Украинское движение в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны. Между Веной, Берлином и Киевом. 1914—1918 - Дмитрий Станиславович Парфирьев

о своих намерениях. К Левицкий напомнил, что автономизация помешает воплотить «единственно оправданные и полезные для государства требования» о разделе проблемного региона и «отдаст весь украинский народ в Галиции на съедение его национальному противнику»[679]. Кербер пояснил, что решение императора было для него самого свершившимся фактом, и пообещал в будущем обсудить с украинцами пути реализации этого решения[680]. «Д-р Кербер внимательно выслушал все выводы представителей украинского народа и пробовал их успокаивать, – сообщало «Діло», – но это, разумеется, не имело и не могло иметь успеха»[681]. Украинцы покинули министра-президента раздосадованными. На следующий день, 5 ноября 1916 года, в Варшаве и Люблине германским и австрийским генерал-губернаторами был оглашен манифест от имени императоров Вильгельма II и Франца Иосифа I о создании Польского королевства и – как следствие – было обнародовано решение о повышении самостоятельности Галиции.

Акт 5 ноября ударил по репутации К Левицкого и Н. Василько, которые два года вели кулуарные переговоры с австрийскими властями и заверяли коллег, что те удовлетворят требования украинцев. Теперь именно им предстояло отвечать перед общественностью за произошедшее. Главной мишенью критики стал Василько.

5 ноября во Львове собрался НК УНДП. К Левицкий на заседание не явился. Политики приняли резолюцию с требованием такого переустройства Австрии, при котором из украинских земель, как минимум из Восточной Галиции, будет создана отдельная украинская провинция со своими сеймом и администрацией[682]. Вечером того же дня Василько письменно уведомил Левицкого, что слагает полномочия вице-президента ВУС. Он писал, что отныне деятельность этого органа «абсолютно иллюзорна», поскольку противоречит решению императоров, и что на ближайшем заседании он предложил бы распустить ВУС, но не сможет прийти из-за ухудшившегося самочувствия. Письмо было опубликовано в прессе[683]. Позднее Василько пояснял, что сложением полномочий пытался привлечь внимание властей к возможным последствиям манифеста[684]. Противники политика скептически отнеслись к его отходу от дел и болезни: «Трудно не заметить, что г-н Василько, который усиленно рвется руководить не только буковинской, но и галицийской политикой, почему-то все время пропадает с горизонта или заболевает тогда, когда наш национальный воз заносит в дебри», – иронизировало «Українське слово»[685].

6 ноября Левицкий отчитался перед членами ВУС о ходе переговоров, которые они с Василько более двух лет вели с властями, после чего весь президиум сложил полномочия[686]. Как позднее писал один из членов президиума В. Темницкий, они с коллегами приняли это решение не в знак признания своих ошибок, но дабы подчеркнуть, «как болезненно поразило их то, что произошло»[687]. Впрочем, в письме однопартийцу Темницкий оценивал ситуацию иначе, констатируя, что Штюргк «надул наших», и виня себя за то, что «так верил Штюргку и был глух к вашим предостережениям»[688].

7 ноября в Вене собрались все украинские депутаты рейхсрата, чтобы выработать консолидированную позицию по поводу автономизации Галиции[689]. Заседание проходило целый день. В итоге было решено заявить, что украинский народ никогда не признает автономизации Галиции под польским верховенством и никогда не откажется от требования создать украинскую автономную провинцию в Австрии[690]. К Левицкий сложил полномочия главы УПК; так же поступил глава парламентского клуба УРП Л. Бачинский[691]. НК УНДП заявил, что план автономизации Галиции и присоединения Холмщины к Польше должен быть предотвращен любыми средствами, но при этом высказался за «стойкое единение украинского народа в Австрии с австрийским государством» и даже призвал УСС сохранять спокойствие и не предпринимать «необдуманных шагов»[692].

Как писало «Українське слово», после событий 5 ноября 1916 года интересы буковинцев и галичан еще больше разошлись, а сами буковинцы показали плохое понимание галицийской политики[693]. Н. Василько не считал себя главным виновником произошедшего. «У меня на руках, – писал он одному из соратников, – столько письменных доказательств того, что я, как и фактически каждый 5 ноября, был удивлен, что я не считаю нужным изображать себя одураченным Штюргком: дешевое средство, которое мне неприятно использовать, так как я человек других убеждений»[694]. 10 ноября на первой полосе «Буковины» вышла статья Василько «Штюргк – Кербер». Политик винил в случившемся Кербера, поясняя, что Штюргк поддерживал все устремления австрийских украинцев (университет, сеймовая реформа, раздел Галиции), но, как «консерватор старой школы», считал, что их надо осуществлять постепенно. По словам Василько, они с К Левицким были в двух шагах от цели, и окончательному успеху помешала лишь внезапная гибель Штюргка: «Бесчисленные переговоры, которые председатель Левицкий и я совместно с другими на протяжении двух последних лет вели с министром-председателем, наш неутомимый напор и наши убедительные аргументы настолько продвинули вперед разработку различных вопросов, что всюду надо было лишь поставить последнюю точку»[695].

Для К Левицкого сложившаяся ситуация была опаснее, чем для Василько: если тот сохранил связи в правящих кругах и «запасной аэродром» на Буковине, где его авторитет был непоколебим, то политические позиции Левицкого вновь оказались под угрозой. Он поспешил солидаризироваться с политическими оппонентами и заявил, что украинский народ не может признать автономизации Галиции и отказаться от права на автономию[696]. «Діло» утешало своих читателей, что «книга возможностей этой войны еще не закрыта» и, если решение об автономизации Галиции как таковой не имеет обратного хода, украинский политикум должен требовать автономизации именно украинской части Галиции[697].

Шанс переломить ситуацию в свою пользу украинским политикам дала смена монарха: 21 ноября 1916 года ушел из жизни правивший без малого 68 лет Франц Иосиф I, чье имя теперь напрямую ассоциировалось с актом 5 ноября. Украинские газеты вышли со сдержанными – настолько, насколько это было возможно, – некрологами. «Діло» писало, что украинцам еще не пришло время «окончательно рассматривать заслуги, давать решительные оценки», но сейчас они стоят над гробом императора «охваченные печалью о будущем»[698]. После смерти Франца Иосифа на престол взошел его внучатый племянник Карл I. В конце 1916 – начале 1917 года сразу несколько украинских изданий опубликовали статью К Левицкого «Нынешнее положение украинского вопроса», в которой постулировались прежние цели – украинская провинция в Австрии и «отдельная государственно-правовая организация» оккупированных украинских земель России, а также подчеркивалась необходимость опоры на Австрию и нового монарха. Бывший глава ВУС рассуждал, что если в решении польского вопроса на первом месте стоят интересы Берлина, то в решении украинского вопроса – Вены, поэтому украинцы должны возлагать надежды именно на последнюю[699].

Василько не думал уходить из политической жизни. Он не отказался ни от депутатского мандата, ни от руководства буковинским парламентским клубом,