Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

– объяснил свое долгое отсутствие дядя Вова. – Итак, – он сел на свой стул и скрестил пальцы в «замочек», – что будем делать с нависшей над нами проблемой?

Антон, словно только что пробудившийся ото сна, обвел туманным взглядом каждого из присутствующих в палатке, устало потер переносицу.

– Я пока не знаю, – хрипло произнес начальник. – Какие будут предложения?

– Я считаю, что нам ничего не остается, кроме как принять их условия, – серьезно сказал дядя Вова.

– Что? Принять условия «красных». Но это же чистое самоубийство! – вскинулся я на него. – Ты что же, не понимаешь, что если мы передадим им все патроны, то все, наступит конец. Что мы будем делать дальше? К тому же я более чем уверен, что «красные» вообще забудут про нас, когда мы подчинимся им.

– Да, согласен, без патронов жизнь станет уже иная. И я согласен с тобой, что «красные» – это поганые гниды, так что возможно ты прав. Однако взгляни на это с другой стороны. Мы будем без патронов, но, по крайней мере, живы.

– Да какая же это жизнь – без патронов–то? – парировал Юра, до сего момента молчавший. – Без них мы долго не продержимся. Патроны – это деньги, это защита. Патроны – это все.

– Парень правильно говорит, – кивнул Антон.

– Хорошо. Вы не хотите идти на поводу у «красных». Допустим. Но что нам тогда делать, скажите? Я иного выбора не вижу, потому и предлагаю. Говорите, и если ваш вариант будет лучше, я обеими руками поддержу его.

На некоторое время в воздухе повисла тишина. Было слышно, как за пределами палатки жизнь идет своим чередом: люди общаются, занимаются повседневными делами. Они даже не догадываются, какая угроза нависла над всей нашей веткой. Многие даже вообще не знают, что у нас были «красные», несмотря на то, что слухи в метро распространяются довольно быстро.

Я думал, какие могут быть еще решения данной проблемы и не видел их. С каждой секундой мне начинало казаться, что предложение дяди Вовы – самое разумное, хоть оно меня совсем не устраивало.

– А может нам поискать убежища, допустим, у «фиолетовых»? – предложил Юра.

– Боюсь, что твой вариант не подходит, – Антон встал с места и принялся расхаживать взад–вперед, – кто захочет принять около сотни ртов?

– Почему же ртов? Мы же не будем нахлебниками, просто станем… как бы новыми жителями линии.

– Хорошо, предположим, что так… но тогда «красные» все равно захватят нашу ветку.

– Пускай, – махнул рукой Юра. – Подумаешь, зато живы будем. И времени для переселения у нас будет предостаточно. Целая неделя.

– Нет, все равно не подходит, – дядя Вова задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Но почему?

– А как ты себе представляешь такую картину: сотня человек проходит через «Достоевскую» на Спасскую? Нас попросту не пропустят. Ни «красные», ни, если нам каким–то чудом повезет, охранники на Базаре.

Юра хотел было что–то возразить, но осекся и замолчал. Правда, ненадолго.

– Так ведь необязательно проходить через «Достоевскую». Можно через «Площадь Александра Невского».

– Тоже самое. «Зеленые» нас не пропустят, – уверенно сказал дядя Вова.

– Да с чего вы взяли?

– С чего? Я знаю. Чай не первый десяток на свете живу, - дядя Вова даже не пытался скрыть раздраженные нотки в голосе. – Да и, к твоему сведению, я несколько месяцев провел в стане «зеленых». Многое от них за это время узнал. Так что поверь мне, Юра, я знаю, что говорю.

Дядя Вова жил у «зеленых»? Он мне ничего не рассказывал. Хотя… а с чего ему об этом говорить? Я не спрашивал, он и молчал. Надо будет расспросить у него как–нибудь, когда представиться возможность. Интересно все–таки.

Юра снова замолк, но было видно, что его мозг усиленно работает, пытаясь найти хоть что–то для того, чтобы возразить. Он никогда так просто не отступится от своей идеи, как бы бессмысленна и безнадежна она не была.

– Спасибо за идею, Юра. Какие еще будут предложения? – Антон остановился на месте, крутанулся на пятках на девяносто градусов, тем самым оказавшись перед большой, два на два метра картой петербургского метрополитена. Я думал, что сейчас он что–нибудь скажет, что вот–вот у него родится гениальная идея, которую мы все единогласно примем. Но нет. Антон молчал и, видимо, ждал, когда разумные мысли появятся у нас.

Бездействие сильно злило меня, и злился я больше на самого себя. Прошло уже почти полчаса, а у меня за это время не появилось ни одной, хоть какой–нибудь, идеи. Я не знал, какой самый оптимальный и выгодный выход из сложившейся ситуации существует для нас, «оранжевых».

Внезапно меня осенило. Мой вариант был безумным, безрассудным, но все же лучше, чем нечего.

А что, если…

– … нам противостоять «красным»? Не платить им, а встретить их с боем. Когда придут.

Долгое время на мое предложение не было ответа. Все как будто потеряли дар речи. Первым нашелся, что сказать дядя Вова.

– Олег, с тобой все в порядке? Ты хоть понял, что сказал?

Он явно посчитал меня спятившим. Не нужно обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять это.

– Конечно. И все обдумал, – сказал я, не дав понять, что придал значение насмешливому тону дяди Вовы.

– Все, говоришь? Раз так, тогда объясни, чем твой вариант лучше моего.

Я уже пожалел о том, что сказал. Сейчас все меня на смех подымут. Уже, наверное, идиотом считают. Даже Юра, кажется, недоверчиво отнесся к моему предложению. Да и пускай! Раз уж сказал «а», то буду говорить и «б».

– План, в общем–то, прост. Мы просто будем воевать с «красными», – я ждал, что меня перебьют, но все слушали молча и ждали продолжения. – За неделю мы подготовимся к бою. Оружие у нас есть, да и люди, способные его держать тоже.

– Но у нас мало оружия и ты это прекрасно знаешь, Олег, – сказал Антон. – «Красные» нас перебьют в два счета. Они убьют всех, никого не пожалеют. Зачем рисковать жизнями ни в чем неповинных людей?

– Мы и так умрем, сгнием под гнетом «красных», если согласимся на их условия. Лучше погибнуть в бою, как храбрецы,