Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

произнес: – А теперь, будьте добры, расскажите нам о цели своего визита. Мы вас внимательно слушаем.

– Значит так. Мне и самому надоело тут торчать, поэтому говорю прямо. Наш вождь, Анимус, надеюсь, вы его все прекрасно знаете, – я фыркнул: еще бы не знать. Мой жест не остался без внимания Умника, но он, как ни в чем не бывало, продолжил: – предлагает вам следующее. Так как мы знаем, что народ на вашей линии мирный, войны не любит, то было принято решение устранить проблему мирным путем. Мы и сами не хотим нашу кровушку проливать почем зря, война дорого обходиться – за нее надо платить, и не только материально. Поскольку все равно захват вашей линии неизбежен, предлагаем вам радикальный выход из ситуации. Вы просто отдаете нам все, ВСЕ, патроны, а взамен получаете полное покровительство от «красных». Анимус вам это гарантирует. Андерстенд?

– Погодите, минуточку. То есть вы хотите сказать, что собираетесь захватить нашу линию? – Антон выглядел ошеломленным. Такого поворота событий он явно не ожидал, хотя следовало бы. Вот я почему–то именно так и думал. И ведь оказался прав, черт возьми.

– Именно. И мы предлагаем вам сделать это без кровопролития, без войны. Мирным путем.

– Но… но как же мы будем… без патронов–то? На что мы будем покупать все необходимые вещи? Как наши ресичеры будут выходить на поверхность с незаряженным оружием?

– Я же сказал, в случае вашей капитуляции ваша ветка полностью пойдет под опеку «красных» и…

– И что с того? Что мы с этого поимеем? Вы хотите сказать, что будете поставлять нам самое необходимое? – насмешливо вопрошал дядя Вова. – И от кого вы нас будете опекать? От самих себя, что ли? Что б вы знали, если бы не вы, «красные», у нас… да хотя что у нас, во всем метро царил бы порядок и покой. И только вы всем мешаете, все портите. Язва на теле метро!

– Я бы попросил без оскорблений, – ровным голосом, не повышая тона, сказал Ньютон, но дядя Вова тут же замолк, словно понял, что имеет дело с соперником, спорить с которым было бессмысленно. Это действительно было так, человека, подобного Ньютону, мне встречать еще ни разу в жизни не приходилось.

– Я все сказал, – Ньютон сейчас чувствовал себя триумфатором и наслаждался этим. – У вас два варианта – либо вы отдаете нам все патроны, либо война. Но мы не такие уж тираны и деспоты, какими вы нас себе представляете. Сроку вам – неделя. Подумайте, решите, что для вас лучше – быть порабощенными нами мирным путем или же все–таки отвоевывать свою свободу. Сегодня, если не ошибаюсь, среда. Время, – Ньютон чуть приподнялся, глядя на мои наручные часы, – время 9:58. Итак, в следующую среду в десять часов три делегата от вашей линии должны будут прибыть на станцию «Владимирская» и отдать нам патроны. Разумеется, безоружными. Не придете – пеняйте на себя.

Мы долго еще молчали, переваривая услышанное. Не может быть, что мирной жизни пришел конец. Положение дел было очень плачевное. Оба варианта означали практически неминуемую гибель для всех «оранжевых».

– Это все? – глухим голосом спросил Антон. Он отрешенно смотрел на полированную поверхность стола, обхватив голову руками.

– Да, пожалуй, – уголки губ Ньютона взлетели вверх и оставались в таком положении еще довольно долго. – Будут еще вопросы?

Антон тяжело дышал как после пробежки километрового кросса. Он был подавлен услышанным и уже просто не знал, что еще сказать. Дядя Вова внешне оставался спокойным, но тоже молчал и только один он знал, что творится у него на душе.

– Тогда мы свободны? – Ньютон уже встал со стула, даже не дожидаясь ответа. Нахальная сволочь!

– Подождите, – крикнул я и довольно громко, потому что абстрагированный от нашего мира Антон вздрогнул и удивленно уставился на меня. Ньютон медленно, явно нехотя, сел обратно. – Можно вопрос?

– Что ж, валяй, – махнул рукой Умник. Я проигнорировал его пренебрежительный жест и спросил:

– Почему вы, «красные», такие? Зачем вам надо воевать? Для чего вам нужна власть? И почему вы прислуживаете Анимусу, а хотя не попытаетесь свергнуть его? Жили бы себе как все остальные, нормальные люди, а не как хищные звери.

Ньютон был если не поражен, то очень удивлен. Губы его дрожали в попытке что-нибудь ответить, но ничего вразумительного ни я, ни, думаю, кто–либо другой, не слышал. Интересно, что с ним случилось? Куда делась его надменность, напыщенность, гордость? Все это в момент улетучилось, Ньютон превратился в беззащитного блеющего барашка.

– Мы должны подчиняться Анимусу, – наконец выдал он, – иначе… иначе… тебя это не касается!

Теперь Умник стал прежним.

– Все, я не намерен больше оставаться здесь, – завопил Ньютон, разве что огонь не изрыгал. – Отвезите нас обратно, живо!

– Тише, тише, – дядя Вова примирительно вскинул ладони. – Сейчас распорядимся, и вас отконвоируют. Мы тоже не хотим, чтобы вы здесь оставались.

Последнюю фразу он произнес шепотом. Я услышал, а Ньютон нет, и, слава Богу, а то кто знает, какова бы была его реакция.

Дядя Вова сказал мне оставаться в палатке, а сам вышел, уводя вслед за собой «красных». Я, ожидая его возвращения, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Положение дел явно не радовало. И сегодняшний день у меня, пожалуй, самый черный в моей жизни, правда, вместе с тем самый насыщенный событиями. А ведь сейчас только утро. То ли еще будет!

Ответов на свои вопросы я от Ньютона так и не услышал, но одно понял точно: он, а вместе с ним и все «красные», очень боятся Анимуса. А это немаловажный факт.

Глава 6. Собрание

В политике самое скверное решение –

не принимать никакого решения.

(Захария)

Дядя Вова вернулся через пять минут. Лицо у него было озабоченное, но в глазах почему–то ясно читалась радость. Чему радоваться только, плакать надо.

– Искал, кого отправить с этими отморозками,