Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным - Василий Песков

На выпускном вечере Галине вместе со всеми вручили голубоватый лист аттестата. По хорошему совпадению в этот же день получила она квитанцию на тысячу пудов сданной государству свинины…

Летом работы прибавилось – свиней стало больше. В лагерь Галка ходила с маленькой, сделанной по ее руке косою. За лето научилась косить клевер, запрягать и управлять лошадью, вести хозяйские расчеты, научилась подниматься в четыре и ложиться в двенадцать. Научилась не плакать, когда было трудно. Не плакала, даже услыхав разговор:

– Отец – директор, что ж ей!..

А ей особенно трудно было как раз потому, что директор. Получил совхоз три движка. В первую очередь в телятнике и в старых свинарниках установили: «Там нужнее…» Заехал начальник из области, поглядел лагерь. Похвалил Галку. Двадцать тонн кормов «подарил» из своих фондов. Но отец наложил руку: «Обойдешься – телятам нужнее». И так во всем. Галка не возражала. Галка знала, что отец и не может иначе. За это его и любят. За это и Галка любит отца. За это же и ее, Галку, полюбили в деревне…

Большой экзамен выдержала Галя Макеичева. ЗА ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ В ОТКРЫТОМ ЛАГЕРЕ ОТКОРМИЛА ОНА ТЫСЯЧУ ДВЕСТИ СВИНЕЙ. Много вагонов мяса пошло государству. Очень большая победа! Но дело не только в этих больших пудах и тоннах. Выдержан экзамен на трудового человека.

Для отца минувший год тоже экзаменом был. У всех родителей экзамен, когда дети взрослеют, когда выходят на порог жизни…

* * *

Поздний вечер. Два раза снежком в окно ударил Галкин вздыхатель. Смущенная девушка, накинув платок и полушубок, гремит щеколдой в сенях. Скрипит снег под валенками на крылечке. Мы с отцом понимающе переглядываемся.

– Тут я уже не приказчик. – Улыбаясь, Евгений Сергеевич подвигает от лампы раскрытую книжку и Галкино рукоделие, глядит на часы. – До петухов проходит, а подниматься рано… Да, Галка по-прежнему в лагере. Сегодня охотников привела – поросенка волки задрали…

– Тяжеловато девушке? – спрашиваю я напоследок.

– Переднему всегда трудно. – Евгений Сергеевич подбрасывает дров в печку. – Многовато заботы, согласен. Но такое уж время. Встанем на ноги, все в норме будет – и работа, и отдых. Учиться будет желание – учись! Но прежде покажи, к чему руки способны. Я Галкой доволен…

Фото автора. Палкино, Костромская область. 22 декабря 1960 г.

Находка в селе Костенки

Очки в железной оправе, изломанная дождями и солнцем шляпа, жесткие усы, мягкий, неторопливый голос и глаза… Про таких людей говорят: на аршин под землей видит. А он и в самом деле видит.

Двадцать лет подряд, как только растает снег, человек укладывает чемодан, обходит дорогие сердцу ленинградские улицы и уезжает…

Село Костенки… С давних пор при рытье погребов и колодцев стали тут попадаться чудные кости. Великий Петр, строивший корабли на Воронеже, «зело любопытными» признал донские находки. Призванные царем иноземцы долго ломали головы и порешили так: «Шел до сих мест Ганнибал. На Дону случилась битва. Полегли воины. Погибли знаменитые слоны Ганнибала. Вот и попадаются «слоновые кости». Петра объяснение удовлетворило. Но позже «слоновые кости» стали находить на Украине, на Брянщине… Теперь кому не известен мамонт – огромный вымерший великан. Кости и даже туши мамонтов находят во многих местах. Костенки – особое место! Тут рядом со «слоновыми» стали находить человеческие кости, кости многих зверей. У подножия холмов на Дону была обнаружена стоянка древнейшей людей.

Многое могут рассказать ученому пожелтевшие кости. Много лет подряд ездит в Костенки из Ленинграда влюбленный в науку человек – Рогачев Александр Николаевич. Вместе со студентами, аспирантами и рабочими целое лето, от зари до зари копается он в земле. Сначала в руках лопата, потом ножик, потом в дело идут кисти. Осторожно, как ювелир, работает археолог. Ни один камешек, ни один осколок костей не ускользает от его зоркого глаза. Сделано уже много находок. Находки эти известны у нас и за рубежом. О них рассказывают ученые труды и школьные учебники. Я не стал бы писать о Костенках, если бы не телеграмма из Воронежа: «Приезжайте. Есть кое-что любопытное». Поехал.

* * *

Вечер. На Дону зеленой чешуей сверкает огонек бакена. У парома ждут очереди грузовики с сеном. На другом берегу девичий голос зовет корову:

– Зорька! Зорька!..

О таких говорят: на аршин под землей видит.

С Александром Николаевичем мы сидим на косогоре, поросшем дикими грушами, и молча глядим в степь. Зажглись звезды.

– Уверен, древние люди собирались по вечерам на этом мысу и также вот любовались, может, молились. Теперь долететь можно… Сказка! Вы представляете, между прочим, как поживают на этом светиле вымпелы? Зарылись, наверное, в лунную пыль. Кому-нибудь отыскать суждено… – Александр Николаевич порылся в кармане, осветил на ладони осколок камня. – Наконечник стрелы, первое творение человека… И фотография обратной стороны этой волшебницы. Разве не интересно жить!

– Зорька, Зорька! – опять позвал девичий голос.

– Она, кажись, к скирдам пошла, – отозвался бакенщик.

– Пойдемте, покажу вам находку. – Александр Николаевич бережно завернул в бумагу осколок, и мы пошли к деревенским дворам.

– Ну что, принесли ключ?

Из дверей крайнего дома на голос вышел парень-студент с фонарем и ключом от большого замка.

* * *

Раскопки я представлял себе так: курган, побеленные орлами камни, ковыль…

– Вот сюда, во двор… – Александр Николаевич освещает дорогу. Фонарь выхватывает из темноты поленницу дров, кувшины на плетне, коровью морду. Скрипит старый замок. Мы очутились в огромном дощатом шатре, построенном прямо на крестьянском дворе.

Вся древность в Костенках спрятана под огородами, дворами, хатами. При рытье погребов жители становятся невольными археологами. Так было и на этот раз. Александр Николаевич с благодарностью пожал руку колхознику. На своей карте он давно в этом месте поставил крестик. По всем предположениям древние не должны были обойти это место: Дон рядом, питьевая вода, весной мысок остается сухим, двумя буграми защищен от ветров. Начали копать. И вот находка…

Спускаемся вниз по шаткой лестнице. От фонаря бесшумно шарахнулась летучая мышь, повеяло земляным холодом. В огромной квадратной яме – груды костей. На первый взгляд лежат в беспорядке.

– Присмотритесь… – Александр Николаевич ведет мимо огромных черепов, бивней, берцовых костей мамонта, – видите, как лежат?

После короткого объяснения перед глазами вырастает древняя постройка – большое, наподобие чума, жилище. Верх сделан из жердей, нижняя часть – «фундамент» – из огромных костей. Люди имели в «доме» очаг, жарили мясо, кремневыми ножами скоблили шкуры. Тут же шили одежду. Шкуры, конечно, не сохранились. Сохранились скребки, иглы из рыбьих костей, древние украшения. Долгими зимними вечерами какой-то одетый в шкуры художник пробовал свой резец. На одной из костей замечен несложный орнамент. Тут же у огня люди шлифовали камни, оттачивали наконечники стрел и копий…

Каждую крупинку земли осторожно разминают в пальцах ученые. Зуб носорога? Зовут на помощь зоолога. Он подтверждает: зуб носорога! Это открытие. Таких костей в Костенках не находили. Земляной пол первобытного дома рассказывает: в Донецкой пойме, кроме мамонтов, носорогов, жили дикие лошади, тигро-львы, медведи, зайцы, олени, большие птицы. Сама по себе постройка – необычайно ценная находка. Долгое время считалось: в каменном веке человек не строил. Люди бродили с места на место, на зиму селились в пещерах. «Костяной дом» – первый памятник древнейшей «архитектуры».

Кости хорошо сохранились. Радиоактивные изотопы определили возраст костей – двадцать тысяч лет. Это как раз то время, когда появился лук, когда человеческие руки научились делать каменные топоры, ножи, долота. Кости решено не трогать. Их не увезут в музей. Кости останутся лежать как лежали и двадцать тысяч лет назад. Каждая кость пронумерована, пропитана прозрачной смолой. Над развалинами древнего сооружения будет построен большой застекленный павильон. Туристы, ученые, школьники, приезжая в Костенки, по лестнице спустятся в подземелье и сразу очутятся в каменном веке.

…Утром Александр Николаевич снова повел меня в подземелье. Открыв двери шатра, при солнечном свете фотографировали «костяные развалины»…

В «Комсомольской правде» есть музей любопытных диковинок. Я не без корысти рассказал о музее ученому. Он улыбнулся.

– Ну что ж, понимаю… Вот наконечник стрелы. Если есть в музее лунный снимок, положите рядом…

Фото автора. С. Костенки, Воронежская область. 25 декабря 1960 г.

1961

Дорожные знаки