Литературные вечера. 7-11 классы - Надежда Пестрякова

Товарищ юности унылой,

Товарищ песен молодых,

Пиров и чистых помышлений,

Туда, в толпу теней родных,

Навек от нас утекший гений.

(Звучит музыка Свиридова «Тройка»)

Первый чтец (читает стихотворное обращение А. С. Пушкина «Кюхельбекеру»:

Да сохранит тебя твой добрый гений

Под бурями и в тишине.

(Демонстрируется слайд: В. К. Кюхельбекер – лицеист)

Первый ведущий :

Оказалось, что Кюхельбекер, который почти не знал русского языка, тоже пишет стихи.

Второй ведущий :

Все в Кюхельбекере возбуждало желание дразнить: походка, рост, глухота. Он был трудолюбив, упрям, тщеславен, обидчив. Плохо зная язык, он читал и писал по целым дням, вскакивал по ночам и писал в темноте. У Кюхельбекера были задуманы романы, драмы, оды, элегии.

Второй чтец (читает фрагмент стихотворения А. С. Пушкина «19 октября 1825 г.»):

С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали.

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел:

Но я любил уже рукоплесканья,

Ты, гордый, пел для муз и для души;

Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.

Третий ведущий :

Кюхельбекера любили. Но это не мешало смеяться над ним. Смеялись тайком и тайком сочиняли на него эпиграммы, звали его Дон Кихотом, Вилею, Вилинькою, Вильмушкою. Он был жертвою, приносимой богу смеха Мому.

Третий чтец (читает фрагмент стихотворения А. С. Пушкина «Пирующие студенты»):

Писатель за свои грехи!

Ты с виду всех трезвее!

Вильгельм, прочти свои стихи,

Чтоб мне заснуть скорее.

Четвертый ведущий :

Вместе с тем его боялись дразнить открыто: нрав у него был бешеный. Он готов был на месте убить обидчика, проткнуть его вилкой, сбить с ног во время прогулки.

Первый ведущий :

Однажды Кюхельбекер вызвал на дуэль горячо любившего его, но не упускавшего случая подтрунить над ним Пушкина. Пушкин очень не хотел этой глупой дуэли, но отказаться было нельзя. Они затеяли стреляться в каком-то недостроенном фамильном склепе на Волковом поле. Дельвиг был секундантом Кюхельбекера и стоял слева от него.

Второй ведущий :

Когда Кюхельбекер начал целиться, Пушкин закричал: «Дельвиг, встань на мое место, здесь безопаснее». Кюхельбекер взбесился, рука дрогнула, он сделал пол-оборота и пробил фуражку на голове Дельвига. «Послушай, товарищ, – сказал Пушкин, – без лести – ты стоишь дружбы, без эпиграммы – пороху не стоишь», – и бросил пистолет.

Четвертый чтец (читает отрывок из стихотворения А. С. Пушкина «Вот Виля…»:

Вот Виля – он любовью дышит,

Он песни пишет зло,

Как Геркулес, сатиры пишет,

Влюблен, как Буало.

Первый чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина «Завещание Кюхельбекера»):

Друзья, простите. Завещаю

Вам все, чем рад и чем богат;

Обиды, песни – все прощаю,

А мне пускай долги простят.

Третий ведущий :

У лицеистов был обыск. Мартин Пилецкий искал их тайные сочинения. Наконец, в классе удалось обнаружить одно – оно было у Дельвига, который с обычным своим спокойным видом даже не спрятал его от гувернера. Но завладеть сочинением гувернеру не удалось: потребовав его у Дельвига после лекции, он получил прямой отказ, а попытавшись ухватить сочинение рукою, ощутил толчок со стороны. Гувернер уверял, что толкнул его Пушкин, который тут же с блестящими глазами и бешеным видом наскакивал на него, крича: «Как вы смеете брать наши бумаги?»

Четвертый ведущий :

Поведение Кюхельбекера было самое странное. Всю неделю, когда воспитанники собирались по вечерам для сочинения насмешек, Кюхельбекер вел себя более чем пристойно: он не любил насмешливой литературы, тем более что большая часть ее относилась к нему. Теперь же, услышав крик Пушкина, он, размахивая руками, бросился в самую гущу столпившихся воспитанников и стал требовать удаления гувернера из Лицея. Лицо его было в совершенной ярости, он кричал с ожесточением: «Не уступай!»

(Звучит музыка Свиридова «Романс»)

Второй чтец (на фоне музыки читает фрагмент стихотворения А. С. Пушкина «19 октября 1825 г.»):

Служенье муз не терпит суеты,

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты.

Опомнимся – но поздно! И уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

Первый ведущий :

В апреле 1825 г. Кюхельбекер становится близким другом Рылеева и сразу оказывается в кругу декабристских приготовлений.

Второй ведущий :

14 декабря Кюхля был на площади. Как известно, в нужную минуту среди восставших не оказалось заранее избранного руководителя – князя Трубецкого.

Кюхельбекер взялся его привести. Князь от него спрятался, Кюхля вернулся на площадь. Увидев, что брат царя подъехал к строю солдат и уговаривает их разойтись, Вильгельм попытался выстрелить в него из пистолета. Осечка. Прицелился в генерала Воинова – осечка снова. Когда грянула картечь, Кюхельбекер пытался построить разбегавшиеся шеренги. Его не послушались. В числе последних он ушел с площади.

Третий ведущий :

Хронология тюремных скитаний Кюхельбекера выглядит так:

25 января 1826 г. – доставлен в Петропавловскую крепость;

27 июля 1826 г. – переведен в Кексгольмскую крепость;

20 апреля 1827 г. – водворен в Шлиссельбургскую крепость;

12 октября 1827 г. – отправлен в Динабургскую крепость;

10 апреля 1831 г. – перевезен в Ревельскую цитадель;

14 октября 1831 г. – заключен в Свеаборгскую крепость;

14 декабря 1835 г. – освобожден из заключения и определен навечно в Сибирь.

Четвертый ведущий :

Из дневника А. С. Пушкина: «15 октября 1824 г. Вчерашний день был для меня замечателен … На станции нашел я Шиллерова „Духовидца“, но, едва успел прочитать первые страницы, как вдруг подъехали четыре тройки с фельдъегерем … Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошел высокий, бледный и худой молодой человек с черной бородою, в фризовой шинели… Увидев меня, он с живостью на меня взглянул. Я невольно обратился к нему. Мы пристально смотрим друг на друга – и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг другу в объятия. Жандармы нас растащили. Фельдъегерь взял меня за руку с угрозами и ругательствами – я его не слышал.

Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали».

Третий чтец (читает стихотворение В. Кюхельбекера «19 октября 1836 г.»):

Шумит поток времен. Их темный вал

Вновь выплеснул на берег жизни нашей

Священный день, который полной чашей

В кругу друзей и я торжествовал:

Давно: Европы страж – седой Урал,

И Енисей, и степи, и Байкал

Теперь меж нами. На крылах печали

Любовью к вам несусь из темной дали.

Поминки нашей юности – и я

Их праздновать хочу. Воспоминанья!

В лучах дрожащих тихого мерцанья

Воскресните. Предстаньте мне, друзья!

Пусть созерцает вас душа моя,

Всех вас, Лицея нашего семья!

Я с вами был когда-то счастлив, молод, —

Вы с сердца свеете туман и холод.

Чьи резче всех рисуются черты

Пред взорами моими? Как перуны

Сибирских гроз, его златые струны

Рокочут: Пушкин, Пушкин! Это ты!

Твой образ – свет мне в море темноты;

Твои живые, вещие мечты

Меня не забывали в ту годину,

Как пил и ты, уединясь, кручину.

О, брат мой! Много с той поры прошло,

Твой день прояснел, мой – покрылся тьмою;

Я стал знаком с Торхватовой судьбою.

И что ж? Опять передо мной светло:

Как сон тяжелый, горе протекло;

Мое светило из-за туч чело

Вновь подняло – гляжу в лицо природы:

Мне отданы долины, горы, воды.

О, друг! Хотя мой волос поседел,

Но сердце бьется молодо и смело.

Во мне душа переживает тело,

Еще мне Божий мир не надоел.

Что ждет меня? Обманы – наш удел,

Но в эту грудь вонзалось много стрел;

Терпел я много, обливался кровью —

Что, если в осень дней столкнусь с любовью?

(Звучит музыка Свиридова «Романс». Демонстрируется слайд: А. С. Пушкин на экзамене)

Первый ведущий :

Сначала его звали французом, потому что никто, даже Горчаков, не писал и не говорил так по-французски, как он. Еще его звали Обезьяной. Прозвище это, как и многие другие лицейские, первым пустил в ход Миша Яковлев. Сам Яковлев звался Паяцем. Он имел особенное дарование и склонность к музыке. Новые романсы он схватывал на лету, но настоящий талант у него был в изображении людей. Он угадывал в походке и незаметных привычках сущность человека.

Второй ведущий :

О Пушкине он говорил, что не Пушкин похож на обезьяну, а обезьяна на Пушкина. Так он и изображал его: одиноко прыгающим по классной комнате, грызущим в задумчивости перья и вдруг, внезапно, видящим на кафедре профессора. В особенности хорошо удавался ему смех Пушкина: внезапный, короткий, отрывистый и до того радостный, что все смеялись.