Пелопоннесская война - Дональд Каган

Пифодор с несколькими кораблями отплыл немедленно, чтобы принять командование у Лахета, а Софокл и Евримедонт с основными силами должны были прибыть позже. Новый флот пускался в плавание, полный смелых надежд.

ЧАСТЬ III

НОВЫЕ СТРАТЕГИИ

Ход первого этапа Десятилетней войны был обусловлен целями и стратегией Перикла, которые продолжали определять политику Афин даже после его смерти. Какими бы ни были их достоинства, дальнейшие события обнажили их критическую негодность: расходы истощали казну, в державе пылали восстания, а спартанцы не проявляли никаких признаков склонности к миру. Если бы Перикл был жив, он, вероятно, сам приспособился бы к новой реальности и внес бы изменения в план войны, но к 427 г. до н. э. начали проявлять себя иные полководцы и политические лидеры. Некоторые из них принесли с собой идеи, совсем отличные от идей покойного Перикла. Следующие несколько лет станут свидетельством резкого отхода афинян от первоначальной стратегии: они отчаянно искали способ выжить и победить.

ГЛАВА 11

ДЕМОСФЕН И НОВАЯ СТРАТЕГИЯ АФИН

(426 Г. ДО Н.Э.)

СПАРТАНЦЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ГРЕЦИИ

В 426 г. до н. э. на трон Спарты после смерти своего отца Архидама взошел молодой Агис. Вместе с тем из изгнания вернулся Плистоанакт, и теперь в городе вновь было два царя. Одним из первых своих указов Агис выдвинул войско из Пелопоннеса для вторжения в Аттику, но серия землетрясений заставила спартанцев повернуть назад, едва они достигли Коринфского перешейка. Будучи богобоязненными людьми, спартанцы могли воспринять землетрясения как знак свыше, предупреждавший, что их настойчивое желание продолжать войну до полной победы является ошибкой. Но вместо этого они поступили так, как часто поступают люди, столкнувшиеся с препятствием на пути к своей цели: они еще больше укрепились в решимости осуществить изначальный план, пусть и другими средствами. Впрочем, некоторые из спартанцев, как и некоторые афиняне, понимали, что прежние стратегии потерпели неудачу и для победы требуется что-то новое.

Поэтому летом 426 г. до н. э. Спарта принялась за открытие нового фронта в Центральной Греции, где трахиняне и соседний город Дориды – традиционная метрополия Спарты и других дорийцев – просили помощи в борьбе с этейцами, находившимися с ними в состоянии войны (карта 14). Тогда спартанцы основали в близлежащей Трахинии одну из немногих за всю свою историю колоний, Гераклею, так как «они считали стратегическое положение нового города благоприятным для войны с афинянами. Ведь там можно было снаряжать и переправлять корабли на Эвбею кратчайшим путем. Кроме того, это будет, как думали они, удобное место, откуда можно перебрасывать войска во Фракию вдоль побережья. Одним словом, лакедемоняне всячески стремились основать там колонию» (III.92.7).

Сама собой напрашивается мысль о том, что за этим решением спартанцев стоял Брасид, поскольку оно вполне соответствует его нраву и изобретательности, а также потому, что именно он через несколько лет займется освоением новой колонии. Полномасштабное нападение на Эвбею с моря казалось большинству спартанцев слишком рискованным, особенно в свете их недавних столкновений с флотом афинян, но новую колонию можно было использовать и как базу для пиратских захватов афинских торговых судов, а также для вылазок на Эвбею небольшими диверсионными отрядами. План вторжения в северные области афинской державы был еще более многообещающим. Чтобы выиграть войну, спартанцам нужно было предпринять массированное наступление на заморские владения Афин, а без более крупного и лучше подготовленного флота они могли нанести ущерб лишь тем их частям, до которых можно было добраться по суше: Македонии и Фракии, расположенным вдоль северного побережья Эгейского моря. Если бы им удалось отправить туда войско, это могло бы склонить некоторых подданных Афин к переходу на их сторону, сократить афинские доходы и спровоцировать восстания в других областях. К тому же Фракия могла бы послужить базой для захвата удерживаемых афинянами городов на Геллеспонте.

Обход афинян с фланга не обещал быть легким и безопасным предприятием. Чтобы добраться до цели, спартанцам пришлось бы вначале пройти с войском через Центральную Грецию и враждебно настроенную к ним Фессалию. Оказавшись там, они были бы вынуждены искать поддержки у местного населения и пытаться склонить союзников Афин к восстанию против державы. Спартанцы вряд ли отважились бы на все это в 426 г. до н. э., но основание колонии в Гераклее было необходимым первым шагом для любой кампании в будущем.

Однако же, утвердившись лишь в качестве базы по пути на север, Гераклея стала разочарованием. Спартанцы возвели укрепленный город примерно в восьми километрах от Фермопил, а также построили стену к морю через ущелье, по которому пролегала дорога, ведущая из центральных районов Греции в Фессалию. Они также занялись сооружением корабельных верфей для морской базы, с которой можно было бы атаковать Эвбею. Но появление колонии спартанцев у самых границ оттолкнуло от них фессалийцев, и те не раз тревожили новый город своими нападениями. Спартанские же правители на месте лишь продемонстрировали присущие Спарте недостатки в ее сношениях с остальными греками: они «возбудили народную ненависть суровым и зачастую несправедливым управлением. Поэтому-то Гераклея стала легкой добычей соседей» (III.93.4).

НАЧИНАНИЯ АФИНЯН

Тем временем афиняне продолжили осторожные попытки перейти в наступление, отправив Никия с шестьюдесятью кораблями и 2000 гоплитов к острову Мелос. Не сумев занять его, Никий высадился в Беотии и под Танагрой соединился с остальной частью афинского войска, выступившей из Афин под командованием Гиппоника и Евримедонта. Предав город разорению и разгромив в сражении танагрян и пришедших им на помощь фиванцев, Гиппоник и Евримедонт отправились назад в Афины, а воины Никия вновь погрузились на корабли и опустошили ряд территорий в Локриде, после чего также возвратились домой.

Какова была цель этих действий? Мелос был единственным островом в Эгейском море, который не входил в Афинский союз, и, хотя в 426 г. до н. э. остров формально сохранял нейтралитет, он оставался спартанской колонией. По словам Фукидида, афиняне предприняли это нападение, так как «намеревались подчинить мелосцев, которые хотя и были островитянами, но все же сопротивлялись афинянам и не желали вступать в союз с ними» (III.91.4). Неясно, что подтолкнуло афинян к столь стремительным действиям, ведь до этого в течение более пятидесяти лет они не уделяли Мелосу никакого внимания. Ответ на этот вопрос частично может заключаться в продолжавшейся острой нехватке денег. Кроме того, в 427 г. до н. э. жители Мелоса, судя по одной недатированной надписи, оказали спартанскому флоту финансовую поддержку. Если все было именно так, то нападение афинян можно рассматривать как попытку покарать дорийских «нейтралов», пособничавших врагу.

Афиняне были бы рады взять остров задешево, но позволить себе полноценную осаду они не могли. Они не собирались вступать в бой с фиванским войском на суше, так как в этом случае возникала угроза нападения пелопоннесского войска с тыла. Вся операция, включая набеги на Локриду, была задумана как разовая акция, в которой не было особого риска и для которой не требовалось больших затрат. Это были осторожные, пробные шаги, готовившие переход к более агрессивной стратегии.

Афиняне также отправили тридцать кораблей под началом Демосфена и Прокла в рейд вокруг Пелопоннеса. На каждом афинском судне находился лишь обычный отряд из десяти бойцов. Хотя афиняне и получили помощь от некоторых своих союзников на западе, они не рассчитывали добиться чего-либо знаменательного. Несмотря на новые веяния, побуждавшие афинян к большей активности, нехватка людей и денег по-прежнему ограничивала масштаб и цели предпринимаемых ими походов.

Афинский флот опустошил Левкаду – остров, который был ключевым пунктом для стоянки на морском пути к Керкире, Италии и Сицилии, а также преданной колонией коринфян, поставлявшей корабли для пелопоннесского флота. Ее захват наделил бы афинян безраздельной властью над Ионическим морем, и их акарнанские союзники выступали за то, чтобы взять город в осаду и овладеть островом. Однако мессенцы из Навпакта, также союзники Афин, хотели, чтобы Демосфен атаковал этолийцев, которые в это самое время угрожали их собственному городу. Они убедили Демосфена, что тот без труда разгромит воинственные, но примитивные этолийские племена, жившие в разбросанных, не защищенных стенами селениях: они не сражаются как гоплиты, а носят легкое вооружение, и некоторые из них настолько дикие, что едят сырое мясо. Ничего не стоит покорить этих варваров племя за племенем, не дав им объединиться.

ЭТОЛИЙСКАЯ КАМПАНИЯ