Дизайн для людей. Принципы промышленного дизайна - Генри Дрейфус

в качестве экзаменационного задания каждый студент должен скроить платье для соседа по парте и провести примерку. В день экзамена я, взволнованный, вошел в класс. И быстро расслабился. Под всеобщее хихиканье я обнаружил, что у моего рабочего стола стоял безголовый, безрукий и определенно бесполый манекен.

Во время ярмарки в Чикаго компания General Electric организовала выставку своих продуктов. Голос на записи – голос General Electric – по очереди описывал каждый объект презентационной кухни. Яркий луч прожектора подсвечивал деталь, о которой шла речь. В первый день что-то случилось с системой управления, и голос сказал: «Я – посудомоечная машина General Electric», но при этом распахнулась дверца электрической плиты и включилась стиральная машина. Прошло несколько суматошных секунд, прежде чем удалось остановить и синхронизировать оборудование.

Работая с кораблями American Export, мы создали дизайн маленьких стеклянных пепельниц с эмблемой Export. Они были достаточно симпатичными и своеобразными, возможно, даже чересчур. Во время презентации кораблей больше трех тысяч пепельниц исчезло. Кстати, многие компании только радуются, когда клиенты забирают пепельницы в качестве сувениров. Они считают, что таким образом получают хорошую рекламу в домах у людей.

На Всемирной выставке в Нью-Йорке нам поручили разработать павильон, который можно было бы использовать в течение двух лет, и мы выбрали износостойкие материалы, которые не будут нуждаться в ремонте и прочем обслуживании. Множество колонн мы облицевали неубиваемой листовой резиной. Все позабыли, что выставка строилась на месте бывшей городской свалки, и разлагающийся мусор выделял газы, которые вступали в реакцию с резиной. Было слишком поздно что-то менять, оставалось принять неизбежное: в течение двух лет резину ежедневно чистили.

Проектируя железнодорожные вагоны для компании Budd, мы вовремя поняли, что аварийные наборы инструментов в передней и задней частях вагона совершенно бесполезны. Они были расположены таким образом, чтобы в случае аварии пассажиры могли выбраться наружу, но размещались за ударопрочным защитным стеклом. Кто-то слишком точно следовал нашим инструкциям.

Много лет назад во время сотрудничества с журналом McCall’s мы экспериментировали с ароматизированными чернилами – позже некоторые газеты воплотили эту идею в жизнь. Мне казалось, получится очень необычно, если от страницы с изображением сочного жаркого будет исходить тонкий аромат говяжьей вырезки и если этот принцип будет соблюдаться во всем журнале. Эксперимент провалился. Соседство мыла и жареной рыбы, духов и чистящих средств, специй и косметики помешало моей задумке осуществиться.

Одной из наших неудач стала серая пластиковая ручка для смыва. На тот момент – сразу после Второй мировой войны – это казалось хорошей идеей. Изготовить на послевоенном производстве детали из металла в срок было невозможно, а спрос на хромированные изделия по-прежнему оставался высоким, поэтому компания Crane по нашему совету решила попробовать серый пластик. Продажи с треском провалились по причинам, которые точнее всего можно охарактеризовать как психологические. Во время войны многие детали в сантехнических изделиях были изготовлены из необработанного серого металла. Этот цвет напоминал общественности грубые чугунные рукоятки, с которыми приходилось мириться в военные годы, и люди отказывались покупать наш новый продукт. Сегодня пластиковые изделия заслужили всеобщее признание.

Несколько лет назад, проектируя в Денвере новый театр на три тысячи мест для компании Radio-Keith-Orpheum, мы решили облицевать стены новым материалом: тонким натуральным шпоном на холсте. На торжественном открытии, сидя рядом с губернатором Колорадо, я обвел взглядом результат нашей работы. К моему ужасу, материал медленно скручивался вниз по стенам шестьдесят футов[43] высотой. К сожалению, шпон закрепили на сырой штукатурке. Повреждения с легкостью устранили, и те стены до сих твердо стоят на земле.

Одним из наших первых заказов стала переделка танцевального зала «Роузлэнд». Мы оживили пространство, расположив зеркала вокруг танцпола и за эстрадой. За день до открытия Джулиан Эверетт из нашего бюро пришел на объект и встал в центре танцпола, чтобы в последний осмотреть работу и убедиться, что все в порядке. В этот момент открылась дверь женской уборной, и смущенный мистер Эверетт понял, что из-за рикошета отражений может видеть то, что не положено. У дверей уборной спешно поставили загородку.

Меня пригласили выступить перед Кливлендским рекламным клубом. По приезде я удивился, увидев в зале несколько тысяч человек, и тайно загордился, что все они пришли послушать промышленного дизайнера. После делового завтрака слово взял мэр города, и я сделал последний глоток воды, ожидая, что сейчас представят меня. Мой запал поубавился, когда мэр поприветствовал местную баскетбольную команду, которая выиграла чемпионат и присутствовала на мероприятии, чтобы получить награду. Именно ради баскетболистов собралось столько народу. Я же для них был мелкой сошкой. Но у этой истории счастливый конец: после выступления ко мне подошел незнакомец и спросил, могу ли я выделить время, чтобы посетить его фабрику. Это был ныне покойный Клиффорд Стилвелл, вице-президент компании Warner and Swasey. В тот же день его компания наняла наше бюро. Дело было в 1939 году. Мы сотрудничаем до сих пор.

По данным Патентного ведомства США, застежки-молнии были в ходу еще во времена Гражданской войны, но я открыл их для себя только около 30 лет назад. Это случилось, когда я только начал работать в театре «Стрэнд». Однажды я вшил их в тугие лифы сорока девушек из кордебалета. На репетиции все прошло хорошо, но во время премьерного выступления костюмы прилипли к разгоряченным телам танцовщиц, и молнии заклинило. Переодеваться балеринам нужно было очень быстро, поэтому мы в панике освобождали девушек от лифов с помощью ножниц.

Однажды ко мне обратилось несколько представителей одного очень известного музея, которые хотели бы выставить некоторые предметы моего дизайна. Это мне польстило. Ни один музей никогда не устраивал персональную выставку промышленного дизайнера. Я показал им множество эскизов и макетов. Один из музейщиков с сомнением произнес: «Цифры на этом циферблате кажутся непропорциональными». Другой спросил: «Зачем вы сделали низ пишущей машинки хромированным?» Даже не попытавшись объясниться, я предложил им забыть о выставке. Я понял, что единственные музеи, где я хочу выставлять свои работы, – это такие места, как Macy’s, Marshall Fields и May Company[44], и надеюсь, что ни в одном из них мои работы не попадут в постоянную экспозицию. Это было много лет назад. Сегодня музеи ценят промышленный дизайн по достоинству.

глава 16. Почему сараи красят в красный?

Выступая с лекциями и участвуя в дискуссиях, я заметил, что слушатели зачастую усваивают больше информации из ответов на вопросы аудитории, а не из заготовленной речи. Я годами записывал наиболее часто задаваемые вопросы.

Вопрос: Почему сараи красят в красный?

Ответ: Этот вопрос задают очень часто, и я провел небольшое исследование, потому что красные сараи всегда очаровывали меня своей простотой. Они строятся, как и почти все здания, с учетом того, что будет располагаться внутри. Фермеру нужно было место для скота, а также для хранения корма и орудий. Исходя из этих потребностей и возвели сарай: четыре стены и крыша. Простые двери и окна размещались там, где они были нужны, а не там, где они работали бы на создание внешней симметрии. Это функционально-направленная архитектура в чистом виде. Но почему же сараи красят в красный? Из любопытства я задал этот вопрос людям, которые могут знать ответ, – художникам, преподавателям, архитекторам, музейным исследователям, предпринимателям, дизайнерам и фермерам. Привожу некоторые из полученных ответов.

Архитектор Ээро Сааринен предположил, что традиция красить сараи в красный берет начало в Финляндии и Швеции, так как там была доступна краска только такого цвета. Финансист Гарри Б. Лейк и эксперт по колористике считают, что изначально сараи красились в красный в Новой Англии, так как этот цвет поглощает солнечное тепло, благодаря которому зимой в помещении для скота теплее. Бабуля Мозес согласна, что эта традиция берет начало в Новой Англии, но считает, что красную краску для сараев впервые изготовили, смешав льняное масло с определенным типом глины, напоминающим ржавую железную руду. В результате получилась недорогая и долговечная краска, в которой не было обнаружено свинца,