Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко

создать собачье семейство — маму Эленор и троих щенков. Я тоже долго не задумывалась. Мне не хватает в жизни кота. Я начинаю сама мяукать и тереться о них, когда вижу кошек. Хочется запустить руки в мягкий мех и почесыванием добиться сладкого звука мурчания. Но я не разрешаю себе заводить котика. Еще одно существо, даже самое милейшее и мурчащее, которое будет зависеть от меня, — это перебор. Кто бы меня завел себе! Моя любовь к кошкам изливается на соседских и прохожих. Так как своего кота у нас нет и никто не гадит в доме по углам, кошки у меня ассоциируются исключительно с приятными ощущениями, с мягкостью-пушистостью.

Как дань моей пламенной страсти к кошкам я буду лепить большого глиняного кота! С Васей мы договорились о дельфине — у него довольно простая форма и Васе понравилось. Мы сидим все за обеденным столом, перемазанные глиной, в полном блаженстве и отрешении от действительности. Это почти единственный раз, когда все увлечены и нам вместе хорошо. Я запомнила этот теплый момент и в мыслях к нему не раз возвращалась. Лорина композиция очень хороша. Ее можно разбирать и собирать, как игрушки. Гончар Тим к комку глины прикрепил записочку, что изделия можно обжечь и глазировать, если будут достаточно маленькие.

Я промахнулась в масштабе. Котяра великоват. Лора более опытная с глиной и показала мне, как сделать полость снизу, чтобы облегчить конструкцию. Но обжечь его не получится, он размером приближается к настоящему котенку. В целом кот получился довольно серьезный и даже сердитый. Но мне выражение его морды нравится. У Васи получился чудный дельфинчик. Лорочка вторым заходом сделала очень печальную фигуру под названием «Грусть».

Так как мы с Васей не собирались обжигать наши творения, мы достали краски и стали их раскрашивать. Мне хотелось золота, и я с восторгом взяла золотую краску. Мазала по шершавой поверхности глины, как масло на хлеб. Дельфин же получился огненно-красного цвета с желтыми плавниками. У Васи хватило терпения на весь проект. И даже еще на монстрамышку, которую сделал после. А маленькие собачки будут дожидаться обжига. Более профессиональная в плане глины Лора сделала свои фигурки в нужном масштабе. Волшебная сила искусства объединила необъединимые части нашей семьи. И у нас всё получилось.

Глава 13

Надежда (Hope) — это имя курицы, живущей в доме напротив у Пат, у которой сейчас прибавление в щенячьем семействе. Курятник Пат начинался из шести куриц и постепенно уменьшался в течение пары лет ввиду естественной склонности хищников к куриному мясу. Сейчас у нее осталось три курицы — самые осторожные партизанки. Они перемещаются группой и защищают друг друга от коршуна, который, по-видимому, истребил их прежних товарок. Надежда — рыженькая в монетку, а Надежда потому, что всегда надеется попасть в дом и получить вкусняшку. Вторая курица, Джорджиа, в честь Джорджии О’Кифф, из породы лавандовых, нежно-сиреневого цвета, который выглядит как светло-серый. Третья, Дотти, — типичная Ряба, вся серенько-коричнево пятнистая. Четвертую курицу недавно съел коршун. Она была черная, с кличкой Круэлла — склочный характер у нее был. Не хотела быть с коллективом и всё время гуляла одна, за что и поплатилась. Куры — ручные и любят сидеть на руках и чтобы их гладили.

Сегодня погода очаровательна — и травка зеленеет, как и положено, и солнышко блестит. Даже, может быть, лучше. Куры выстроились парадом на газоне, и к ним присоединились щенки. Щенков осталось трое, у четвертого щенка было много врожденных пороков. Так как таксы чистокровные, врожденные дефекты случаются часто, и всё это чревато серьезными патологиями. Ветеринар уговорил Пат усыпить его. Из оставшихся — двое песочных пацанов Бентли и Барни и черненькая Софи. Пат смешно рассказывает о своих питомцах. Недавно она устроила щенкам ванну, и в этом жизненном испытании проявились характеры всех троих. Софи оказалась уравновешенней братьев, которую Пат и так оставляет себе. При купании один из малышей сильно плакал и боялся, второй отчаянно боролся с водой, лаял и дебоширил, и только Софи спокойно, с интересом, но без эксцессов перенесла ванну. Эленор, которая обычно беспричинно и долго лает, теперь успокоилась, материнство ей на пользу. Она проверяет своих детей и отдыхает от своих обязанностей на прогулке. Все трое смешно прыгают по дорожкам и травке, спотыкаясь о свои лапы и уши, играя друг с дружкой. Нам троим приходится как раз по щенку в руки. Куры тоже семейно пасут щенков и не дают им убегать из пятачка, на котором мы сидим.

У собачьих братанов уже есть заботливые новые семьи. У семьи Бентли — огромная ферма с землей, домом и богатыми папой и мамой. Кажется, это была их идея назвать его Бентли. Он будет в комплекте со всей остальной роскошью. А вот его братик Барни тоже будет носить другое имя, не помню какое, но будет жить в более скромной семье в шикарной квартире в Коннектикуте, но уже без полей-тополей. Малыши уже достаточно подросли, чтобы выходить гулять на улицу в хорошую погоду, и хорошей погоды становится всё больше и больше.

Нас как магнитом тянет к щенкам, когда они на улице. Наш щенячий телевизор, большое окно, показывает нам все их выходы.

Через пару дней в щенячье-куриной идиллии происходит ЧП. У Васиного друга Люкаса, который живет через три улицы от нас, есть три собаки. Одна из них — бывшая гончая, Скинни. Его взяли из приюта, спасли после травматического прошлого. Это собака-убийца. Любит кровь и убивает кур, которые живут в окрестных дворах. Скинни — гроза всех курятников, и он регулярно вырывается из дому и бежит совершать кровопролития.

Возвращаясь с очередной прогулки, я вижу встревоженного Люкаса, бегущего по нашей улице. Он зовет Скинни и размахивает руками. Я понимаю, что происходит что-то нехорошее. Люкас на бегу кричит мне, что Скинни снова убежал и он ищет его у домов с курятниками. Я бегу за Люкасом к дому и вижу курочку Джорджию в пасти Скинни у нас на газоне в окружении облака перьев. Люкас, видя эту картину, падает всем телом на Скинни. Тот пугается и открывает пасть. Курица вылетает у него изо рта и забивается под куст. Люкас уводит собаку домой. Мы с детьми идем по следу из перьев за раненой жертвой. Курица жива и двигается, мелко дрожит от стресса. На спине у нее выхвачен большой кусок тела, мышцы в ране шевелятся от дрожи. Странно видеть знакомую куриную анатомию в ране на живой и дрожащей Джорджии.

Мы