Верните белых лебедей - Николай Максимович Ольков

я уголовник. В прошлом. Не напоминай мне об этом. До обеда!

Вышел, отряхнулся. «Да, кучеряво я с ним, но впредь пусть думает. Так, сейчас к дорожникам».

Дорожный мастер подал руку:

— Скипин. Уже отправил автогрейдер, парень толковый, он вам дорогу выровняет. И площадку тоже.

— Скипин, я его не отпущу, пока всё не сделает. Мне надо и в деревне дороги подправить. Пусть поживёт, — по-свойски хлопнул парня по спине.

— Пускай, только солярка твоя и квартира…

— С молодой вдовой, — улыбнулся Родион.

— Нет, вдовы не надо, мужик серьёзный, но питание организуй.

Коммунальщик встретил с грустью в голосе:

— Чем я тебе буду вести воду? Трубы нет, экскаватор еле дышит, да и дебита мало будет, если сотня коров пить начнёт.

— Михалыч, десять лет вся страна пьёт, а дебит не кончается, — очнулся дремавший на диване мужичок.

— Выйди отсюда! Вас зовут Родион Петрович, да? В городе есть ребята с таким хитрым аппаратом, называется навигатор. Вгоняют трубу в землю и выводят, куда тебе надо, хоть в ферму, хоть в квартиру. Стоит, конечно, прилично, но аккуратно, и всего день работы.

— Координаты дашь? Добре. А как начальника зовут?

— Хозяин. Это частное дело. Василий, а отчество не помню, да он молодой, ваших лет.

Прямо из машины Родион набрал номер, ответившему мужчине кратко объяснил суть дела. Тот спросил:

— А к вам как обращаться?

— Родион Петрович.

— Понято. Родя, Бывалый, ты меня не узнал? Я Вася, мы у смотрящего знакомились, вспомни!

— Помню. Так ты ко мне приедешь? Вместе с техникой.

— Родя, только завтра к обеду. Расстояние большое?

— Ты о чём?

— О трубе. Расстояние от подключения до объекта.

— Не могу сказать. Приедешь, на месте разберёмся.

Он уловил намёк коммунальщика на возможные проблемы с водой, потому подумал о новой скважине. Нашёл в записной книжке телефон коммунальщика, он должен знать, кто бурит скважины. Телефон не ответил. Пришлось ехать в администрацию.

— Илья Васильевич, извините, что беспокою вас по пустякам, но времени нет, а нужных людей не знаю. Срочно надо пробить скважину для фермы, коммунальщики пугают, что воды на всех может не хватить.

— Есть такое дело, уровень вод снижается, у нас проблемы. Найдём мы сейчас бурилку, вот только место кто будет выбирать? Бурить — много ума не надо, важно там, где вода есть, и вода пригодная, питьевая, — по-хозяйски назидательно напомнил Илья Васильевич.

— Я понял, — кивнул Бывакин. — Из приёмной в колхоз позвоню.

Горлова попросил срочно привести к телефону старика Тихона, любого спроси, все знают, где он. Дед, видимо, отирался у конторы, Горлов передал ему трубку:

— Але! Струков Тихон Данилович на проводе.

— Дед Тихон, это Родион.

— Не знаю никакого Родиона. Один у нас есть, но он Родион Петрович, — деду явно нравился такой разговор.

— Дед Тихон, не дури, на тебя вся Европа смотрит. Можешь указать место недалеко от новой фермы, где бы ты стал копать колодец?

— Родя, а зачем мне колодец, у меня крантик около дома? — искренне удивился дед.

— Дед Тихон, я тебя от колхоза отлучу, если будешь дурака валять. Я, между прочим, с тобой за деньги разговариваю. Есть такое место или нет, говори толком?

Дед помолчал, поосмыслил, потом покряхтел и крикнул:

— Але! Родион Петрович, вот если от фермы в сторону деревни, тут можно. Тут большой дом стоял классового врага кулака Трушникова, и был у него на дворе глубокий колодец. Помнится, в него девица Аникея ходила топиться, когда поп её за блуд причастия лишил, но не стала, посля поясняла, что водица дюже холодная.

— Все, дед, будь около Горлова, чтобы тебя по всей деревне не искать, — предупредил он.

— Ложь и клевета! Мы с товарищем Горловым вместе встаём, зарядку делаем, потом завтрикаем, он кофей пьёт, я чай на душице, он бреется, я бороду расчешу, и на работу. Я про жалованье пока молчу, временные организационные трудности, как говорит Владимир Гаврилович.

Родя отключил трубку. Вот балабол, на сцену его поставить — целый вечер будет говорить, и всё складно, весело. Ладно, концерты потом будем смотреть.

Илья Васильевич подал ему бумажку с несколькими именами и телефонами.

— С первым я уже переговорил, он согласен хоть сегодня выехать. Родион Петрович, что у вас произошло с энергетиком?

— Уже стуканул? — удивился Бывакин.

— Да нет, другие источники. Говорят, сжечь грозился?

— Илья Васильевич, его сжигать — надо трансформатор дополнительный ставить. Я же толичко пообещал три фазы подключить, если бумаги не сделает, — объяснил Родион.

— Сделал? — поднял глаза начальник.

— Не знаю. Сейчас поеду.

— Родион Петрович, нам с вами эти базары ни к чему! — строго предупредил Илья Васильевич.

— Услышал, — кивнул Бывакин и удивился, как деликатно глава его на место поставил.

…Два дня и две ночи в деревне гудели тракторы и машины. Дед Тихон торжественно привёл начальство на пустырь, долго мелкими шажками бегал то в одну, то в другую сторону, чего-то прикидывал, потом топнул ногой:

— Вот тута-ка сверлите, и будет вода чистейшая, почти что святая, её бы не коровушкам пить, а беременным женщинам, а также которые кормящие.

Сёма взял деда за рукав:

— А ну, кайся, козёл блудливый, с чего это ты вдруг о беременных вспомнил? Нагрешил где-то, вот и шибануло в память! Дед Тихон, падай на колени и называй всех вдовушек, а может, и замужних каких!

— Семён, стыда у тебя нет! Я об потомстве забочусь, ты вот сколь ни поробишь, и на могилки, а кто дело продолжать будет? — запричитал старик.

Семён возмутился:

— Дед, ты почто меня хоронишь? Виденье было какое? Говори!

— Сёма, да для примеру сказал, какое виденье, я уж и бабку-то только наощупь…

Пока хохотали, буровики свою технику наладили, и к ночи фонтан ударил. Горлов успел ведёрком зацепить из струи, по глотку сделали все и остались довольны.

— Шеф, трубу глушить? — спросил буровой мастер.

— Глуши. Завтра от неё навигатор заведёт воду на ферму. Спасибо, ребята. Расчётом довольны? Это важно, потому что, возможно, не в последний раз.

Подошёл машинист грейдера:

— Родион Петрович, от асфальта к ферме я дорогу поднял, но без вашего согласия сделал корыто. Не понятно? Под твёрдое покрытие. Советую договориться с начальником и прямо сейчас завезти с десяток камазов щебёнки, я бы всё разровнял, а весной положим асфальт.

Родион посмотрел на мужчину:

— Тебя обедом кормили?

— Нормально, шеф, щи и котлеты. Я ещё на площадке у фермы покатаюсь. Шеф, великое дело вы задумали, это же какая радость для деревни. Я сегодня столько добрых слов про вас услышал, честное слово.

— Ну, спасибо, дорогой, поработай чуток и отдыхай, завтра дел много.

Вечером