Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

еще один предлог, чтобы обвинить их в сложившейся экономической ситуации. Все это время их интересовали только марки республики, и вот уже два десятилетия они высасывают кровь из экономической жизни Сиддармарка! Очевидно, что теперь, когда их хищническое поведение окончательно повергло экономику республики в руины, они грабили любые последние ценности, которые могли выжать из обломков, и направлялись домой со своими неправедно добытыми доходами.

Тот факт, что чарисийские кварталы в большинстве городов республики так и не оправились от удара «Меча Шулера», только облегчил ему продажу этого мерзкого и нелепого обвинения. Семьи эмигрантов-чарисийцев, имевшие кровные узы и браки с не чарисийскими семьями в республике, были в значительной степени уничтожены, что оставило им гораздо меньше голосов, чтобы выступить в свою защиту. Чарисийский квартал Сиддар-Сити пережил «Меч» и джихад. На самом деле он значительно вырос. Но люди, пережившие «Меч», увидели зловещее сходство между оскорблениями, направленными на них сторонниками Хиджинса, и подстрекательством толпы, которое привело к свирепости «Меча».

— Все, что мы можем сделать, это надеяться на лучшее — или, по крайней мере, на худшее, — наконец вздохнула Шарлиэн. — И, по крайней мере, «архангелы» еще не вернулись.

— Это так, любовь моя, — признал Кэйлеб с улыбкой. — Имейте в виду, я не буду устраивать никаких торжеств, по крайней мере, еще три или четыре месяца. В конце концов, они могли ошибиться в своих цифрах! Но я должен считать тот факт, что мы все еще живы, большим плюсом. И если они не вернутся в этом году, по крайней мере, у нас должно быть достаточно времени, чтобы разобраться — или попытаться разобраться — с этим безбожным беспорядком в Сиддармарке.

— Ты прав, — согласился Нарман. — И, говоря об архангелах, которые еще не появились, мы с Совой хотели бы показать вам, над чем мы работали с Пейтиром и Ниниэн, чтобы начать заключительную фазу «Плана Нармана». — Улыбка его аватара была удивительно широкой… и злой. — Почему-то я думаю, что настоящий Шулер будет переворачиваться в своей могиле.

ФЕВРАЛЬ, Год Божий 916

I

Палата делегатов, город Сиддар, республика Сиддармарк, и дворец Теллесберг, город Теллесберг, королевство Старый Чарис, империя Чарис

Палата делегатов гудела от возбужденных фоновых разговоров.

Само помещение представляло собой обшитое деревянными панелями обширное пространство из мрамора, спрятанное в самом сердце великолепного сооружения с видом на реку Сиддар, протекающую через столицу к заливу Норт-Бедар. Одна стена палаты целиком была стеклянной, выходила на реку и наполняла ее естественным светом. Обычно, по крайней мере. Сегодня небо было темным, река — широкой полосой тусклого оловянного цвета, поглощающей падающий снег без малейшей ряби. Стена, обращенная к окнам, представляла собой огромную мозаику из граненых плиток, прослеживающую историю республики со дня ее основания, и фигуры большинства ее великих героев в натуральную величину смотрели из нее строгими и благородными глазами на своих нынешних преемников.

На строительство зала ушло почти десять лет, и оно было завершено всего за пятнадцать лет до джихада. Были и те, кто считал, что это строительство было ошибкой. Что старый, деревянный, тесный зал палаты, который пережил почти три с половиной столетия ветров, непогоды и войн, должен был быть сохранен. Что блистательный новый дом палаты, к сожалению, не соответствовал идеалам основателей республики, даже если этим основателям были отведены почетные места в его стенах.

Никто не обращал особого внимания на мрачных скептиков, и делегаты с удовольствием освоились в своей новой обстановке.

Однако, какими бы ни были его возможные философские недостатки, акустика палаты была превосходной. С последнего места, ближайшего к узорным бронзовым дверям в южном конце, можно было легко услышать, как кто-то говорит нормальным тоном с возвышения на северной оконечности. В данный момент эта акустика отражала грохочущее бормотание разговоров, заполняя пространство подобно шуму недалекого моря, пока делегаты ждали, когда их призовут к порядку.

— Ты можешь поверить в это дерьмо? — Валис Макхом что-то пробормотал на ухо Раско Джилмину, когда они вдвоем стояли прямо в дверях вестибюля, наблюдая за медленным потоком совещающихся делегатов, кружащихся по палате.

— Конечно, я могу в это поверить, — так же тихо ответил Джилмин. — Я бы действительно предпочел, чтобы все это было дурным сном, но это не так.

Макхом мрачно кивнул, задаваясь вопросом — не в первый раз, — какой провал в рассудке мог привести горного мальчика из Грей-Уолл сюда, из всех возможных мест. Он хотел сказать, что во всем виновата его жена. Или, может быть, ему следовало обвинить епископа Гарта. Глория настаивала, что он может быть кем угодно, кем захочет, но именно Гарт Горджа, вспомогательный епископ Гласьер-Харт, закрутил ему гайки, когда старый Холистир умер на своем посту. И легкость, с которой он был избран своими коллегами-ветеранами, казалось, подтверждала точку зрения Глории. Если уж на то пошло, он испытывал сильное чувство выполненного долга во время своего первого срока в качестве делегата.

Он не ожидал, что на этот раз испытает то же самое, но, по крайней мере, у него будет один испытанный союзник за пределами его собственной делегации.

— Вчера я получил приказ от губернатора Лэндолла, — сказал он сейчас. — Не думаю, что мне понравится следовать ему. — Он поморщился. — Это не значит, что я думаю, что губернатор неправ; просто говорю, что толпа Олсина забьет меня, как только я открою рот и скажу им, чтобы