Дизайн для людей. Принципы промышленного дизайна - Генри Дрейфус

услуг, а мы можем ожидать от него безграничного содействия. Договор был составлен без участия юриста, и мы расцениваем его скорее как письменное подтверждение того, что понимаем, на что идем, чем как юридический документ. Мы считаем, что если заказчик захочет прекратить работать с нами, мы бы не хотели удерживать его за счет условий договора, и наоборот. Никакой договор не может быть гарантией качества творческой услуги – такой, как промышленный дизайн. Мы никогда не пытались принудить кого-то к чему-то юридически, и на нас никогда не подавали в суд.

Некоторые из наших самых важных работ были сделаны без единого слова на бумаге. Мы практически год время от времени пытались разработать устраивающий обе стороны договор с McCall’s, но формулировки, которые мы предлагали, казались их юридическому отделу слишком размытыми. То, что предлагали они, было слишком ограничивающим для нас. Тем не менее наше сотрудничество длилось 12 лет. Похожая ситуация сложилась с Нью-Йоркской центральной железной дорогой. Нанявший нас вице-президент посоветовал даже не пытаться самим составить договор, так как их юридический отдел был очень дотошным и настаивал бы на точной до последнего слова формулировке того, что мы предоставим за деньги компании. Мы согласились, что поступить таким образом значило бы ограничить нашу деятельность. В течение нашего длительного сотрудничества мы заключали годовые договоры на пятнадцатиминутных встречах и жали друг другу руки в знак того, что понимаем, как будут развиваться наши отношения в обозримом будущем.

Наша философия договоров основана на взаимном уважении и доверии. Единственная цель договора – прояснить определенные моменты, которые, по нашему опыту, могут вызвать разногласия.

С практической точки зрения гонорар дизайнера – это отличная страховка для производителя, которая может покрыть стоимость машинного оборудования.

глава 15. Не дизайном единым

Иногда объяснить вещи, которые случаются с промышленным дизайнером, можно только тем, что гремлины, лепреконы и полтергейсты работают сверхурочно.

Примером может послужить Всемирная выставка, открывшаяся в 1939 году в Нью-Йорке. С приветственной речью должен был выступить президент Франклин Д. Рузвельт, и Гровер Уэйлен[38] заранее предупредил всех, кто работал на выставке, что им предстоит прошествовать к сцене, с которой президент объявит об открытии. В последние часы перед началом любой выставки всегда творится хаос, и тот раз не стал исключением. Когда процессии пора было выдвигаться, я еще находился в Перисфере, где работал с краской и гипсом. Но как только с верхушек зданий заиграли трубы, я занял свое место в рядах коллег и был весьма впечатлен, пока по громкоговорителю не объявили порядок шествующих групп. «За работниками общественной уборной, – сообщили всему свету, – проследуют промышленные дизайнеры».

У. К. Вандербильт[39] заказал нам проект интерьера для большого самолета-амфибии Sikorsky, на котором впоследствии совершил путешествие по Южной Америке. Самолет был создан полностью автономным, так что залетать на аэродром ему нужно было только на ночь, а пассажиры могли есть и спать прямо на борту. Внутри мы расположили роскошную кухню, спальни, гардеробные, душ и бар. В тот день, когда работа была готова, я отправился в аэропорт Рузвельт Филд в Нью-Йорке, куда самолет перегнали с завода в Бриджпорте. Вскоре на большом лимузине подъехали Вандербильты. Мистер Вандербильт поднялся по трапу и скрылся в люке, находящемся сверху фюзеляжа. За ним последовала миссис Вандербильт, известная своим пристрастием к огромным шляпам, одна из которых как раз была на ней. Добравшись до люка, она остановилась, оглядела ангар, махнула мне рукой и сказала: «Любезный, эту дверь придется расширить». Я представился и предложил ей снять шляпку. Миссис Вандербильт благосклонно улыбнулась, сняла ее и спустилась в люк.

Мы создали сотни декораций для кинокомпании Radio-Keith-Orpheum и одну из них – к выступлению знаменитого акробата Ферри, известного как Человек-лягушка. Это была лесистая долина с гигантскими растениями и листьями и огромной поганкой, на которой, как на пьедестале, вращался циркач. После первого выступления Ферри поймал меня за сценой и поблагодарил за декорации. А затем с серьезным видом высказал запоздалую мысль: «Мистер Дрейфус, вдруг вы смогли бы найти применение моей жене – она, знаете ли, ящерица».

Шесть лет назад в поисках ночного перекуса (есть у меня такая привычка) я отправился к холодильнику. Меня встретил лес бутылок и банок, а сыр чеддер, который я хотел положить на крекеры, как всегда, оказался в самой глубине, вне доступа. Это было невыносимо, и я решил что-то предпринять. Может, мне помогут вращающиеся полки? Я уговорил нашего заказчика General Electric изготовить несколько экспериментальных холодильников с такими полками и для пробы установил один из них у себя в кухне рядом со старым. Наконец моя ночная проблема разрешилась. Я мог открыть холодильник, покрутить полки и найти все, что пожелаю. Он чем-то походил на архивный шкаф. Будучи в приподнятом настроении, я спросил у домработницы, как ей нравятся новые вращающиеся полки. Она решительно взглянула на меня и сказала: «Сами ими пользуйтесь, мистер Дрейфус. Я буду пользоваться вторым холодильником». Оказалось, она годами хранила масло на одном и том же месте на одной и той же полке, яйца – в другом конкретном уголке, молоко – в третьем. Она хотела подходить к холодильнику и не задумываясь находить то, что искала. Вращающиеся полки ей только мешали. В GE также восприняли мою идею без энтузиазма. Но то было полдюжины лет назад. Недавно в GE предложили, как можно усовершенствовать эту концепцию: если сделать полки полукруглыми, чтобы они совершали только пол-оборота, у домработницы не останется претензий.

Когда я много лет назад работал в театре, возникла срочная необходимость написать на сооруженных нами декорациях в виде пагоды большие золотые китайские иероглифы. Я пришел в публичную библиотеку, нашел какие-то красивые китайские письмена и воспроизвел их. После спектакля ко мне за сцену пришел зритель, обходительный китайский джентльмен, который спросил, знаю ли я, что написано на декорации. Я сказал, что нет. Он сообщил, что в переводе иероглифы означали «Дедушка шлепает ребенка». Как оказалось, в библиотеке мне попался китайский букварь.

В другой раз, работая в нью-йоркском театре «Стрэнд», я создал уникальные декорации для фортепианного квартета «Герри и рояли-миньоны». Вместо того чтобы разместить на сцене четыре инструмента, я придумал, что под огромным корпусом фальшивого пианино можно спрятать все четыре рояля. Его изготовили как раз перед самой премьерой, и только тогда я обнаружил, что оно не влезает в дверной проем служебного входа. Моим начальником был известный артист Джозеф Л. Планкетт, управляющий директор театра. Менее сдержанный человек уволил бы меня без разговоров, но Планкетт отнес это на счет опыта.

Однажды мы готовили большую диораму, или механическую модель, сцены в Китти Хок[40] для выставки Standard Oil в Радио-cити[41]. На открытии напитки лились рекой. Руководитель компании произнес краткую речь, объяснив присутствующим, что перед ними воссозданное историческое событие – полет братьев Райт в Китти Хок. Только достопамятный город он назвал Катти Сарк[42].

Никому не нравится лужа кофе в блюдце. Мы решили избавиться от этого раздражающего фактора, когда проектировали сервиз для Нью-Йоркской центральной железной дороги. Мы разработали чашку, сужающуюся кверху. Такая форма будет удерживать жидкость даже несмотря на тряску движущегося поезда, думали мы. Первая поездка обернулась катастрофой. Вибрации поезда вызвали резонансные колебания, из-за которого весь кофе расплескался на скатерть. Мы вернулись к прямым чашкам и положились на старое железнодорожное поверье о том, что если положить в чашку перевернутую ложку, прольется меньше кофе. Как ни странно, зауженные кверху чашки прекрасно проявили себя на плавно движущемся судне Independence. Но если море неспокойно, дизайнеры советуют любителям кофе запастись впитывающими бумажными салфетками, чтобы вытирать брызги.

В начале карьеры, когда я проектировал декорации и костюмы для театра, я решил научиться тому, как конструировать и шить одежду, чтобы при необходимости руководить созданием замены для плохо сидящего пиджака или рукава. Я узнал, что при Колумбийском университете есть курсы повышения квалификации в портновском деле и, записавшись на них, оказался в компании семидесяти одной женщины. Меня не беспокоило, что я в меньшинстве, до тех пор, пока не объявили, что