Верните белых лебедей - Николай Максимович Ольков

он, и вечером, когда закрыли чайхану и прибрали в комнатах и на кухне, отец попросил дочь сесть за стол. Он налил две пиалы чая и молча выпил, наслаждаясь ароматами родной земли. Она же не прикоснулась к пиале и ждала вопроса. Алахитдин вытер чистым полотенцем вспотевший лоб и посмотрел дочери в глаза:

— Гузель, дочь моя, скажи мне, Родион Петрович не делал тебе каких-нибудь предложений? Русские мужчины любят азиатских красавиц. Признайся, что он тебе говорил?

Гузель смутилась:

— Ата, ради Аллаха, не говори такое и не думай так про Родиона Петровича. Я пять раз делала ему массаж, как учила меня старая Магдалена с еврейской улицы. Я пять раз сказала ему приветствие, и он пять раз сказал мне спасибо. Вот и всё.

Отец кивнул:

— Я рад, дорогая моя, что всё так. Но я заметил, что он тебе нравится. Скажи мне, так ли это?

Гузель смутилась, прикрыла лицо платком:

— Да, ата, Родион Петрович очень хороший человек.

Отец вздохнул:

— Гузель, ты ещё не испытывала, что такое любовь. Я не умею тебе этого передать. Ты видела, как ласточка тайно от человека влетает в своё гнездо? Любовь — как пташка, впорхнёт в твоё сердце, ты сама этого не заметишь. Родя хороший человек, но, дитя моё, здесь другая страна, другой мир, другие люди. И живут они по иным законам. Нам надо возвращаться к своему народу, а на чужбине можно совсем потеряться.

— Ата, а как же ты согласился, чтобы я поехала сюда учиться?

— Да, но я не знал, что это будет так трудно, — отец боялся прямого ответа.

— А если друг твоего друга поможет нам, мы останемся? Я очень хочу стать хорошим врачом.

— Моли Аллаха, и я молю. Иди спать, уже поздно.

Сейчас Гузель вышла убрать стол, но, заметив сидевшего Родиона, остановилась.

— Здравствуйте, Гузель, — Родя встал и шагнул ей навстречу. Девушка покраснела и смутилась. — Я так давно не был у вас, закрутился с делами. Вы сегодня одна? Я не слышу голоса Алахитдина.

— Ата приболел, он в домашней половине, — едва слышно ответила девушка.

— Что с ним? — встревожился Родион.

— Сердце болит и давление повышенное.

— В больницу почему не отправили? — Родион только потом понял, что спросил слишком строго.

Гузель грустно улыбнулась:

— У него нет полиса, была скорая, но даже смотреть не стали.

— Гузель, дорогая, у него есть мой телефон. Почему не позвонили?

— Простите, но ата запретил вас беспокоить, — тихо ответила Гузель.

— Гузель, управляйтесь и готовьте отца в стационар. Я позвоню из машины.

Он набрал номер и услышал бодрое:

— Здравствуйте, Родион Петрович.

— Здравствуйте, Андрей Альбертович. Надо срочно госпитализировать хорошего человека. Запишите адрес. Сделайте всё по полной программе. Счёт мне. Надеюсь на вас.

— Будьте спокойны, всё сделаем в лучшем виде. Родион Петрович, русская поговорка гласит, что здоровье не купишь. Как меняются времена! Даже народная мудрость перестает быть таковой. Если есть деньги, то можно купить и здоровье.

— Андрей Альбертович, я очень занят, — перебил Бывакин.

— Ах, извините! — спохватился доктор.

Родион дождался реанимационный автомобиль, проводил Алахитдина, который действительно был очень плох, остался рядом с Гузель.

— Вам надо бы закрыть чайхану на время болезни отца. Нельзя девушке одной оставаться в заведении. Вы ездили в приёмную комиссию? — вдруг вспомнил он.

— Извините, я так расстроена, что забыла вас поблагодарить. У меня приняли документы, я уже готовлюсь к экзаменам. Спасибо вам.

Она прятала глаза, и делала это так неумело, что Родион, знай он законы и обычаи этого народа, без слов понял бы чувства девушки. Он с грустью смотрел на юную красавицу узбечку, до которой можно дотронуться рукой, но которая была недосягаемо далеко от него. Его взгляд смутил девушку, она прошептала:

— Родион Петрович, я не должна вам этого говорить, Аллах накажет меня, но очень скучала без вас. Приезжайте, я приготовлю плов, а потом сделаю вам массаж.

Бывакину была приятна почти детская наивность девушки, он не мог обидеть её отказом и пообещал приехать завтра в шесть часов вечера. Уже в машине он вдруг понял: это её, Гузель, видел во снах в степи, на море. Это была она. Как всё странно в жизни! Милая девочка из снов, моя вечная девочка…

Когда по деревне прошёл слух, что в колхоз «Труд» идут новые тракторы и машины, поезд этот вышли встречать все. Старики важно стояли у дороги, ребятишки бегали вокруг, поднимая пыль.

— Да, Парфён, а ты помнишь, как первый трактор пришёл в деревню?

Дед Тихон по случаю был одет в красную рубаху и хромовые сапоги, в которые заправлены подаренные кем-то из ребят солдатские брюки.

— Когда это было? — спросил Парфён.

— Когда? В тридцать втором, кажись, — уточнил Тихон.

— Ну вот, а я с тридцатого.

— Тьфу, нашёл с кем мемуары вспоминать, — ухмыльнулся дед Тихон и перешёл к другой компании. — Вот только красных флагов нет, а так шибко похоже, — любовался он и оглядывал публику, но не находил ровесников.

Для гусеничного устроили спуск из толстых брёвен, Сёма Бородин залез в кузов, поднял капот, проверил масло, что-то покрутил. Понятно, время тянул, все же на него смотрят.

— Сёма, чего ты нюхасся, его три часа назад в кузов загоняли, тоже заводили, наверно?

Сёма важно ответил:

— А я не знаю. Мне поручено, потому сделаю как положено.

Завёл, тронул рычаги, включил скорость, толпа замерла. Трактор медленно зашёл на брёвна и тихонько стал спускаться на землю. Едва коснувшись почвы, Сёма газанул, круто развернулся и поехал в сторону бывшей мастерской. Туда же поставили и колесники.

Владимир Гаврилович торжеству не мешал, а когда всё закончилось, подошёл, представился:

— Я Горлов Владимир Гаврилович, назначен руководителем нашего нового хозяйства «Труд». Родион Петрович скоро подъедет, а пока давайте обсудим, с чего начнём.

— Зябь надо пахать. А плуги где? — спросил Веня Брезгин.

— Вопрос правильный. Плуг будет только к кировцу. Через неделю мы получим почвообрабатывающий комплекс, следом посевной. Оба с мощными американскими тракторами «Джон Дир». Надо пять толковых, грамотных и ответственных механизаторов, чтобы отправить на несколько дней для стажировки и получения допуска. Есть такие?

Семён Бородин уже вернулся от мастерской, подошёл к Горлову:

— Меня первым пишите. Мужики, вы чего, как не родные? Технику эту видели и в телевизоре, и в агрофирме под городом. Трактористы в белых рубашках, красота.

Дед Тихон подкрался к Горлову с тыла:

— А верно ли, сынок, говорят, что в том тракторе не только печка, но кое-чего другое есть? К примеру, сортир?

— Сортира нет, отец, но есть кондиционер, включаешь, когда жарко, и в кабине холодок. Музыка