Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко

Света, тоже попадает под огонь. Пощады нет никому, даже деликатной и дипломатичной тете Свете.

Пока мама грозно отбивается от всех своих близких и дальних знакомых, слушает вежливо или невежливо и ругается.

Физиотерапевт Диана закругляется со своей деятельностью. Прошел почти месяц, и улучшений нет, даже есть ухудшение. Они прощаются на время. В случае операции она вернется и будет реабилитировать маму уже по-настоящему. Мне жаль прощаться с чудесной Дианой, которая так поддерживала меня во время всей этой реабилитации. Реабилитации самой не добились, но сдружились. Она занималась мамой, а психологически помогала и мне. Я не чувствовала себя одной в схватке с мамиными проблемами. Диана, в отличие от большинства людей, выходила на работу во время пандемии и подвергала себя риску заболеть.

Я уже начала забывать, как это — принимать пациентов целый день, а тут вдруг вылезло сообщение на автоответчике в офисе: у женщины абсцесс и надо ответить. Почти три месяца мои пациенты вели себя крайне тихо, все боялись ковида. Наконец-то я кому-то понадобилась! Я перезваниваю пациентке и обещаю ей приехать в офис. Неотложная помощь легальна. Столько было счастья выйти из дома с профессиональной целью и быть профессионально пригодной! Эта пациентка помогла мне больше, чем я ей. Хотя я ей тоже очень помогла. Это была взаимная помощь. Прокатилась туда и назад на работу и побыла одна со своими мыслями.

Самый большой гвоздь у меня в голове — это как уговорить маму. Я развернула большую кампанию, которая у меня занимает массу душевных сил и времени. Продолжаю звонить в Европу и объяснять ее друзьям, что мама в плохом состоянии, во что им сложно поверить — у нее очень бодрый голос и угрожающая интонация. Много, много звонков и часов ушло на эту задачу. Мама отбивается от заговорщиков, как умелый фехтовальщик, со своей стандартной самоуверенностью. Ей никто не указ. И от меня защищается, как от главного врага, который хочет ее зарезать.

Наступает июнь, и на улице становится еще теплее и приятнее. Дети могут заниматься школой, сидя на улице, практически мечта, которая случилась во время ковида, — сочетание приятного с полезным, учеба и посиделки на травке. Лаура даже сходила на встречу со своими одноклассниками. Они сидели достаточно далеко друг от друга и в масках, но сам процесс, когда люди были физически рядом, не на экранах, очень вдохновил. С летом появляется надежда на то, что даже если не обняться, то видеться со своими знакомыми и друзьями будет легче.

Вася тоже встречается со своей учительницей и другими детьми на травке. Он никогда не переставал ни с кем встречаться, поэтому для него видеть детей — не такая уж и большая новость.

Я продолжаю возить маму на всякие мелкие врачебные визиты, как бы готовясь к операции. Еще несколько раз была на работе. Должна была встречаться с бухгалтером, который, наконец, сделал наши налоги. Их отложили в этом году из-за карантина и бездеятельности. Написала письмо для пациентов, объясняя меры предосторожности, которые мы ввели в связи с вирусом, чтобы сделать прием безопасным для них и для нас.

Пыталась записывать маленькие видео на фейсбуке, поддерживая внимание к себе через соцсети. Мне не идет блогерство, да и наши пациенты в основном пожилые и не сидят в фейсбуке.

10 июня у мамы был визит к онкологу. Мы должны были заранее сделать компьютерную томографию с контрастом. Мероприятие неприятное, но в этот раз обошлось без рвоты. Всё сделали, и онколог доволен, никаких следов рака снова не видно.

Мама начинает привыкать к мысли об операции. Еще не согласна, но ей отступать некуда. Она отрезана от ее бывших «рабов» — физио- и трудотерапевтов. Ей скучно, когда никто не приходит. Физиотерапевт приходила в гости, занести справку. Справлялась о ее здоровье и слушала рассказы про Лондон. Но это был единичный случай.

Маме хочется внимания других врачей, а все специалисты, с которыми мы общаемся, в один голос твердят, что надо делать операцию. Ей перестает хотеться разговаривать с кем-либо и очень хочется быть на улице, а ноги не несут.

Школа у детей заканчиваться. Несмотря на пропущенные три недели с начала ковида, она не растягивается на лето и завершается к середине июня.

Лето — самое прекрасное для меня время года, особенно тут, где мы живем. Всё цветет и благоухает, зелень радует глаз, горы манят, реки и озера приглашают освежиться. Несмотря на то что финансы на отдых ограничены, мне очень хочется сделать какие-то, хоть небольшие, поездки с детьми, которые можно будет потом назвать отпуском и оставить в памяти как положительные воспоминания.

Я заказываю семейную поездку в горы в центр Горного Клуба Аппалачей в июле. Мои нервные дети часто принимают то, что мне кажется положительным и приятным, в штыки, они не любят изменений, но после карантина они тоже рады куда-нибудь съездить.

Я изо всех сил стараюсь создать маленькие моменты, когда нам всем хорошо. Они помогут мне в будущем. В середине августа мы решили поехать на побережье Массачусетса — в Салем и Глостер. Хоть Портсмуте у папы и есть океан, это всё равно беспроигрышный вариант для отдыха. И это будут новые неисследованные городки и пляжи. На этом наши летние планы заканчиваются. Когда я езжу в Портсмут, отвозя детей к папе, остаюсь у друзей на денек-другой погулять возле океана и покупаться. Хотя в океане это больше выглядит как моржевание — с криком в воду и тут же, с еще большим криком, из воды.

Поездки, которые я сейчас заказала, дороговаты для моего растворившего бюджета. Но это тот случай, когда очень хочется и надо сменить обстановку и покататься с детьми. Я уговариваю себя, что я справлюсь.

Убегание от проблем — моя стратегия. Я набираюсь сил в путешествиях и быстро выдумываю планы на эту тему. Стараюсь с детьми куда-то ездить, хоть с ними неудобно и у них совсем другие интересы. Мне легче переносить тяготы, когда я перемещаю свое тело в пространстве. Особенно если это пространство имеет какой-то водоем. Океан — вне конкуренции, но горы тоже хороши. Отсутствие контроля во многих сферах жизни направляет мою силу воли в те места, в которых я могу принимать решения, например поездки. Похоже, я очень контролирующая личность, хотя с моими-то домочадцами контроль неосуществим. Попытки контроля сливаются в тревожную суетливость. От нее страдает мое тело, а физическая активность — это лучший способ спускать напряжение. Физическая энергия сгорает при лазании по горам и долинам,