Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всеобъемлющим.
Заполнившим собою все пространство, и Тельму тоже. Она в какой-то миг перестала быть человеком, превратившись в сосуд. И этот сосуд грозился треснуть…
…рассыпались прахом крысы.
И кошки.
И даже кости, похожие на траву… сама земля горела, избавляясь от бледной сети корней. А менестрель стоял, прижимая к губам бесполезную свирель… он и сам вспыхнул зеленым пламенем, ярко, словно целиком, от волос до босых ног состоял из стеарина высшего качества.
Она не хотела смотреть на это, но и отвернуться не могла, вовсе перестав принадлежать себе.
А потому стояла и ждала, когда безумный этот сон – конечно же, сон, как иначе? – закончится. Уж лучше бы снова мама привиделась, с этими кошмарами Тельма как-то научилась сосуществовать…
…свирель упала.
…и ушла в обгоревшую землю.
…а чудовище распахнуло кожистые крылья и обняло Тельму. Надо же, какие заботливые твари водятся в ее кошмарах.
Глава 12
Все-таки ночевка на диване была не лучшей идеей. С одной стороны, Мэйнфорд выспался, и даже сны, на редкость яркие, и тем выделяющиеся и в череде обычных его кошмаров, не слишком помешали, с другой – тело ломило.
Он никогда еще не чувствовал себя настолько… древним.
Именно, пожалуй, он был древним.
Как одна из треклятых статуй, которые дед хранил отнюдь не из любви к искусству, но назло матушке. Она требовала отдать статуи на реставрацию, а лучше – передать тому, кто способен распорядиться этаким сокровищем. Дед не соглашался.
Статуи старели, сырели, покрывались пылью. Под пылью прятался потускневший мрамор и трещины. И кажется, одна, особо древняя, даже рассыпалась как-то.
Мэйнфорд тоже вот-вот рассыплется.
Он сполз с дивана на четвереньках, помотал головой…
– С добрым утречком. – Кохэн выглядел до отвращения бодрым, а еще прямо-таки лоснился довольством. – Кофе подать?
– Я тебя ненавижу.
– Подать.
– Руку сначала подай…
Кохэн отступил на шаг.
– Извини, босс, но руки мои мне еще пригодятся.
И ушел.
Вот же… Бездна его задери.
Вставать пришлось самому. Спина ныла. Плечи тянуло. Шея… шеи Мэйнфорд вообще не чувствовал.
– Ваш кофе, сэр. – Кохэн явился с серебряным подносом, на котором возвышался серебряный же кофейник, кажется, из фамильного сервиза, сахарница с обсидиановой крышкой, пара крохотных, с наперсток, чашек, молочник, держатель для салфеток и сами эти салфетки, льняные, с монограммой.
– Смерти моей желаешь?
– Жизни. – Поднос Кохэн водрузил на стол. – Поверьте, босс, я как никто заинтересован в том, чтобы ты был жив, бодр и готов к обороне…
– Все так… дерьмово?
А кофе Кохэн варить умел, именно такой, к какому привык Мэйнфорд. Крепкий. Горький. И густой, что патока. Сам он разбавлял напиток сливками, сахар клал щипцами, и в этой неуместной великосветской церемониальности было что-то донельзя забавное.
– Звонил твой брат.
– Злился?
– Верещал. – Кохэн поднес чашку к губам, и крылья носа его дрогнули. – Требовал тебя. Потом был начальник участка… заместитель мэра… они желали знать, когда нашего сумасшедшего повесят.
– Вот так и сразу?
– А чего тянуть? – пожал плечами масеуалле. – Общественность возмущается. Сам понимаешь, когда общественность возмущается, мэр испытывает некоторое беспокойство. Все-таки избиратели.
Кофе несколько примирял Мэйнфорда с реальностью, в которую пришлось вернуться, хотя, видят Боги, с куда большей охотой он остался бы во сне.
– Еще Джаннер пробовал подкатить к нашей девочке.
– И как?
Надо было набить ему морду или притопить в какой-нибудь канаве. Пожалуй, это убийство Мэйнфорд расследовал бы не очень тщательно.
– Подробностей не знаю, но он сбежал, поджавши хвост.
И это тоже было интересно.
– Не спрашивал?
Кохэн покачал головой:
– Сам попробуй. Она уже пришла. Работает.
Хорошо.
Сейчас не время остаться без чтеца, и если девчонка продержится хотя бы до конца недели… неплохо будет, если продержится. Мэйнфорд сам тогда в храм заглянет, поставит дюжину свечей, откупаясь от всех Богов разом.
Правда, в отличие от Бездны с ее обитателями, Боги о существовании Мэйнфорда и не вспоминали.
– Что еще? Нового? Хорошего? – сваренный масеуалле кофе согревал кровь.
Бездна, а почему так холодно?
Осень с ее поганым плаксивым норовом только-только началась, а Мэйни уже знобит. И руки трясутся.
– Нового… есть и кое-что новое… не сказать, чтобы хорошее, скорее уж любопытное. Пришли результаты по ауре…
– И?
Мэйнфорд отставил чашку и пошевелил пальцами. Дрожь – это от холода. Холод – от дождя, который, и думать нечего, всю ночь лил, вычищая треклятый город.
– Еще? – Кохэн не стал дожидаться ответа, поднял кофейник, наклонил. Он смотрел, как льется черный, слишком густой напиток, и не спешил заговаривать, а Мэйнфорд не торопил.
Это были его минуты тишины, законного покоя, который вот-вот прервется, и не важно, что будет тому причиной – очередной вызов, явление начальства или дражайшие родственники.
– А то, что есть такой… в базе пропавших. Николас Альгерти. Десять лет тому ушел из дому и не вернулся. Предположительно, сбежал…
– Десять лет…
– Ему было семь.
– Десять лет тому. – Мэйнфорд принял чашку осторожно, теперь напиток пах перцем и еще какой-то приправой, и значит, будет острым, жгучим. Именно то, что нужно, чтобы встряхнуться. – Значит, сейчас…
– Семнадцать.
– А выглядит…
– Наш док утверждает, что с точки зрения банальной физиологии, Нику хорошо за восемьдесят.
– Хрень какая-то, – язык обожгло, гортань опалило, и Мэйнфорд с трудом сдержался, чтобы не выплюнуть кофе. Это ж надо постараться, сварить такое. – Быть того…
– Не может, – Кохэн всегда соглашался легко. – Я тоже так решил… совпадение…
И прищурился, глядя в стену.
Мэйнфорд тоже поглядел. Стена обыкновенная. С обоями в полоску. С полкой и парой снимков в рамке. Снимки принесла матушка, когда еще надеялась вразумить блудного сына, и стоило бы снять их, да руки до такой ерунды не доходили. Потом снимки прижились, срослись со стеной, покрылись слоем грязи, которой зарастало все отделение. И стекла в рамках посерели, помутнели, теперь при всем желании сложно различить лица.
– Он хотел поговорить с вами…
– Поговорим.
Ник безумен. Дети пропали, вещи остались. Улики. И эти улики вещественны. Аура… десять лет тому ауру снимали на дагерротипические пластины, а этот метод ненадежен. И значит, всего-то совпадение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- 13 проклятий - Мишель Харрисон - Детективная фантастика / Прочая детская литература / Зарубежные детские книги / Фэнтези
- АнтиМетро - Андрей Бондаренко - Детективная фантастика
- Мама из другого мира - Кира Стрельнева - Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы
- У смерти твой голос - Ка Ти Лин - Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы
- Чужие ключи - Александр Лонс - Детективная фантастика
- Время пепла - Дэниел Абрахам - Городская фантастика / Детективная фантастика / Фэнтези
- Долго и счастливо - Карина Пьянкова - Детективная фантастика
- Дело скандальных ведьм - Валентина Ильинична Елисеева - Детективная фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Сорняки - Александр Владиславович Михайловский - Городская фантастика / Детективная фантастика / Ужасы и Мистика
- Огненное проклятие демона - Евгений Фронтикович Гаглоев - Городская фантастика / Детективная фантастика / Прочая детская литература