MASH - Ричард Хукер

— Ну, — спросил Ловец Джон.

– О, бойся Бармаглота, сын! — сказал полковник, обращаясь к майору Хаскелю, и продолжил, — Он так свирлеп и дик, А в глуше рымит исполин — Злопастный Брандашмыг! [35]

— Майор, — сказал Ястреб Хаскеллу, — похоже, это по вашей части.

— Ага, майор, — сказал Дюк, — Вас… эт-та, учили лечить такое, а нам, пожалуй, пора…

12

В конце лета интерес к бейсболу, в который изредка сражались обитатели Болота, чтобы хоть чем-то убить время, выдохся, и оздоровительные упражнения приняли новую форму. Бейсбол сменил американский футбол. В минуты праздности доктора обменивались пасами и ударами, носились друг за другом с одного конца поля на другой под крики: «Я свободен!», «Классный захват!», «Ястреб, я сейчас сфинтю Дюку, а ты финти блок нападающего, я тебе передам мяч по дороге», «Давай! Кидай! Молодчина! Сэмми Бо [36] для нас никто!»

— Знаете, что нам нужно сделать? — сказал Ястреб, когда однажды днем они, измочаленные игрой, ввалились в Болото.

— Выпить, — веско заявил Дюк.

— Не, — отверг Ястреб, — нам надо создать футбольную команду.

— Ага, а играть-то с кем? — спросил Дюк.

— С «Медведями Чикаго», — сказал Ловец, — это шанс попасть домой.

— Нет, спасибо, — сказал Дюк. — Я уж лучше здесь сдохну.

— Послушайте, парни, — сказал Ястреб. — Я не шучу. Мы тут снова стали ссориться. Надо чем-нибудь заняться. Тот бугай — Волмер, из снабженцев, играл центровым за Небраску. Лопух был запасным полузащитником в Оклахоме.

— Помоги нам Бог, — взмолился Ловец.

— Еще есть Пит Риззо.

— Он был игроком третьей линии на поле, — сказал Дюк.

— Но он же еще в школе в футбол играл.

— А как команду назовем? — спросил Дюк.

— «Грин-Бэйские толстокожики Горячих Губок» — предложил Ловец.

— Тогда Громила МакКарти, чур, за нашу команду играет, — сказал Дюк.

— Да, погодите вы, — сказал Ястреб. — Я серьезно. Там у них есть какая-то лига. 325 эвакогоспиталь в Йонг-Донг-По заявил, что они чемпионы, потому что в прошлом году разгромили две другие команды. Я знаю где достать настоящего профессионального игрока, а если мы их обыграем, можно подзаработать на ставках.

— Да он чокнутый! — сказал Ловец.

— Агааа, — сказал Дюк, — что за игрок-то?

— Вы когда-нибудь слыхали об Оливере Венделе Джонсе? — спросил Пирс.

— Неа, — сказал Ловец.

— Звучит как имечко для нигера, — сказал Дюк.

— Отбрось расовые предрассудки. А о Копьеносце Джонсе слыхали?

— Ага, — сказал Ловец.

— Это, быть может, лучший фуллбэк в профессиональной лиге со времен Нагурски [37], — сказал Ястреб.

— Хорошо, — сказал Ловец. — А какое он отношение к нам имеет?

— Ты же ничего в последнее время о нем в газетах не видел, так ведь? — спросил Ястреб.

— Может быть только мельком, — сказал Дюк.

— Ври больше, — сказал Ястреб. — А знаешь, почему ты о нем ничего не слыхал?

— Не-а, — сказал Дюк, — просвети нас.

— Нет, наоборот не говори, — сказал Ловец. — Мы с удовольствием проведем все свободное время в догадках.

— Вы ничего не слыхали о Копьеносце Джоне, — сказал Ястреб, — потому что его настоящее имя — доктор Оливер Вендел Джонс, и он нейрохирург в 72 эвакуационном госпитале в Тэгу.

— Черт, — сказал Ловец.

— Ага, — согласился Дюк.

— Но как получилось, — поинтересовался Ловец, смешивая напитки, — что ты такой эксперт в этом вопросе?

— Потому, — ответил Ястреб, — что когда я был Тэгу перед тем, как меня, упирающегося и орущего, притащили сюда, я жил в одной палатке с Копьеносцем. Он учился в каком-то захолустном колледже для цветных, но учился усердно, и поступил в медшколу. В колледже он играл в футбол, но его не замечали. После медшколы он женился и решился на ординатуру. Естественно, ему нужны были деньги, и потому по выходным он стал играть в полупрофессиональной лиге где-то около Нью-Джерси. Кто-то заметил его и его взяли в «Филадельфийские Орлы». Он был великолепен несмотря на то, что не мог все время отдавать игре. О том, что доктор, он помалкивал. Но это быстро всплыло бы, если бы не призыв в армию, как раз когда он становился знаменитым.

— И ты единственный здесь, кто знает об этом? — спросил Ловец.

— Парочка цветных знает кто он такой, но будут молчать, потому что он попросил их.

— Хорошо, — сказал Ловец. — И ты правда думаешь, что нам удастся его добыть?

— Конечно, — сказал Ястреб.

— Эй, минуточку, — вмешался Дюк. Знаю я вас, янки, чего вы там задумали. Вы эт-та, собираетесь притащить этого нигера и поселить его в Болоте? Так?

— Так, — подтвердил Ястреб.

— Хорошо, — сказал Дюк. — Если уж вы сможете жить с ним, то и я смогу. Дома все равно отмываться после житья с парочкой янки.

— Так как мы его сюда вытащим? — спросил Ловец.

— Проще простого, — сказал Ястреб. — Мы скажем Генри, что больше жить без нейрохирурга не можем. Если он на это не клюнет, скажем правду. В Генри тоже живет маленький корыстолюбец.

— Окей, — согласился Ловец. — Пошли его штурмовать.

— А этот Нигер в хорошей форме? — поинтересовался Дюк.

— Этому сукину сыну долго жрать пончики придется, чтоб из неё выйти. Уж среди наших-то его точно никто не остановит, — заверил Ястреб. — А еще вдобавок он классный парень.

Пять минут спустя, ввалившись без стука, хирурги прервали Генри Блэйка, который стоя на карачках увлеченно копался в армейском сундуке в поисках, затесавшихся среди носков и рубашек, личных документов.

— Упс, — сказал Ловец, когда Генри поднял на них взгляд. — Не туда попали. Это, наверное, какой-то синтоистский храм.

— Похоже на то, — сказал Ястреб. — Прости нас, о святой человек!

— Да бросьте кривляться, — сказал Генри, поднимаясь. — Чего вам, негодяи, надо?

— Выпить, — сказал Ловец.

— У вас и палатке хватает выпивки, — отпарировал Генри, пялясь на них. — Еще чего надо?

— Держи, — сказал Ловец, протягивая Генри скотч, пока Ястреб и Дюк наливали себе. — Расслабься.

— Генри, — начал Ястреб, — ты ведь не первый, кого застукали за религиозным возрождением. У нас тоже возрождение веры.

— Чего-чего? — начал Генри. — Какого…

— Генри, — сказал Ловец, — на нас снизошло озарение. Нам нужен нейрохирург.

— Точно, — подтвердил Дюк.

— Да вы, чо, сбрендили? — сказал Генри.

— И после всего, что мы сделали для армии, — сказал Ловец, — разве мы много просим?

— Пожалуйста, — сказал Ястреб, преклоняя колена перед Генри. — Пожалуйста, о Святой Отшельник, пошли нам нейрохирурга.

— Мы серьезно, — сказал Ловец.

— Ага, — сказал Дюк.

— Хорошо, — сказал Генри, все еще пялясь на них. — В чем тут подвох?

— Футбол.

— Что?

— Футбол.

— Какой к черту футбол? — сказал Генри.

— Ну, правда, — сказал Ястреб, — все просто. Мы хотим создать футбольную команду и сыграть с 325 корпусом в чемпионате Кореи, а для этого нам нужен нейрохирург. Ты же хочешь, чтобы 4077 МЭШ стал чемпионом Кореи по футболу? Кто знает, может нас пригласят на Роуз Боул [38]?!

— Да черт с ним, — сказал Ловец. — Прикинь только, сколько можно заработать на ставках на самих себя!

— Объясните только, — сказал Генри, навострив уши, — а какое отношение к этому имеет нейрохирург?

— Слыхал об Копьеносце Джоне? — сказал Ястреб. — Ну цветной. Игрок профессиональной лиги.

— И что?

— Прямо сейчас он не в лиге, и мы можем получить его.

— Мы? Как?

— Скажи генералу Хаммонду, что тебе позарез нужен нейрохирург, и нужен именно капитан Оливер Вендел Джонс из 72 эвакуцационного.

Потребовалась минута, чтобы до Генри дошло.

— Ты серьезно? — сказал Генри? — Ты не шутишь?

— Видите? — обратился Ястреб к остальным. — Я же говорил вам, Генри верит в свободное предпринимательство.