А кому сейчас легко? - Люся Лютикова

– Это правда, что вы собираетесь продать «Работу»?

Августа кивнула:

– И как можно скорее, в России меня ничего не держит. Если бы мама продала издательство, то осталась бы жива.

– Почему?!

Девушка ответила не сразу.

– Вы бывали в Лондоне? – вдруг спросила она. Я покачала головой. – Обязательно слетайте, там совсем другая жизнь, другие возможности, даже воздух другой! Вот где надо жить, – убежденно закончила она.

– Вы в Лондоне учились? – предположила я.

Августа кивнула:

– На языковых курсах, мама отправляла. Сначала я не хотела туда ехать, а потом не хотела оттуда уезжать. Я просто влюбилась в Лондон и уговаривала маму туда переехать. Я ей твердила каждый день: «Давай уедем, давай уедем! Если продать издательство, а деньги разместить в ценных бумагах, можно жить припеваючи!»

Я с трудом представляла Елену Михайловну без своего детища – издательства, но промолчала.

– В конце концов, можно и в Англии вести бизнес, прибыль только больше будет, потому что не надо, как в Рашке, каждому чиновнику на лапу давать. А мама ни в какую. Всё твердила: «Где родился, там и пригодился». Вот и доупиралась… Ну скажите, разве случилось бы такое в нормальной стране? Чтобы директора убили на корпоративном Новом годе прямо в собственном издательстве?!

Я пожала плечами:

– Всякое бывает…

– Нет, – решительно замотала она головой, – такое только у нас в Быдлостане может быть. Эх, если бы мама послушалась меня тогда!..

Августа вытащила из пачки новую сигариллу. Я подождала, пока она затянется и выпустит дым, и спросила:

– Как вы думаете, кто мог убить Елену Михайловну?

– Понятия не имею. Но вряд ли это кто-то из издательства. Все сотрудники ее любили, мама много добра сделала людям, – убежденно сказала Августа.

Я вздохнула: блажен, кто верует!

– А вы знаете, что Ветерков, руководитель проектов, пытался ее отравить? На том самом корпоративе?

От изумления Августа промазала мимо пепельницы.

– Господи, да что вы такое несете?!

Я рассказала все, что мне удалось узнать о Ветеркове: как он стучал «Зарплате», как подсыпал яд в бокал и как повесился. О том, что ему помогли влезть в петлю, я решила умолчать.

– Не знаю… – протянула девушка. – От Ветеркова я такого не ожидала. Нет, он мужик хитрожопый, это было видно невооруженным глазом, но чтобы убить… Мне кажется, у него кишка тонка. Я думаю, маму убили из-за наследства.

– Странно слышать от вас такую версию, – осторожно сказала я. – Насколько я знаю, Елена Михайловна состояла в разводе. Родители умерли. Получается, что вы – единственная наследница?

– Нет, не единственная. У моей матери еще вроде как есть сын…

Глава 26

Мое изумление не поддавалось описанию.

– Что значит «вроде как»? Вы не уверены, есть ли у вас брат?

– Да, не уверена. История довольно запутанная…

И Августа рассказала мне следующее.

Десять лет назад, она тогда в восьмом классе училась, к ним в домой неожиданно заявился мужчина…

На звонок дверь открыла домработница.

– Мне нужна Елена Михайловна Кириллова, – сказал мужчина.

– По какому вопросу?

– Я хотел бы поговорить с ней о ее сыне.

– Вы ошиблись, у Елены Михайловны нет сына.

Домработница собиралась уже захлопнуть дверь, но мужчина придержал ее ногой:

– Просто скажите ей, что пришли по поводу Максима. Она знает.

Когда прислуга передала разговор хозяйке, та стала белой как полотно.

– Может, милицию вызвать? – предложила домработница, снимая трубку телефона.

– Не надо, – прошептала Елена Михайловна побелевшими губами, – пригласите этого человека в кабинет.

Мать с незнакомцем заперлись в кабинете, а заинтригованная Августа прильнула к двери. Мужчина говорил тихо, до нее долетали лишь обрывки фраз:

– …вы отказались от него в роддоме… в интернате ему сделали операцию… у мальчика наступило улучшение… мы его усыновили… вот фотографии… болезнь вернулась… необходима повторная операция… отвезем в Америку… тридцать шесть тысяч долларов…

Елена Михайловна безостановочно плакала, а мужчина с нажимом в голосе говорил:

– Хирурги в Америке согласны принять его послезавтра, значит, деньги нужны сегодня. Промедление смерти подобно, каждый день – это подарок судьбы. Оставьте эмоции, подумайте, где взять такую сумму!

– У меня есть деньги… – пролепетала Елена Михайловна.

Щелкнула дверца сейфа, послышался шелест купюр.

– Всё точно, тридцать шесть тысяч, – сказал мужчина. – Вы хотите увидеть Максима?

– Не знаю… – прошептала Елена Михайловна, – я не готова…

– Хорошо, вернемся к этому вопросу, когда мальчик вернется из Америки. Всего доброго. Будем молить Бога о благополучном исходе операции.

Дверь кабинета распахнулась так резко, что Августа едва успела отскочить в сторону. Мужчина покинул дом так стремительно, словно за ним гналась стая волков.

Августа знала, что у нее был младший брат Максимка. Он родился, когда она еще ходила в детский сад. Но домой из роддома малыша так и не привезли, как ей сказали, он умер от какой-то инфекции, когда ему было три дня от роду. Теперь выясняется, что мать солгала: она от него отказалась.

– Мама, это правда? Максим жив?

– Не знаю, – твердила заплаканная Елена Михайловна, – я ничего не знаю…

Она надолго заперлась в кабинете, выходила оттуда только в туалет. Домработница приносила ей поесть, но Елена Михайловна отказывалась от еды. Августа всерьез опасалась, что мать сойдет с ума. Тогда девушка поехала к лучшей подруге матери, тете Регине.

– Как же так? – размазывала Августа слезы по щекам. – Получается, все это время мать меня обманывала! Где-то живет мой брат, а я о нем ничего не знаю. Почему она так поступила?!

– Не смей осуждать мать! – прикрикнула на нее тетя Регина. – Одному Богу известно, чего ей стоило принять такое решение. Максим родился с прогрессирующей гидроцефалией мозга. Врачи сказали Лене, что он никогда не сможет ни говорить, ни ходить, ни соображать нормально – ни-ког-да! Он овощ, и никто в этом не виноват, была внутриутробная инфекция. Такие дети живут недолго, но требуют постоянного, ежеминутного ухода. Раньше, лет сто назад, его бы просто тихонечко удушили подушкой сразу после рождения и похоронили бы как мертворожденного. Сейчас таким существам зачем-то сохраняют жизнь…

Тетя Регина помолчала, потом продолжила:

– У твоей мамы просто не было другого выхода, ты понимаешь? На руках маленькая дочь, с мужем развелась, родители умерли, так что помощи ждать ей было неоткуда. Издательство тогда практически не приносило никакого дохода, едва покрывало издержки. На одной чаще весов – Максим, а на другой – ты. Если бы она оставила ребенка-инвалида, и твоя, и ее жизнь превратилась бы в ад. Врагу не пожелаешь оказаться в такой ситуации!

– Максима можно было вылечить! – горячилась Августа. – Тот мужик сказал, что у него наступило улучшение!

– Может, и наступило, а, может, и нет… – туманно отозвалась тетя Регина.

– На что вы намекаете?

– Не нравится мне эта история, – ушла от прямого ответа тетя Регина. – Посмотрим, что дальше будет…

А дальше была тишина. Мужчина, назвавшийся приемным отцом Максима, больше не появился. Августе не терпелось узнать хоть что-нибудь про брата, но Елена Михайловна наотрез отказывалась разговаривать с дочерью на эту тему. Стоило той произнести имя Максим, как на глазах матери появлялись слезы.

Обсуждать животрепещущую тему девушка могла только с тетей Региной.

– Почему мама ничего не предпринимает? – недоумевала она. – Обычно она действует весьма решительно, а теперь почему-то впала в прострацию. Во-первых, надо пойти в интернат или куда там определили Максима, узнать, жив ли он. Во-вторых, если выяснится, что мужик соврал, следует заявить в милицию. Между прочим, он нас нагрел на кругленькую сумму! Не понимаю, почему мама сидит сложа руки…

Тетя Регина вздохнула:

– Если бы всё было так просто! Есть вещи, к которым слишком больно прикасаться даже сейчас, по прошествии пятнадцати лет. Очевидно, твоя мама предпочла откупиться от страшных воспоминаний.

– Но мы должны узнать правду!

– Не всякую правду человек в состоянии вынести, – назидательно произнесла подруга матери. – Допустим, ты выяснишь, что Максим еще жив. Это невероятно, но предположим. Что ты будешь делать? Оставишь его гнить на казенных простынях? Или ты готова принять в семью олигофрена? Возить его на прогулку во двор в инвалидной коляске? Менять ему памперсы? Подтирать вытекающую изо рта слюну?.. Загляни поглубже в свою душу и ответь: ты точно готова узнать правду?

Августина подавленно молчала.

– Так что не приставай к матери, – посоветовала тетя Регина, закрывая тему. – Все образуется, но должно пройти время. Много времени…

Пока Августа рассказывала мне эту историю, она искурила почти всю пачку. Столовая наполнилась терпким запахом сигарилл.