Ребус Галла - Вадим Панов

— Даже так?

— Да.

— Похоже, ближайшие пятнадцать месяцев нам придется самим оплачивать аренду офиса, — вздохнула Инга.

Яна улыбнулась:

— А Биджару придется каяться Сантьяге.

Артем обдумал слова девушек, после чего вздохнул.

— Я, пожалуй, потрачу еще пару-тройку часов на нашего друга.

— То есть?

— Похожу по округе, поговорю с народом… Ты сказала, что големы ушли сами, а вор не приближался к складу, значит, машина, в которую погрузили големов, стояла в переулке или вообще на улице. Вдруг кто-нибудь их видел?

— Не хочешь сдаваться?

— Я обещал Биджару помощь.

— Составить тебе компанию? — безрадостно предложила Инга.

Артем покачал головой:

— Это будут скучные и унылые два часа. Я справлюсь сам.

* * * Элитный дамский клуб «Кастрюля», ближнее Подмосковье, 3 ноября, пятница, 12.22

Кем-кем, а вот трудоголиком Инций Свейз никогда не был, в любимом клубе не ночевал, да и спозаранок являлся нечасто.

«Работа не должна походить на каторгу, — любил приговаривать управляющий, приезжая в „Кастрюлю“ глубоким утром. — Она должна дарить радость. И возможность выспаться вволю — один из таких подарков…»

Однако сегодня Инций прибыл в родное заведение необычно рано — еще до полудня. Привыкшая к жесткому распорядку Бьяна проснулась в восемь утра и, торопливо приняв душ, отправилась по делам. Полчаса конец честно пытался снова заснуть, проклиная неуемную энергию подруги, понял, что не получится, и следующий час провалялся в ванне. Наполнил ее до краев, запустил массаж и славно подремал, наслаждаясь блаженной расслабленностью и ощущением, что жизнь возвращается в привычное русло: отвратительных покалываний в животе не ощущалось, ночь пролетела на привычно высоком уровне, а неприступная и серьезная Бьяна легко попала под действие знаменитого обаяния.

Черная полоса закончилась.

Выбравшись из ванной, Инций побродил по кухне со стаканом апельсинового сока в руках, понял, что варить кофе лень, готовить завтрак — тем более, идти в какой-нибудь ресторан одному скучно, и потому отправился на работу. Руководить.

Пока подчиненные соображали насчет еды, Инций прогулялся по залам, раздал несколько отеческих советов големам-уборщикам, заглянул в бассейн, взбодрив плещущихся красавиц парой элегантных в своей легкой скабрезности историй, после чего, окончательно утвердившись в замечательном расположении духа, вернулся в кабинет, где застал накрытый стол и голодного Мурция.

— Ночевал неподалеку, — жизнерадостно сообщил тот, налегая на хозяйскую яичницу. — Решил позавтракать в «Кастрюле», принести, так сказать, прибыль заведению, но когда узнал, что ты здесь, предпочел сделать тебе приятное. Разбавить завтрак своим обществом.

— Мог бы поесть там, где спал, — заметил Инций, без восторга наблюдая за пропадающей едой.

— У нее четкий график: сначала тренажерный зал, потом бассейн. Твой, между прочим. — Мурций поддел на вилку кусочек ветчины и дружелюбно закончил: — Но ты не волнуйся, я велел принести еще одну порцию.

И тут же, словно услышав команду «Пора!», в кабинет проник официант.

— Видишь, как хорошо все получилось?

Злиться на Мурция не хотелось совершенно. Инций плюхнулся в кресло и набросился на еду, не дожидаясь, когда официант закончит сервировать стол.

— Бурная ночь?

— Отличная.

— Приятно слышать.

— А у тебя? — Инций припомнил виденных в бассейне женщин и подумал, что у приятеля…

— Все в порядке!

Тем временем официант покинул кабинет, и Мурций, которого распирали последние новости, выпалил:

— Всеслава беременна!

— От кого? — поперхнулся Инций.

— Дурак, что ли?

— Поздравляю.

Мурций вздохнул и отодвинул опустевшую тарелку:

— Инций, я тебя не узнаю. Как ты мог подумать, что я…

— А что я еще должен был подумать?

— Ну… — Мурций побренчал цепями и ухмыльнулся: — Ну, да…

В конце концов, предыдущая королева Зеленого Дома сдалась именно ему. Сородичи об этом знали, но предпочитали помалкивать. С другой стороны, Всеслава ни разу, даже будучи совсем юной ведьмой, не поддалась на чары любвеобильных толстяков, а с тех пор как рядом с ней появился барон Мечеслав, концы и вовсе перестали пытаться увлечь красавицу. Риск — дело благородное, но связываться с крутым на расправу повелителем домена Сокольники никому не хотелось.

— Ладно, не ты, так не ты… — Инций тщательно дожевал яичницу и вытер губы салфеткой. — А с чего ты взял, что королева залетела?

— Все говорят, что будет свадьба.

— Кто все?

— Самые надежные источники.

— Сплетники?

— Когда шепчутся повсюду, это уже не сплетни, а неофициальные новости.

— Да, конечно. — Инций благодушно рыгнул. — Ой!

Проклятая боль, оказывается, не исчезла. Она, зараза, просто выбирала подходящий момент. Дождалась, паскуда, когда из головы конца окончательно выветрятся печальные мысли, и…

— Ой!

— Что случилось?

— Сейчас… — Дрожащей рукой Инций дотянулся до бокала с водой и сделал пару жадных глотков. — Сейчас…

— Заболел?

Инций уныло вздохнул:

— Вроде того.

— Чем? — тут же поинтересовался Мурций.

Он трепетно относился к своему здоровью и не желал подвергать его опасности. Инций потер живот и, коря себя за несдержанность, тихо осведомился:

— Слушай, у тебя ведь был контингентированный выползень?

— А что? — насторожился Мурций, машинально отодвигаясь подальше от зараженного сородича.

— Вырезать его больно?

— Смотря чем. Если попробуешь сам…

— Я не идиот.

— Ты из моей тарелки не ел случайно?

— Выползень не возвращается, — напомнил Инций. — Ой!

Управляющий «Кастрюлей» прослезился. То ли от боли, то ли от общего расстройства.

— Лучше не рисковать. — Мурций скомкал салфетку. — Вообще-то у меня масса дел…

— И с чертовой Риткой проблемы, — простонал несчастный Инций.

Предательский удар заставил огорошенного конца вспомнить все навалившиеся беды. Ему нужно было выговориться, пожаловаться хоть кому-нибудь, и Мурций показался Инцию вполне подходящей жилеткой. Тем более что другой поблизости не наблюдалось.

— Ритка, Ритка… — Мурций почесал затылок, одновременно изучая нетронутый кофе. — Каштановая такая? Крашеная?

— Угу.

— Дура человская.

— Угу.

— И какие с ней могут быть проблемы? — Мурций все-таки решился: взял чашечку кофе и сделал маленький глоток. Не забыв, правда, тщательно обнюхать содержимое. — Заразился чем?

— Чем?

Эрлийцы справлялись практически с любой напастью, а их метод экспресс-анализа не требовал ни крови, ни длительного ожидания. Если появлялись сомнения насчет новой пассии, концам было достаточно незаметно прихватить со стола бокал и отлучиться на пару минут в кабинет.

— Кто тебя знает, чем? Может, свинкой.

— Мы с ней поругались.

— И что? Клянусь жизнелюбием Спящего, что в этом плохого? Я вообще удивляюсь, что у тебя до сих пор это имя ассоциируется с этой физиономией.

— Оно у меня еще долго будет ассоциироваться, — признался управляющий «Кастрюлей».

— В честь чего?

Инций вытащил из кармана человский паспорт и швырнул его на стол.

— Вот!

Мурций полистал книжицу, после чего удивленно вытаращился на приятеля:

— Ты серьезно?

— Нет, пошутил, — саркастически отозвался Инций, поглаживая больной живот.

— Ты на ней женился?

— Угу.

— Зачем?

— Пьян был.

— И что?

— Неделю не мог ее уломать!

— И что?

— Хотел.

— Понимаю, — сочувственно отозвался Мурций. Однако припомнил старую истину, что женская неприступность увеличивает не только желание, но и последующее разочарование.

— А она сказала: сначала жениться.

— Глупость какая… — Мурций вновь полез в затылок. — А как же наша семейная тайна? Как могла она думать о чем-то, кроме тебя?

— Не знаю, — проныл Инций. — Ничего не знаю.

— Дела…

Мурций повертел в руке паспорт.

Знаменитая семейная тайна концов осечек не давала. Если конец кого-то хотел, он получал желаемое, вопрос заключался исключительно во времени.[8] Однако, как это всегда бывает, не обходилось без исключений. Редчайшая комбинация генов приводила к появлению на свет «мегер», как ласково называли их концы, — женщин, имеющих врожденный иммунитет к знаменитой семейной тайне.

— То есть ты не можешь справиться с этой Риткой?

— Угу.

— И думаешь, что она — мегера?

— А кто еще?

— Зачем же ты с ней связался?

— У нее такое тело!

Мурций припомнил Риту и согласно кивнул:

— Ну, да… Хотя у жрицы Снежаны…