхоз новые кровати. Аккуратные, сверкающие никелем. С пружинными сетками. Поставили в общежитии. Заодно обзавелись свежими белоснежными простынями, наволочками, покрывалами. И что же?.. Не всем понравилось. Бесцеремонные ложились прямо в спецовке на простыни. Другие мнутся: неудобство, куда проще было – в обеденный час, не раздеваясь, приляжешь. Вздремнешь. Та же картина в столовой, в новых квартирах… С какой стороны подходить к этой проблеме? Провели опрос, заглянули в бумаги. Оказалось, многим еще не хватает образования.

Проблема культуры и знаний идет дальше простыней и порядка в столовой. Целина каждый год получает огромное число современной техники. От культуры человека зависят производительность и долговечность сложных машин.