Волшебная лютня. Зарубежная баллада - Сборник

Перчатка

Повесть

Перед своим зверинцем,С баронами, с наследным принцем,Король Франциск сидел;С высокого балкона он гляделНа поприще, сраженья ожидая;За королем, обворожаяЦветущей прелестию взгляд,Придворных дам являлся пышный ряд.Король дал знак рукою —Со стуком растворилась дверь,И грозный зверьС огромной головою,Косматый левВыходит;Кругом глаза угрюмо водит;И вот, все оглядев,Наморщил лоб с осанкой горделивой,Пошевелил густою гривой,И потянулся, и зевнул,И лег. Король опять рукой махнул —Затвор железной двери грянул,И смелый тигр из-за решетки прянул;Но видит льва, робеет и ревет,Себя хвостом по ребрам бьет,И крадется, косяся взглядом,И лижет морду языком,И, обошедши льва кругом,Рычит и с ним ложится рядом.И в третий раз король махнул рукой —Два барса дружною четойВ один прыжок над тигром очутились;Но он удар им тяжкой лапой дал,А лев с рыканьем встал…Они смирились,Оскалив зубы, отошли,И зарычали, и легли.

И гости ждут, чтоб битва началася.Вдруг женская с балкона сорваласяПерчатка… все глядят за ней…Она упала меж зверей.Тогда на рыцаря Делоржа с лицемернойИ колкою улыбкою глядитЕго красавица и говорит:«Когда меня, мой рыцарь верный,Ты любишь так, как говоришь,Ты мне перчатку возвратишь».Делорж, не отвечав ни слова,К зверям идет,Перчатку смело он беретИ возвращается к собранью снова.

У рыцарей и дам при дерзости такойОт страха сердце помутилось;А витязь молодой,Как будто ничего с ним не случилось,Спокойно всходит на балкон;Рукоплесканьем встречен он;Его приветствуют красавицыны взгляды…Но, холодно приняв привет ее очей,В лицо перчатку ейОн бросил и сказал: «Не требую награды».

Граф Габсбургский

Торжественным Ахен весельем шумел;В старинных чертогах, на пиреРудольф, император избранный, сиделВ сиянье венца и в порфире.Там кушанья рейнский фальцграф разносил;Богемец напитки в бокалы цедил;И семь избирателей, чиномУстроенный древле свершая обряд,Блистали, как звезды пред солнцем блестят,Пред новым своим властелином.

Кругом возвышался богатый балкон,Ликующим полный народом;И клики, со всех прилетая сторон,Под древним сливалися сводом.Был кончен раздор; перестала война;Бесцарственны, грозны прошли времена;Судья над землею был снова;И воля губить у меча отнята;Не брошены слабый, вдова, сиротаМогущим во власть без покрова.

И кесарь, наполнив бокал золотой,С приветливым взором вещает:«Прекрасен мой пир; всё пирует со мной;Всё царский мой дух восхищает…Но где ж утешитель, пленитель сердец?Придет ли мне душу растрогать певецИгрой и благим поученьем?Я песней был другом, как рыцарь простой,Став кесарем, брошу ль обычай святойПиры услаждать песнопеньем?»

И вдруг из среды величавых гостейВыходит, одетый таларом,Певец в красоте поседелых кудрей,Младым преисполненный жаром.«В струнах золотых вдохновенье живет.Певец о любви благодатной поет,О всем, что святого есть в мире,Что душу волнует, что сердце манит…О чем же властитель воспеть повелитПевцу на торжественном пире?»

«Не мне управлять песнопевца душой(Певцу отвечает властитель);Он высшую силу признал над собой;Минута ему повелитель;По воздуху вихорь свободно шумит;Кто знает, откуда, куда он летит?Из бездны поток выбегает;Так песнь зарождает души глубина,И темное чувство, из дивного снаПри звуках воспрянув, пылает».

И смело ударил певец по струнам,И голос приятный раздался:«На статном коне по горам, по полямЗа серною рыцарь гонялся;Он с ловчим одним выезжает сам-другИз чащи лесной на сияющий луг,И едет он шагом кустами;Вдруг слышат они: колокольчик гремит;Идет из кустов пономарь и звонит;И следом священник с дарами.

И набожный граф, умиленный душой,Колена свои преклоняетС сердечною верой, с горячей мольбойПред Тем, что живит и спасает.Но лугом стремился кипучий ручей;Свирепо надувшись от сильных дождей,Он путь заграждал пешеходу;И спутнику пастырь дары отдает;И обувь снимает и смело идетС священною ношею в воду.

«Куда?» – изумившийся граф вопросил.«В село; умирающий нищийЖдет в муках, чтоб пастырь его разрешил,И алчет небесныя пищи.Недавно лежал через этот потокСплетенный из сучьев для пеших мосток —Его разбросало водою;Чтоб душу святой благодатью спасти,Я здесь неглубокий поток перейтиСпешу обнаженной стопою».

И пастырю витязь коня уступилИ подал ноге его стремя,Чтоб он облегчить покаяньем спешилСтрадальцу греховное бремя.И к ловчему сам на седло переселИ весело в чащу на лов полетел;Священник же, требу святуюСвершивши, при первом сиянии дняЯвляется к графу, смиренно коняВедя за узду золотую.

«Дерзну ли помыслить я, – граф возгласил,Почтительно взоры склонивши, —Чтоб конь мой ничтожной забаве служил,Спасителю-Богу служивши?Когда ты, отец, не приемлешь коня,Пусть будет он даром благим от меняОтныне тому, чье даяньеВсе блага земные, и сила, и честь,Кому не помедлю на жертву принестьИ силу, и честь, и дыханье».

«Да будет же вышний Господь над тобойСвоей благодатью святою;Тебя да почтит он в сей жизни и в той,Как днесь он почтён был тобою;Гельвеция славой сияет твоей;И шесть расцветают тебе дочерей,Богатых дарами природы:Да будут же (молвил пророчески он)Уделом их шесть знаменитых корон;Да славятся в роды и роды».

Задумавшись, голову кесарь склонил:Минувшее в нем оживилось.Вдруг быстрый он взор на певца устремил —И таинство слов объяснилось:Он пастыря видит в певце пред собой;И слезы свои от толпы золотойПорфирой закрыл в умиленье…Все смолкло, на кесаря очи подняв,И всяк догадался, кто набожный граф,И сердцем почтил провиденье.

Поликратов перстень

На кровле он стоял высокоИ на Самос богатый окоС весельем гордым преклонял.«Сколь щедро взыскан я богами!Сколь счастлив я между царями!» —Царю Египта он сказал.

«Тебе благоприятны боги;Они к твоим врагам лишь строгиИ всех их предали тебе;Но жив один опасный мститель;Пока он дышит… победитель,Не доверяй своей судьбе».

Еще не кончил он ответа,Как из союзного МилетаЯвился присланный гонец:«Победой ты украшен новой;Да обовьет опять лавровыйГлаву властителя венец;

Твой враг постигнут строгой местью;Меня послал к вам с этой вестьюНаш полководец Полидор».Рука гонца сосуд держала:В сосуде голова лежала;Врага узнал в ней царский взор.

И гость воскликнул с содроганьем:«Страшись! Судьба очарованьемТебя к погибели влечет.Неверные морские волныОбломков корабельных полны:Еще не в пристани твой флот».

Еще слова его звучали…А клики брег уж оглашали,Народ на пристани кипел;И в пристань, царь морей крылатый,Дарами дальних стран богатый,Флот торжествующий влетел.

И гость, увидя то, бледнеет,«Тебе Фортуна благодеет…Но ты не верь, здесь хитрый ков,Здесь тайная погибель скрыта:Разбойники морские КритаОт здешних близко берегов».

И только выронил он слово,Гонец вбегает с вестью новой:«Победа, царь! Судьбе хвала!Мы торжествуем над врагами:Флот критский истреблен богами;Его их буря пожрала».

Испуган гость нежданной вестью…«Ты счастлив; но судьбины лестьюТакое счастье мнится мне:Здесь вечны блага не бывали,И никогда нам без печалиНе доставалися оне.

И мне все в жизни улыбалось;Неизменяемо, казалось,Я силой вышней был храним;Все блага прочил я для сына…Его, его взяла судьбина;Я долг мой сыном заплатил.

Чтоб вечной избежать напасти,Моли невидимые властиПодлить печали в твой фиал.Судьба и в милостях мздоимец:Какой, какой ее любимецСвой век не бедственно кончал?

Когда ж в несчастье рок откажет,Исполни то, что друг твой скажет:Ты призови несчастье сам.Твои сокровища несметны:Из них скорей, как дар заветный,Отдай любимое богам».

Он гостю внемлет с содроганьем:«Моим избранным достояньемДоныне этот перстень был;Но я готов властям незримымДобром пожертвовать любимым…»И перстень в море он пустил.

Наутро, только луч денницыОзолотил верхи столицы,К царю является рыбарь:«Я рыбу, пойманную мною,Чудовище величиною,Тебе принес в подарок, царь!»

Царь изъявил благоволенье…Вдруг царский повар в исступленьеС нежданной вестию бежит:«Найден твой перстень драгоценный,Огромной рыбой поглощенный,Он в ней ножом моим открыт».

Тут гость, как пораженный громом,Сказал: «Беда над этим домом!Нельзя мне другом быть твоим;На смерть ты обречен судьбою:Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою…»Сказал и разлучился с ним.

Рыцарь Тогенбург