Шесть подозреваемых - Викас Сваруп

Лестница из двадцати ступеней ведет куда-то вниз. До ушей доносится ритмичная музыка. Громкость нарастает с каждым шагом. Швейцар в униформе проверяет билетик и нажимает на кнопку, после чего передо мной распахивается новая дверь в большой полутемный зал, заполненный людьми. Мои барабанные перепонки едва не лопаются от грохота. По правую руку находится бар в виде острова, окруженный желтыми диванчиками, а слева — просторная танцплощадка, состоящая, можно сказать, из одних зеркал. С потолка вместо люстры спускается массивный стробоскопический прожектор, равномерно разбрасывающий вокруг яркие вспышки зеленого, желтого и голубого света. Настроение у всех приподнятое. Повсюду с нечеловеческой силой дергаются и колеблются взмокшие тела. Примерно в двух десятках футов над ними нависает стеклянно-стальной балкончик диджея. Время от времени из середины площадки вырываются струи белого дыма, похожие на призрачный фонтан.

Дино был совершенно прав насчет этого клуба. Каждая вторая девушка танцует в облегающей одежде. Блузки на бретельках позволяют разглядывать полуобнаженные груди, короткие майки выставляют напоказ голые талии, а микроскопические мини-юбки едва прикрывают нижнее белье. Здесь можно увидеть больше тела, чем на «Фэшн-ТВ».

И дым, и свет, и музыка — все это создает атмосферу неуемного ликования, словно Индия осталась где-то вдали, а мы перенеслись в какую-то новую, дерзкую и веселую страну, где царствуют совершенно иные законы и правила.

Немного привыкнув к полутьме и прозрачным неоновым бликам, я начинаю узнавать кое-кого из посетителей. Вот у барной стойки расположилась Смрити Бакши, звезда последней «мыльной оперы», а рядом — актриса Сими Такия и Четан Джадеджа, бывший игрок в крикет. Вот мужчина с неуловимо знакомым лицом, блестящей от геля прической и дутыми бицепсами оживленно беседует с иностранцем. А там отдыхает группа девушек в дизайнерских джинсах и туфлях на острой шпильке — вылитые гламурные фотомодели. Похоже, тут каждый имеет вес. Я будто пробрался на вечеринку, где собираются сплошь одни кинозвезды и знаменитости.

Бармен, молодой человек с приглаженными блестящими волосами и в галстуке-бабочке, спрашивает, не угодно ли мне чего-нибудь выпить.

— А что у вас есть?

— Все, что угодно, сэр, — говорит он, указывая на длинную шеренгу бутылок у себя за спиной.

Я пытаюсь подслушать, что закажут красотки-модели, небрежно помахивающие кредитками. Их интересуют напитки, о которых мне в жизни не доводилось слышать: коктейли «Лонг-Айленд», «Пина-колада» и «Клубничная Маргарита».

Почувствовав, что пора бы отлить, я захожу в мужской туалет, откуда доносятся странные звуки. Возле раковины громко хихикают и нюхают кокаин две белые девушки-иностранки. Они сердито косятся на меня, как на непрошеного гостя.

— Иди отсюда! — фыркает одна из них.

Я тороплюсь уйти подальше, на танцплощадку. До сих пор диджей заводил исключительно английские песни, но тут поставил ремикс из фильма «Байкеры-2». Публика разражается бурным восторгом. Картину я посмотрел около дюжины раз и, разумеется, знаю музыку назубок. Я выучил умопомрачительный танец Ритика Рошана вплоть до малейшего движения и поворота. Впрочем, чему тут удивляться: каждый парень из трущоб спит и видит себя Майклом Джексоном. В глубине души я всегда мечтал попасть в танцевальный клуб, услышать звуки любимой музыки и показать всем, чему я научился за десять лет внимательного просмотра танцевальных телешоу. Изобразить лунную походку и прочие трюки Майкла Джексона, покрутиться на голове и пройтись на руках. Я воображал, как толпа расступится и примется аплодировать каждому движению. И вот наконец мечта готова сбыться — но вдруг мою душу охватывают беспокойство и неуверенность. Что, если подобная выходка разоблачит меня как чужака?

Мне становится душно, и танцплощадка уже не манит, как прежде. Тут я впервые замечаю, что за ней есть еще один зал, и пробираюсь туда сквозь тесную толпу танцующих. Здесь царит более интимная обстановка. Диванчики и барные стулья уступили место коврам и подушкам, широкоэкранному телевизору и горшкам с искусственными растениями. За маленькой стойкой зевает бармен. В зале немноголюдно — в углу перешептывается какая-то парочка; спутница немолодого мужчины со скучающим видом пытается отослать эсэмэску со своего мобильника; да еще несколько патлатых иностранцев по очереди курят кальян — вот и все…

Хотя нет. Я вижу девушку, которая одиноко сидит спиной ко мне и смотрит телевизор, настроенный почему-то на круглосуточный новостной канал «Нью-Дели ТВ» вместо Эм-ти-ви. Это стройная брюнетка с длинными волосами. Пожалуй, она единственная из посетительниц клуба одета по-индийски, в голубой салвар-камиз.

Я подхожу ближе. Уловив мое присутствие, она оборачивается. У незнакомки правильное овальное лицо, красивый нос и полные губы. Кажется, ее темные глаза в любую секунду готовы наполниться слезами. Это одна из самых красивых девушек, которых мне доводилось видеть.

— Хай! — говорю я, ведь богатые изъясняются исключительно по-английски.

Она смотрит на меня с беспомощным выражением и не отвечает ни слова. Нижняя губа у нее прикушена.

Неожиданно поблизости возникает еще одна девушка в облегающих джинсах, подпоясанных ремешком со стразами. Багровая помада оттеняет красные полосы на ее маечке с глубоким V-образным вырезом, открывающим ложбинку между грудями.

— Риту, яар,[101] надеюсь, ты еще не умираешь со скуки? Мы с Тони немножко потанцуем, ибас,[102] — произносит она на хинди. А потом, заметив меня, говорит по-английски: — Хэлло, мистер. Не угостите мою подругу напитком?

Однако я уже исчерпал свои познания в иностранных языках и поэтому чуть оробевшим голосом отвечаю:

— Предпочитаю говорить на хинди.

— Круто! — бросает новенькая и, сунув мне ладошку, представляется: — Малини. А это Риту, моя подружка. Тоже любительница чистого хинди.

С этими словами Малини упархивает обратно на танцплощадку, а я протягиваю девушке руку, которую она с готовностью пожимает — очень мягко и деликатно.

Теперь можно и присесть рядом.

— Ты уже слышал, как меня зовут. А тебя? — спрашивает моя новая знакомая на хинди.

Я тут же соображаю, что представиться Мунной Мобильником — не лучший способ завязать отношения в этом супермодном клубе. Нужно срочно придумать имя, которое внушало бы уважение. Самого могущественного человека в моей жизни звали Виджай Сингх Ядав, Мехраульский Мясник, и я не раздумывая выпаливаю:

— Виджай Сингх, мое имя Виджай Сингх. Ее лицо просияло.

— Ты тоже Тхакур,[103] как и я?

— Ну да, я тоже Тхакур.

— Чем занимаешься, Виджай?

Легкий вопрос. Тем же, чем и любой босяк — уличный торговец в этом городе.

— Импорт-экспорт.

— А где ты живешь?

Вот это уже сложнее. Не скажешь ведь: «кхоли номер один».

— Везде помаленьку, — говорю я, сделав неопределенный жест. И чтобы прервать этот допрос с пристрастием, перехожу в наступление: — А ты? Ты-то сама откуда?

— Ну, я не из Дели. Живу в Лакхнау, а сюда приехала в гости. Теперь понятно, почему она так одевается и разговаривает.

— Чем занимаешься?

— Готовлюсь стать бакалавром гуманитарных наук в университете Лакхнау. Моя специализация — домоводство. Кстати, ты давно отучился?

— Несколько лет назад, — уворачиваюсь я от прямого ответа.

— А где? — не отступает она.

— Университет в Дели, — бросаю я.

Пожалуй, не стоит упоминать, что это было заочное обучение и что мне только через четыре года вручили диплом, да и то с грехом пополам.

Несколько часов мы болтаем о том о сем. Риту интересуется книгами, которые я прочел, а я ухитряюсь плавно перейти к фильмам, которые посмотрел. Она рассказывает о Лакхнау, а я о Дели. Оказывается, у нас много общего. Мы оба не доверяем политиканам, порицаем богатеньких выскочек — и оба являемся поклонниками Шабнам Саксены.

Примерно в одиннадцать моя новая знакомая начинает собираться домой.

— Приятно было пообщаться, Виджай. Надеюсь, еще когда-нибудь свидимся, — произносит она, протягивая листок бумаги с номером своего мобильника.

Я провожаю Риту с подружкой до выхода. Очередь у дверей не то что не уменьшилась, а даже наоборот. Из подкатившего черного «БМВ» выходит рослый усатый спецназовец с автомагом Калашникова наперевес и открывает перед девушками дверь. Старательно избегая смотреть на меня, Риту вместе с Малини садится на заднее сиденье. Автомобиль уезжает, а я стою на тротуаре и озадаченно гляжу вслед. Весь вечер моя собеседница тактично уклонялась от разговоров о семье, и вооруженный мужик из «БМВ» еще сильнее разжег мое любопытство. Кто эта девушка, в чем ее тайна, и почему она дала мне свой телефонный номер?