Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

посвящения Тимити Робейра, было много источников энергии, которые они не могли обнаружить снаружи. Лучшее, что они могли сказать, это то, что они не видели никаких явных свидетельств чего-либо зловещего, выходящего из подвалов Храма… пока.

Однако в некотором смысле это отсутствие доказательств на самом деле усугубило ситуацию. Это вселяло в них надежду… и вместе с надеждой пришел страх, что они подставляют себя под еще более сокрушительный удар молота, если эта надежда окажется необоснованной.

Он взглянул на пустое место у левого локтя Шарлиэн. Все остальные их дети присутствовали, но Эйлана сегодня заболела. Она обнаружила, что ее актерские таланты просто не распространяются на создание надлежащего радостного фокуса для мессы в День Божий, когда она знала, что Ракураи, возможно, готовятся нанести удар, даже когда она сидела там.

Он задавался вопросом, как даже безмятежность Мейкела Стейнейра переживет празднование той же мессы в соборе Теллесберга, когда сегодняшнее солнце достигнет Старого Чариса. Насколько он мог судить, Стейнейр был единственным членом внутреннего круга, который действительно был готов принять то, что произошло бы сегодня. Были времена, когда император Кэйлеб находил глубину личной веры своего старого друга трудной для понимания… и более чем немного раздражающей.

С другой стороны, несмотря на то, что месса сегодня может быть особенно тяжелой, учитывая правду об «архангелах», по крайней мере, это удержало их от того, чтобы сидеть сложа руки и беспокоиться. И у него с Шарлиэн тоже было много других дел, которые могли бы их занять. В отличие от их старшей дочери, за последние двадцать три года они оба научились быть отличными актерами, и концентрация на своих ролях, несомненно, помогла бы им, по крайней мере, притвориться, что в конце концов они на самом деле не волнуются.

Он только жалел, что не было способа отблагодарить за это Хоуила Чермина.

В марте Чермину исполнилось восемьдесят, и его здоровье ухудшилось. Его некогда мощное телосложение, к сожалению, пошатнулось, дрожь в руках становилась все более заметной, и он начал ходить с выраженной сутулостью… и тростью. Он проводил больше времени с целителями, а жители Зибедии, как могли, готовились к потере своего любимого великого герцога. Никто не ожидал, что он уйдет завтра, но никто и не думал, что у него осталось так много завтрашних дней, и его старший сын, Раз, подал в отставку со службы в армии и вернулся домой, чтобы снять с него как можно больше нагрузки… и быть под рукой, когда наступит момент для наследования им титула своего отца.

При таких обстоятельствах любой разумный великий герцог остался бы дома, в своем дворце, где его целители могли бы присматривать за ним. Однако у Хоуила Чермина были другие планы. Он привел всю свою семью ко двору в Черейте, якобы для того, чтобы Раз подтвердил свою собственную клятву верности как наследника своего отца Кэйлебу и Шарлиэн в Божий День. Чего даже Раз не знал, так это того, что Хоуил намеревался сделать нечто большее, чем это. Фактически, сегодня был его последний день в качестве великого герцога Зибедии, когда он объявит двору — и своему сыну — что отрекается от престола в пользу Раза. Шумиха и переполох, которые это вызовет, будут занимать всех. И, на всякий случай, Чермины будут праздновать день рождения своего младшего внука. Юный Эллин был «Божьим ребенком», одним из детей, родившихся в Божий день — в его случае годом ранее, что делало его «чудо-ребенком» во всех отношениях, поскольку между ним и его старшим братом Хоуилом Кэйлебом было пятнадцать лет… и восемнадцать между ним и его старшей сестрой Энилдой. Сегодня будет официально признано его место в преемственности Зибедии и… энергичная вечеринка по случаю его дня рождения. Та, где каждый, кто был кем угодно, отдавал бы свое официальное почтение отрекшемуся от престола великому герцогу.

И одна вещь, которую мы все можем чертовски хорошо использовать, — это вечеринка по случаю дня рождения, — подумал он. — Не может быть ничего плохого в том, чтобы помнить, что жизнь продолжается.

АВГУСТ, Год Божий 915

I

Город Сиддар, Республика Сиддармарк.

— Сейчас же! У меня право голоса! Ты не можешь..!

Протест прервался резким криком боли, когда один из стражников схватил мужчину за правую руку и вывернул ее так высоко за спину, что запястье коснулось лопаток. Он согнулся, задыхаясь, а напарник стражника сунул руку под тунику и вытащил короткоствольный револьвер из спрятанной внутри кобуры.

— И я полагаю, это то, чем вы хотели отметить свой бюллетень? — сказал старший стражник.

— Человек имеет право защищать себя на улицах, особенно в наши дни! — процедил штатский сквозь стиснутые зубы. — Нет закона, запрещающего ношение оружия для самозащиты!

— Существует закон, запрещающий проносить любое оружие на избирательный участок. — Голос стражника был жестким, ровным. — И наказание — три года. Надеюсь, ты подумаешь, что оно того стоило, когда тебя отпустят.

— Ты не можешь просто..!

— Черт возьми, мы можем, — сказал ему стражник и мотнул головой в сторону своего напарника. — Наденьте наручники на этого… джентльмена и постарайтесь найти ему попутку.

— Могу сделать, сержант. — Младший стражник поднял крепко зажатое запястье на долю дюйма выше. — У меня будут какие-нибудь проблемы с наручниками? — Ответа не последовало, поэтому