Литературные вечера. 7-11 классы - Надежда Пестрякова

О Пушкине он говорил, что не Пушкин похож на обезьяну, а обезьяна на Пушкина. Так он и изображал его: одиноко прыгающим по классной комнате, грызущим в задумчивости перья и вдруг, внезапно, видящим на кафедре профессора. В особенности хорошо удавался ему смех Пушкина: внезапный, короткий, отрывистый и до того радостный, что все смеялись.

Четвертый чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина «Пирующие студенты»):

Друзья! Досужный час настал;

Все тихо, все в покое;

Скорее скатерть и бокал!

Сюда, вино златое!

Шипи, шампанское в стекле.

Друзья! Почто же с Кантом

Сенека, Тацит на столе,

Фольянт над фолиантом?

Под стол холодных мудрецов,

Мы полем овладеем;

Под стол ученых дураков!

Без них мы жить умеем.

Ужели трезвого найдем

За скатертью студента?

На всякий случай изберем

Скорее президента.

В награду пьяным он нальет

И пунш, и грог душистый.

И вам, спартанцы, поднесет

Воды в стакане чистой!

Апостол неги и прохлад,

Мой добрый Галич, vale!

Ты Эпикуров младший брат,

Душа твоя в бокале.

Главу венками убери,

Будь нашим президентом,

И станут самые цари

Завидовать студентам!

Третий ведущий :

После случая с отнятием у Дельвига сочинения у воспитанников произошел разговор с Мартином Пилецким, бывшим не только свидетелем, но и в большей мере виновником скандала: это по его наущению гувернер усердствовал в поимке сочинителей.

Четвертый ведущий :

Пилецкий стоял спокойно, заложив руки за спину. Лицеисты его ненавидели и были готовы на все. Мясоедов неожиданно забормотал:

– Что вы родителя моего брамбарасом ругаете – на то я не согласен.

Робкий Корсаков вдруг сказал:

– Это из-за вас Иконникова прогнали, – и заплакал.

Малиновский, не торопясь и несколько уныло, сказал тихим голосом, что они просят, первое, чтобы он ничего не говорил об их родителях, второе, чтоб не читал писем, третье – чтоб вернули в лицей Иконникова.

Пилецкий ждал. Тогда Дельвиг, самый спокойный из всех, заявил, что если он на это не согласится, они тотчас покинут Лицей.

Первый ведущий :

Пилецкий смотрел на Пушкина. Пушкин исподлобья, волчонком глянул на него. Глаза его блестели, он побледнел. Пилецкий улыбнулся:

– Оставайтесь, господа, в Лицее, – вдруг сказал он и пошел к выходу.

Второй ведущий :

Воспитанники стояли пораженные, не понимая, что произошло, и тихо говорили о том, что монах теперь сделает. Потом они посмотрели в окно: по дороге медленно ехала коляска. В ней сидел Мартин со связкой книг. Сомнений не было: монах уезжал.

Третий ведущий :

Пушкин вдруг засмеялся, как смеялись Ганнибалы: зубами. Это была его первая победа.

Четвертый ведущий :

Незадолго до этого происшествия Пилецкий посетил Малиновского. Он требовал исключения некоторых воспитанников: Броглио – шалун, Данзас и Дельвиг – ленивы. Пушкин предан страсти всех осмеивать. Его следовало, по мнению Пилецкого, исключить немедля: он противоборствует и озлился. Монах принес записи гувернеров о воспитанниках. Он отдал их Малиновскому и ушел.

Первый ведущий :

Директор со вниманием прочел записи гувернеров и призадумался. Поглядел в окно, выходившее во двор, и увидел: Чириков вел воспитанников на прогулку, Пушкин был весел. Улыбка его была добродушна, взгляд открыт. Директор усмехнулся:

– Вишь какой, – сказал он с удивлением, точно в первый раз его увидел.

И он запер записи Мартину в шкаф, где стояла пустая бутыль.

Первый чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина «Товарищам»):

Промчались годы заточенья,

Недолго, милые друзья,

Нам видеть кров уединенья

И Царскосельские поля.

Разлука ждет нас у порога,

Зовет нас дальний света шум,

И каждый смотрит на дорогу

С волненьем гордых, юных дум.

(Звучит торжественная музыка)

Второй ведущий :

Из воспоминаний А. С. Пушкина: «Это было в 1815 г., на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую „Водопад“».

Третий ведущий :

Державин был стар. Он очень устал и чувствовал, что совсем напрасно приехал в Царское Село.

Четвертый ведущий :

Его усадили в кресло. Он вздремнул, но слышал все отчетливо, только как бы за дымкою и не придавая этому значения.

Вдруг раздался звонкий голос. И этот голос сказал ему, и никому другому:

– Воспоминания в Царском Селе.

Он вдруг задрожал, повторяя отвислыми, грубыми, солдатскими губами, без звука, без голоса, эти слова. Он всматривался в школяра, и школяр, казалось, смотрел на него. И читал…

Второй чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина «Воспоминания в Царском Селе»):

Бессмертны вы вовек, о росски исполины,

В боях воспитаны средь бранных непогод!

О вас, сподвижники, друзья Екатерины,

Пройдет молва из рода в род.

О, громкий век военных споров,

Свидетель славы россиян.

Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,

Потомки грозные славян,

Перуном Зевсовым победу похищали;

Их смелым подвигам, страшась, дивился мир;

Державин и Петров героям песнь бряцали

Струнами громозвучных лир.

Первый ведущий :

Когда Александр кончил, только некоторые смотрели на него; большая часть смотрела на Державина.

Второй ведущий :

Старик, костлявый, согнутый в три погибели, все выпрямлялся и теперь, откинув голову, стоял; лицо его было в бессмысленном старом восторге, слезы текли по морщинистому грубому лицу. Вдруг он с неожиданной легкостью отодвинул кресло и выбежал, чтобы обнять чтеца. Но Александра не было – он убежал.

Третий ведущий :

Все еще держась, не впадая в дремоту, Державин стал с живостью разговаривать с Разумовским – министром.

Четвертый ведущий :

Разумовский ничего не разумел. Он сказал, что хотел бы образовать Пушкина в прозе.

– Оставьте его поэтом, – сказал Державин и отмахнулся неучтиво.

Третий чтец (читает фрагмент стихотворения А. С. Пушкина «19 октября 1827 г.»):

Бог помочь вам, друзья мои,

В заботах жизни, царской службы,

И на пирах разгульной дружбы,

И в сладких таинствах любви.

Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,

В краю чужом, в пустынном море,

И в мрачных пропастях земли!

Бог помочь вам, друзья мои!

12. «Мой гений веки пролетит…» (М. Ю. Лермонтов: штрихи к портрету) (9 класс)

Вверху одна

Горит звезда,

Мой взор она

Манит всегда,

Мои мечты

Она влечет

И с высоты

Меня зовет.

М. Лермонтов

ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА

1. Портреты и автопортреты М. Ю. Лермонтова, друзей и современников поэта.

2. Репродукции картин Лермонтова (виды Кавказа), фотографии с видами музея в Тарханах.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1) первый ведущий;

2) второй ведущий;

3) третий ведущий;

4) четвертый ведущий;

5) чтец;

6) М. Ю. Лермонтов;

7) Барант.

ХОД ВЕЧЕРА

Первый ведущий :

Не просто, не в тиши, не мирною кончиной, —

Но преждевременно, противника рукой —

Поэты русские свершают жребий свой,

Не кончив песни лебединой!..

(Е. Ростопчина)

Второй ведущий :

15 июля 1841 г. у подножия горы Машук в окрестностях Пятигорска был убит русский на дуэли поэт Михаил Лермонтов. Во время дуэли началась гроза. Молнии рассекали сумрак. Гремел гром. Секунданты скомандовали сходиться. Лермонтов поднял пистолет дулом вверх и остался на месте. Его лицо было спокойно, даже весело. Мартынов быстро подошел к барьеру и выстрелил в поэта, выстрел был смертельный. За раскатом грома выстрела не было слышно. Поэту было 27 лет…

Вверху одна

Горит звезда,

Мой взор она

Манит всегда,

Мои мечты

Она влечет

И с высоты

Меня зовет…

Третий ведущий :

«Я всегда думал, что наш величайший поэт был Пушкин, – признавался на склоне лет И. А. Бунин. – Нет, это был Лермонтов. Просто представить себе нельзя, до какой высоты этот человек поднялся бы, если бы не погиб двадцати шести лет». Такие поэты рождаются только раз, чтобы стать вечной звездой для человечества. Он всю жизнь жаждал подвига, стремился к совершенству.

Мне нужно действовать, я каждый день

Бессмертным сделать бы желал, как тень

Великого героя, и понять

Я не могу, что значит отдыхать.

Всегда кипит и зреет что-нибудь

В уме моем. Желанье и тоска

Тревожат беспрестанно эту грудь.

Но что ж? Мне жизнь все как-то коротка

И все боюсь, что не успею я

Свершить чего-то!..

Четвертый ведущий :

Он не успел допеть свою песнь, сказать свое последнее слово. Но с годами все слышнее его недопетая песнь, его недосказанное слово.