Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным - Василий Песков

Это и есть Дворченко Александр Сергеевич. Снимок сделан во время разговора с одним из воспитанников.

– Садовником на курган?.. Хорошо.

Одна жена знала, сколько ночей подряд падали на пол книжки из усталых рук садовника-самоучки…

Я не могу перечислить всего, что цветет и зеленеет теперь на кургане. Тонкие деревца уцепились корнями за каменистую землю. Местами земли тут не было. Ее возили на тачках, носили в корзинках, разминали в пальцах, чтобы проросли семена. Да, это не одного человека работа. На кургане теперь целая бригада цветоводов и садоводов, и я чувствую: чуть-чуть обижаю двенадцать парней и девушек, не называя сейчас их фамилии, тем более что совсем недавно бригада получила звание коммунистической. Но сами девушки просили: «Напишите о НЕМ – золотой человек».

Эти же слова сказала бы, наверно, и мать Сашки Низовцева. До конца жизни будет помнить мать Сашки день, когда пришла она на курган.

– К тебе последнему обращаюсь, – говорила она садовнику. – Без отца… Во всех милициях был. Подержи при себе…

Измученная горем мать решилась пойти к незнакомому человеку, слыша только – хороший он человек.

– Ну что ж, оставляй.

Через неделю пришла еще одна мать…

– Оставляй.

Потом милиционер привел одного…

– Оставляй…

Семеро разношерстных, прокуренных, обтрепанных полубеспризорных мальчишек стали ходить на курган.

…Какие тайны педагогики применил человек, какие ключи удалось подобрать к огрубевшим ребячьим душам? Давно уже не плачут матери семерых подростков. Коля Рязанцев, Сашка Низовцев, Коля Скивко ушли с кургана хорошими, дельными людьми. Работают в Севастополе садовниками, цветоводами. Четверым из семерых еще не вышли года, и они по-прежнему ходят на курган.

Я говорил с ребятами, пытаясь разглядеть в их смущенных глазах тайны чудесной педагогики… А никаких тайн и не было. Просто увидели подростки простую, открытую жизнь сердечного и честного человека. Увидели, как зарабатывает человек свой хлеб, научились сами работать. Почувствовали незнакомую до этого мужскую ласку.

В первые дни не все на кургане шло гладко. Для работы у ребятишек года не вышли.

– Может, учениками возьмем?

– Сметой не предусмотрено. И охота тебе возиться…

От ребятишек этот конторский разговор скрыть пришлось. А маленькие «стипендии» («чтоб заинтересовать») пришлось назначить из своей зарплаты.

Жена у садовника – строитель. Усталая, она приходила с сынишкой посидеть на скамейке, поглядеть, как муж копается на грядках. Иногда она тоже принималась возиться с цветами. Семеро пришельцев были тут же. Они видели, как садовник на тачке возил и складывал горкой тяжелые камни. Они удивлялись только, почему он не пускает к этой работе других. Потом все объяснилось. На каменную горку перенес садовник из дома семьдесят чудных растений – кактусов. Причудливых уродцев в плошках ребята видели и раньше на Приморском бульваре. Весь город смотрел удивительную выставку. Теперь ребята узнали – кактусы собирал садовник много лет. Ему даже из жарких стран моряки привозили. В какую-то зиму пятнадцать редких «уродцев» замерзли – садовник слег в постель от расстройства. Теперь же все семьдесят он привез на курган. Чудно!

Ребята осторожно трогали колючие листья и читали непонятные надписи: «Опунция изящная», «Опунция ложная», «Цереус», «Юкка», «Эхионопсис»…

Когда наступил День строителей и жена садовника явилась с сынишкой в нарядном платье, садовник сказал, что дарит кактусы кургану.

– В честь тебя, – он ласково обнял жену и сказал: – Поздравляю!

Это было опять удивительно и интересно. В этот день все вместе сидели на траве за курганом, пили в честь Дня строителей лимонад и ели семейный пирог.

Нет, ребята не росли паиньками. Кое-кто изредка бедокурил в городе. В милицию вызывали садовника:

– Как же так, твои…

Садовник, сокрушаясь, держал ответ, как за своих детей.

Постепенно все семеро научились владеть лопатой, лейкой, забавными, на длинной ручке, садовыми ножницами.

– К мозолям надо прикладывать вот этот лист – вся боль пройдет…

Прикладывали. И в самом деле – проходила. А потом руки уже не болели. На ладонях появилась крепкая, загрубевшая от земли кожа. Наступил день, когда «стипендию» семерым стали платить в конторе. А потом вместе с паспортом двое из ребят получили настоящую большую получку. Удивительное дело – в этот же день в местной газете появилась статья «Твоя зарплата». Садовник не проводил с ребятами бесед. Он только вслух прочел статью… Коля Рязанцев и Коля Скивко принесли в этот день к граверу красивые кувшины и попросили написать: «Маме – с первой получки»…

Сознайтесь, о зарплате заметка появилась, наверное, при вашем участии?

Садовник улыбнулся хорошей улыбкой:

– Грешен. Упросил написать для пользы…

* * *

Наша вторая встреча была недолгой. Когда прощались, садовник нарвал свежих от росы маков:

– Если на самолете – до Москвы не завянут. А там – в холодную воду…

…Хорошего человека долго помнишь. Сейчас на кургане зима. Осыпались листья. Только «вечный огонь» продолжает гореть красным цветом. На кургане садовнику мало сейчас работы. Долгими вечерами сидит он с сыном у лампы, раскладывает по коробкам собранные семена: «Хочу сделать маленький ботанический сад, чтобы со всей страны зелень росла…» Давайте пошлем хорошему человеку по горсти добрых семян с Камчатки, Кавказа, Сибири. Скажем ему спасибо за любовь к людям, за украшение земли нашей. Адрес простой: «Севастополь. Малахов курган. Дворченко Александру Сергеевичу».

Севастополь. 9 декабря 1960 г.

Рука человека

Запоздалая сова чиркнула крылом по снегу и полетела туда, где погуще и потемнее. С верхушек елок все ниже и ниже к сугробам спускается утренний свет. Кружится морозная пудра перед глазами. Облаков нет. Серебряная пудра рождается где-то прямо над головой. Лебяжьим пухом повисает она на суках и колючках, оседает на шапке, воротнике, присыпает заячьи петли под елками. Вы идете напрямик по сугробам. Снег засыпается в валенки. От удара палкой по сухой елке испуганная сойка роняет желудь, и тишина, как только умолкнет звук, становится еще торжественнее…

На поляне, возле поваленной бурей сосны, виднеются совсем свежие, не прикрытые порошей следы. Вот ямка в снегу. Кто-то старательно ворошил прошлогодние листья… Выньте из кармана пару орехов и постучите друг о друга. Через минуту увидите: сыплется снег с елок. Это не птица. С ветки на ветку на стук орехов идет пушистый зверек. Вот он над головой – пушистый хвост, уши с кисточками, два внимательных глаза. Протяните руку с орехами. Не раздумывая, белка прыгает в снег, смешными скачками бежит под ноги. Наклоните руку… Угощение схвачено. Зверек сидит на сосне, с деловитым хрустом грызет гостинец. Хорош каленый орех! Белка уже не стесняется. Прыгнув в снег, она не ждет угощения – проворно по валенку, по краю шубы забирается прямо в карман. Потом усаживается на плече. Возле самого уха трещат орехи. А поверху среди веток серебряным шлейфом стелется новый след – на пир спешит еще одна белка… Сказка? Нет!..

Имени человека никто не помнит. Это был ласковый, тихий и очень больной старик. В Подмосковье, в Подлипки он приехал из Архангельска или Астрахани, толком сейчас не может сказать даже доктор, лечивший его.

Старик снисходительно, чтобы не обидеть врачей, глотал таблетки.

– Годы… А лекарство мое вот там, – старик показывал за окно, где стоял завороженный зимою лес.

У старика были большие подшитые валенки и красный шарф. В лес он уходил тихонько, без дороги. В снегу за калиткой оставались глубокие следы, между елок мелькали желтый полушубок и красный шарф.

Случалось, старик опаздывал к обеду. В столовой ворчали. Но старик бодро топал у порога застывшими валенками, снимал полушубок, шапку. Коридор наполнялся арбузным запахом снега, запахом зеленой хвои.

– Три часа снег топтал, – улыбался старик и высыпал на стол горсть холодных орехов. – Белок граблю…

– Неужели в дупло забираетесь, – спрашивали доверчивые официантки.

– Белки сами носят, – шутил старик и доставал из полушубка новую горсть…

Маленькую тайну старика мог бы рассказать продавец из поселковой лавки. У него «чудак-бородач» купил полмешка орехов. Но продавец не бывал в санатории.

Старик сам раскрыл тайну. За неделю перед отъездом повел он троих отдыхающих в лес. Посадил в гущине, сам пошел на поляну… Трое видели, как старик потоптался на месте, вытянул руку…

– Гляди, гляди! И правда ведь белка…

Белка сидела на руке, потом забралась на плечо, на шапку. Трое не удержались, вышли из ельника.

– Дай-ка попробовать…

Люди стояли, вытянув руки. Две белки по очереди хватали орехи, убегали на елку, потом снова спускались.