Верните белых лебедей - Николай Максимович Ольков

отказывался, ссылаясь на естественное желание работать «сам на сам».

— Поймите меня правильно, опыт мой скромный, просто боюсь вас подвести. А на своих объектах я сам отвечаю перед собой, тут проще.

Губернатор однажды спросил напрямую:

— Родион Петрович, сдаётся мне, чураетесь вы строительного сообщества потому, что комплекс прошлого вас сдерживает. Забудьте всё! Я попросил подготовить на вас объективку — всё вполне прилично. Ну, бурная молодость, разборки и прочее — кто не прошёл через это? Кстати, многие присосались к бюджетной кормушке, не стесняются, а вы на кредитах. Берите корпуса завода полимеров, отвели участок в пяти километрах от города, объект областной, гарантируют тридцать процентов федеральных вложений, приличные деньги. Зайдите в управление строительства, познакомьтесь с документацией.

Родя кивнул и повернулся к хозяину кабинета:

— Уточните сразу, что я должен буду вернуть?

Губернатор засмеялся:

— Вот что значит — образ российского чиновника! Ни дня без взятки! Родион Петрович, я три года работаю, и хочу еще много лет служить родной области. Я русский человек, вас не удивляет моё имя-отчество? Очень несовременно: Макар Устинович, к тому же — Зенов. Предки мои из старообрядцев, двоеданов, я кое-как выбрался из тайги, чтобы учиться, всей общиной обсуждали, но снарядили и деньгами снабжали. Год назад родителей вывез в город, купил на окраине домик, живут как хотят. Мне брать, а тем паче — красть, вера не позволяет. Даже не вера, а убеждённость. Если единоверцы мои, а они в тайге так и остались — узнают, что Макарка вор — проклянут. Впрочем, довольно об этом. У меня приличная зарплата, да администрация президента в пакетах присылает, не бедствую. Значит, так: знакомитесь с документами и мне согласие. Заключим договор, работы вам по проекту на полтора года. Всё, до встречи. Да, Родион Петрович, мои откровения…

— Могли бы и не напоминать. Я грамотный по этой части. До встречи. И спасибо за доверие. Это дорогого стоит.

В главном управлении строительства Бывакина встретили холодно. Заместитель начальника прямо сказал, что объект пойдёт через конкурс, а там такие фирмы заявлены, что у посетителя никаких перспектив.

— Вы меня извините, я бы сто лет к вам не пришёл, но меня попросил губернатор. Если что-то уже изменилось, я поставлю его в известность, и вопрос снят.

Чиновник поёжился:

— Что же вы сразу не сказали, что от губернатора? Вот документы, смотрите. Да, помнится, по этому проекту Минфин даёт тридцать процентов сметной стоимости. Вы это имейте в виду.

Родион молча открыл объёмную книгу документов. Поскольку речь шла только о строительной части работ, то ничего нового и неожиданного он не увидел. Спросил только, кто будет готовить фермы перекрытий, знал, что в области таких мощностей нет. Ответили, скорее всего — Екатеринбург. Кивнул, но сразу цепочка вопросов: транспортировка, краны для монтажа. Это придётся решать по ходу. Выписал нужные данные, вернул документы, поблагодарил и вышел. Уходя, услышал громкое:

— С этого подрядчика Минфин ничего не получит. Ты его не знаешь? Бандит махровый.

Возвращаться не стал. Да и зачем? Почти всё правда.

Это вспомнилось, когда собирался к директору департамента по сельскому хозяйству Коломынцеву Ивану Михайловичу. Знакомы были давно, когда-то Коломынцев руководил крупным свинокомплексом, созданным на паях хозяйствами нескольких районов ещё при советской власти. Когда всё обвалилось, и комплекс перестал вагонами получать комбикорма, производство скатилось к краху. Проще всего пустить под нож тысячи свиноматок, а что дальше? Бывалый в то время был в авторитете, он и не помнит уже, кто привёл к нему этого человека — высокого, плотного, с сединой, убитого горем.

— Родион Петрович, мне сказали, что вы можете помочь нам сохранить производство…

Коломынцев подробно объяснил ситуацию. Поставок комбикормов нет, своего зерна очень мало, едва хватит до Нового года, слишком поздно почувствовал грядущую проблему, он так и сказал: грядущую. Можно бы купить в кооперативах и крестьянских хозяйствах, но все отказывают: предупредили перекупщики с юга, чтобы ни грамма на сторону, всё им.

— Понимаете, мужики тоже в сложном положении: южане дали им весной деньги на посевную под будущий урожай. Тогда же южане и цену установили. Я готов заплатить в полтора раза больше, но ребята боятся, говорят, с южанами шутить не следует, предупредили. Скажите, вы можете нам помочь?

Бывалый тогда «забил стрелку», долго обсуждали, как быть. Своих бросать не хотелось, взыграло местечковое самолюбие, и откупиться от южан будет непросто. Коломынцев собрал информацию со всех хозяйств, вложили южане солидно, но такие деньги есть в наличии. Сложнее отбить их от обещанного хлеба по ними же установленной цене. Пригласили южан на переговоры. Приехали три человека, Родя быстро навёл справки: фуфло, никакого авторитета и заслуг, можно разговаривать с верхней полки. Уполномоченные заартачились, стали требовать неустойку, тогда Бывалый с согласия смотрящего заявил, что сумма возвращается по закону с учётом инфляции, а что касается хлеба — ни одного вагона братва не получит, ни одна машина с зерном в ту сторону не пройдёт. А если станут пальцы гнуть, решено вывезти за пределы области и закопать живыми, а видео отправить по месту жительства. После телефонного разговора со своими гонцы дали слово и были отправлены восвояси.

Коломынцев тогда скупил всё зерно и сохранил поголовье. Деньги в общак вернул, как и договаривались, с процентами и в срок. Привезли ему толковых юристов, провели акционирование, половину акций отдали Коломынцеву, двадцать процентов забрали в общак, а тридцать разделили в трудовом коллективе. Через три года свинокомплекс удвоил производство, а Бывакин выкупил в общаке акции свинокомплекса. С тех пор мужчины стали друзьями. И вот сейчас Бывакин шёл к Ивану Михайловичу решить окончательно все вопросы по созданию агрофирмы.

Хозяин кабинета вышел навстречу, обхватил огромными руками, крепко прижал.

— Извини, Родион, знаю, по старой памяти такие объятия не приветствуешь, только это чисто по-русски, по-братски. Проходи. Кофейку чашку или водки рюмку? А? За встречу. Давно не бывал, разве что — по телефону.

Налил не водку, а коньяк в пузатые стаканы, чокнулись, долго глядел на гостя, улыбался.

— За тебя, Родя, за твою дружбу и доброе отношение ко мне. А теперь давай по делу. Что сделано и какие на очереди проблемы?

Бывакин подробно рассказал о сборе необходимых документов, о загвоздках с регистрацией, когда месяц тянули в палате, чтобы назвать акционерным обществом, а не агрофирмой. Коломынцев захохотал:

— Ну, ты молодец, ни кола, ни двора, а сразу на агрофирму. Конторские ведь не знают твоих принципов, не ведают, что ты за год провернёшь то, на что у иных уходит пятилетка. Как назвал?

— «Труд». Помню, мама