Фаворит. Американская легенда - Лаура Хилленбранд

После долгих, тщательных тренировок и выездки Сухарь стал понимать, что от него требуется. Поскольку его больше никто не принуждал, постепенно стали проявляться природные инстинкты скакуна, вернулась его врожденная любовь к скачке. Поллард пользовался хлыстом не в наказание, а чтобы дать коню сигнал: один скользящий удар по крупу у восьмого столба, другой за несколько футов до финишной прямой – это намек, что пора делать рывок. Сухарь даже ждал этого сигнала и реагировал на него со скоростью молнии. «Если относишься к нему как джентльмен, – говорил Поллард, – он ради тебя готов бежать, не жалея сил». И хотя конь по-прежнему лентяйничал и вредничал на тренировках, скорость его была просто отличной.

Спустя две недели Смит был готов выставить его на скачки. Ховард согласился.

В конце августа они заявили Сухаря на участие в призовых скачках в Детройте. Тут ему не повезло: в этих скачках скакала лучшая кобыла страны по кличке Мертлвуд{220}. Еще не полностью выезженный, Сухарь задавал тон на треке. Он мчался стрелой с группой лидеров, которые старались угнаться за Мертлвуд. На противоположной прямой он шел довольно ровно, когда вдруг без предупреждения широко расставил передние ноги, уперся ими, резко затормозив, и подался назад через поле. Мертлвуд, неоспоримый лидер забега, умчалась вперед, а местная звезда Профессор Пол безуспешно пытался ее нагнать.

Эта темпераментная выходка, конечно, лишила Сухаря надежды на победу, но Поллард направил его снова на скаковую дорожку и уговорил продолжить участие в забеге. И тут Смит увидел нечто такое, чего никогда не забудет. Сухарь несся по треку, догоняя группу лидеров забега, хотя Мертлвуд пролетала участки дистанции со скоростью, какой не показывала ни одна лошадь на ипподроме Фэр-Граундс. Сухарь не успел обогнать Мертлвуд или Профессора Пола, но тот рывок принес ему четвертое место. Он отстал от Мертлвуд всего на четыре корпуса, а ведь она побила рекорд ипподрома. Но что еще важнее, Сухарь прошел финишную прямую, не прижимая уши к голове, а это указывало на то, что он бежал отнюдь не на пределе своих сил. «В тот день он продемонстрировал мне две важные характеристики, – вспоминал позднее Смит. – Он показал мне скорость, и он показал мне отвагу. У него были проблемы. Но эти поднятые уши давали понять, что, если я смогу заставить его бежать во всю мощь, у меня будет настоящий чемпион».

Поллард тоже это понял. Соскочив с седла, он подбежал к Ховарду.

– Мистер Ховард, – пропел он. – Эта лошадь может выиграть Санта-Аниту!{221}

Ховард рассмеялся.

В следующий раз, 2 сентября, при участии в гандикапе Роумера Сухарю просто не повезло. Он с самого старта лидировал, потом прошел дальний поворот по слишком широкой дуге и, отстав, шел четвертым. Поллард пытался послать коня на ускорение, но остальные участники блокировали его почти до середины финишной прямой. Там ему удалось выскользнуть из захвата и пойти в отрыв, почти догнав Профессора Пола. Смит был доволен. По его мнению, лошадь была готова замахнуться на большее.

7 сентября Смит привез Сухаря на гандикап губернатора. Скачки не были общенациональными, но в Детройте эти соревнования всегда были серьезным событием в скаковом сезоне. Сухаря выставили на заезд с большим неравенством ставок, и на это были объективные причины: в скачках также участвовали Профессор Пол и Азукар, на котором Джордж Вульф ранее выиграл гандикап Санта-Аниты. Теперь он шел под другим седоком и был не в лучшей форме. Рекордное количество, двадцать восемь тысяч зрителей собрались, чтобы посмотреть эти соревнования. Среди них были и Чарльз и Марсела Ховард.

Из громкоговорителя раздавался голос комментатора. Сразу после старта Поллард пристроил Сухаря за Биографией – лошадью, которая задала темп после сигнала к началу скачек. Первый поворот и всю обратную прямую Сухарь плотно держался за Биографией. Входя в дальний поворот, Поллард увидел зазор вдоль ограждения внутренней бровки. Он послал Сухаря вперед и в несколько махов вышел вперед. Биография пошла на ускорение, чтобы не отставать, и Профессор Пол резко набрал скорость по внешней бровке дорожки. По средней дорожке шел Азукар – он несся огромными скачками, выкладываясь в полную силу. Именно в таком порядке лошади прошли поворот и вылетели на финишную прямую. Поллард, как говорят жокеи, «попросил» Сухаря.

И впервые в жизни Сухарь ответил. Поллард распластался животом на седле и помчался во весь опор. Четверка лошадей неслась по направлению к финишу в тесной сцепке. Сухарь обогнал остальных на полкорпуса. Первой сломалась Биография. Профессор Пол, с весовой нагрузкой всего 45 килограммов, на 4,5 килограмма меньше, чем Сухарь, постепенно сокращал разрыв, а Азукар на внешней стороне дорожки все ближе прижимался к ним. В середине финишной прямой голова Профессора Пола была уже на уровне бедра Полларда, а Азукар шел сразу за ними. Через несколько футов шоры Профессора были уже на уровне локтя Полларда, и он все сокращал разрыв. Потом Азукар сдался. Остались лишь Сухарь и Профессор Пол. Последний с каждым скачком все сокращал расстояние. Зрители вскакивали с мест. Поллард распластался на холке коня, поводья зажаты в левой руке, правая прижата к шее лошади. Повернув голову, он неотрывно смотрел на белую отметину на лбу Профессора Пола. В нескольких футах от финишной черты голова Профессора Пола поравнялась с шеей Сухаря. Но было уже поздно. Сухарь победил.

Ред Поллард выиграл четвертый приз за одиннадцать лет карьеры жокея. Он светился от радости, пустил Сухаря галопом, потом повернул его к трибунам. Сухарь танцевал под ним, горделиво задрав хвост. Он поигрывал удилами и прядал ушами, позируя перед фотографами, которые стояли вдоль ограждения, щелкая затворами аппаратов. Поллард направил коня к пьедесталу почета, соскочил с седла и побежал к Ховарду, сиявшему, как мальчишка. Это был хороший приз на ипподроме низшей лиги, но Ховард был так счастлив, словно речь шла о соревнованиях с призом в 100 тысяч долларов.

Церемония началась. На пьедестале победителей, укрытом огромным американским флагом и окруженном толпой высоких гостей, Марсела с притворной скромностью улыбалась вице-губернатору штата, который вручал ей массивный серебряный кубок. Позади нее стоял Поллард, на фоне этого кубка выглядевший совсем маленьким. Жокей стянул с головы кепи, мокрые от пота волосы казались темными. Он наклонил голову, чтобы зрячим глазом смотреть в объектив фотоаппаратов. Рядом с ним стоял суровый и неприметный Смит. Рот его привычно кривился в мрачной гримасе, уголки губ направлены вниз в идеальной дуге. Пепельные волосы сливались с облаками на небе. Довольно ухмыляющегося Ховарда толпа чуть не вытеснила с пьедестала. Покрасовавшись на публике, они поправили новую попону с вышитыми словами «Гандикап губернатора. Детройт» на спине Сухаря, и Ховард положил руку на морду лошади для новой серии фотографий. Смит, игнорируя вспышки камер, смотрел на лошадь. Сухарь стоял прямо, укрытый с головы до ног покрывалом, в позе победителя, высоко подняв голову и держа уши на макушке, взгляд устремлен вдаль, чуткие ноздри подрагивают с каждым вздохом, челюсти слегка двигаются в невозмутимой уверенности.

Это был совсем другой конь.

На пятидесятом старте в своей жизни Сухарь наконец понял правила игры. Смит и Поллард откопали в нем, по словам Смита, «природную склонность к быстрой скачке, выраженную сильнее, чем в любой другой лошади, которую я когда-либо видел»{222}. Смит был очень доволен, хоть и скрывал это под привычной хмурой маской.

Жеребец совершенно преобразился. В конюшне он стал обезоруживающе ласковым, «самым благовоспитанным конем, с которым я когда-либо работал», – удивлялся Смит. На беговой дорожке бывший бунтарь демонстрировал невероятную скорость и бульдожью хватку. Смит еще не был готов давить на него, но пришел к заключению, что Поллард прав: у коня есть все шансы выиграть гандикап Санта-Аниты.

Перспектива участия в скачках с призом в 100 тысяч долларов и других подобных соревнованиях заставила Смита озаботиться проблемой веса. Ипподром напрямую зависит от того, насколько активно зрители делают ставки. Для игрока не интересны скачки, где фаворит приходит к финишу первым, поскольку тогда выплаты по ставкам значительно падают. Чтобы скачки были более азартными, ипподромы устраивают скачки гандикап, в которых специальный судья определяет для более опытных лошадей бóльшую весовую нагрузку. Это дает шанс более слабым лошадям и, в свою очередь, провоцирует увеличение количества ставок. Далеко не все скачки устраиваются в подобном формате. Например, в скачках Тройной Короны все жеребцы несут нагрузку 57 килограммов. Но большинство скачек высшего уровня для возрастных лошадей, включая скачки Санта-Аниты, – именно гандикапы. И хотя Сухарь подходил для Тройной Короны и, возможно, победил бы в ней, он упустил свой шанс. Эта серия скачек была открыта для трехлеток, а ему было уже почти четыре. Смит нацелился теперь на гандикапы и скачки с призовым фондом в 100 тысяч долларов. Весовые нагрузки на эти состязания еще не были назначены, и Смит хотел сохранить талант своей лошади в секрете как можно дольше, чтобы судья-гандикапер назначил ему низкую весовую нагрузку. Смит держал лошадь в Детройте, где Сухарь после победы в гандикапе губернатора с впечатляющим отрывом выиграл и гандикап Хендри. Потом Смит отправил его в Цинциннати, на ипподром Ривер-Даунс, где он с минимальным отставанием проиграл два небольших приза.