Рейтинговые книги
Читем онлайн Еретик - Иван Супек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 76

Шпион этого не отрицал. На миг ему захотелось исчезнуть, он весь покрылся липким потом, но лишь горько усмехнулся, словно надеясь найти защиту в своей усмешке. Ведь для него это означало одновременно и грех и покаяние, говорило его искаженное лицо. Пылкий освободитель Клиса и хранитель хорватского слова вступил в союз с мерзким чужеземцем, развратником и лихоимцем Андреуччи, против него, своего пастыря, стакнулся с ним самым подлым образом.

– С-с-священная ка-а-анцелярия – самый ком-м-мпе-тентный судья нашим мнениям. В Конгрегацию инквизиции входят кардиналы, крупные теологи. Сам святой отец… Не обязаны ли мы все свои сомнения выносить на их суд? – позеленев, с трудом смог он выдавить из себя.

– Вы могли это делать со своими сочинениями, посылать их куда угодно, но вы посылали мои проповеди, и я не знаю, как вы их переиначили.

– Вы правы, но вы смутили меня, как и многих других благочестивых верующих, своими проповедями. Не было ли это единственным спасительным решением, архиепископ, полностью довериться Священной канцелярии, верховному и непогрешимому суду?

Нахмурившись, примас без обиняков выразил свое мнение на этот счет. Сплитский дворянин попеременно краснел и бледнел, однако преданность делу церкви побеждала в нем стыд. Горячий защитник авторитета папы в коллегии кардиналов, он готов был отречься от самого себя и в равной мере унизить и погубить любого другого.

Страшная сила выросла внутри христианства, содрогался Марк Антонии. Церковь овладела имуществом и душами верующих. При полном господстве этой иерархия не было места свободной мысли человека. Как разрушить фараонову пирамиду? Как сделать, чтобы люди жили вольнее, пользуясь большими правами и испытывая большие радости, как раскрыть настежь двери для творчества и научных исследовании?

– Мгновение катарсиса, – проталкивал слова сквозь судорожно сведенное горло верный слуга церкви. – Только что вы видели здесь сборище масок. Вскоре станет ясно, кто есть кто. Я падаю перед вами на колени, первопрестольный, если я в дьявольском помрачении ума узрел неверный образ. Моя вина! Моя величайшая вина!

И он упал на колени. С отвращением отвернувшись от распростертого на полу человека, Доминис снова устремил взгляд в ночь. Кто есть кто? Густой мрак затянул все лица. Автор пиесы о страстях господних был готов провалиться сквозь землю, если он, примас, окажется тем, кого он здесь столь преданно ожидал. Медленно рассеивалась перед архиепископом тьма и возникали знакомые черты. А прихвостень шептал, корчась на полу:

– Я отдаюсь вам вместе с другими сплитскими дворянами, первопрестольиик, если вы провозгласите отделение от проклятой Венеции.

– Я здесь один, а кругом венецианские наемники и корабли!

– Так же, как освободители Клиса десять лет назад. Император вас поддержит, и хорватские дворяне примчатся сюда с войском, как встарь. И папское благословение будет с нами! Испанцы придут на кораблях…

Да, конечно, император поддержал бы его, если б, подобно клисским героям, он развернул знамя венгеро-хорватского короля; испанцы с юга Италии тоже охотно бы сюда приплыли; и Рим бы его благословил, конечно же! Все помазанники божьи могли теперь терзать проклятую республику, а что осталось бы ему, предстоятелю? И что бы вообще уцелело при новом разделе?

– А кто поручится, доктор, что в конце концов первым здесь не окажется боснийский паша?

– Освободившись от проклятого союзника османов, мы пойдем на Клис, а оттуда, вместе с хорватскими дворянами…

– Слишком вы много хотите, слишком много! Или слишком мало… Да, слишком мало вы мне предлагаете.

Устало смотрел он на Перистиль, обрубленный обвалившейся колоннадой. И вдруг его поразила мысль о том, сколь невелико само по себе это место его «королевской" прогулки. От выхода до противоположной стены пятьдесят шагов, и всегда так, пятьдесят вперед, пятьдесят обратно. Можно сойти с ума в огороженном камнем дворе! Потому он и беснуется тут, подобно этому автору мистерии о страстях господних, играя с призраками минувшего королевства!

– Поднимитесь, господин Альберти, я не тот, кому вы должны поклоняться.

– Но кто же вы? Кто? Вы не провозгласите отделение?

– Это не поможет обновлению нашего края. Венецианская республика ныне защищает принципы гражданского права, с помощью которого единственно можно покончить с политическим и религиозным самовластием Было бы ужасно, если б повсюду духовная и светская власть слились воедино.

– Вы, наместник папы, – пришел в ужас его недавний поклонник, – хотите отказать в послушании первосвященнику?

– Я здесь предстоятель. И веления епископа римского не приемлю.

– Ты равен ему?

– Завтра я отправляюсь на корабле в Венецию, чтобы стать бок о бок с защитниками человеческого права…

Ветер наполнял паруса, свистел и играл в снастях над головой. Поддувая с северо-востока, он помогал длинным рядам гребцов под палубой. Ожидался ураган. Большой деревянный челн скрипел, натужно одолевая волны. Удары ветра становились сильнее, и Марк Антоний держался за канат, повернувшись лицом к изжелта-серому Мосору. У подножия каменного исполина, в свете солнечных лучей, создававших контрастную игру теней, притулилась его епархия. В четырехугольнике огромного дворца поднимались башенки разной формы, а над ними высилась белая квадратная колокольня со сдвоенными романскими окнами, сужавшаяся кверху. Опустела резиденция примаса.

Но он вернется сюда, упрямо повторял Доминис, словно споря с ветром, подгонявшим корабль. Он вернется сюда примасом со всеми неотъемлемыми от его титула правами. Истинным главой церкви целого побережья, с признанными законом обязанностями перед севером страны! Ветер яростно бил его по лицу, трепал канат, за который он цеплялся, но он чувствовал себя равным ему и был полон решимости бороться со всеми фуриями…

Тихими и теплыми осенними вечерами на площади Святого Марка бурлил возбужденный люд. Устоять под интердиктом или сокрушенно пасть ниц перед гневным Павлом – в этом заключалась тяжелейшая дилемма для отлученных, которые как никогда прежде стремились доказать свою приверженность католичеству. Выстроенный в византийском стиле собор обрушивал на площадь медь всех своих колоколов, извергая из своего чрева бесконечные процессии. Лишив духовенство Республики права служить мессы совершать крещения и венчания, причащать, устраивать крестные ходы и осуществлять прочие церемонии и обряды пришедший в исступление римский первосвященик ожидал взрыва всеобщего отчаяния и затем сокрушенного покаяния, однако он только раздул давно сдерживаемое негодование. На раздраженные послания его, плебейскую брань и яростные угрозы венецианские правоведы отвечали учтивыми рассуждениями и вескими возражениями Сенат, руководимый мудрым богословом Сарпи, старался вести и поддерживать принципиальный спор, в то время как римские поборники веры во главе со святым отцом глубже и глубже утопали в грязи. Интердикт не заставил венецианцев нарушить верность своему правительству, наоборот, они словно состязались друг с другом, стараясь выглядеть лучшими католиками, нежели надменные римляне. То обстоятельство, что столь высокопоставленные прелаты, как примас Хорватский, отвергли папскую грамоту, явилось серьезной поддержкой для Республики.

Вокруг сплитского архиепископа собирались наиболее убежденные антипаписты, важные чиновники Республики и многие его земляки; в шумных дискуссиях рождались проекты будущих ответных эпистол и грамот.

Безоблачными ночами площадь Святого Марка, замкнутая с трех сторон бесконечными аркадами Прокураций, а с четвертой открытая Дворцу дожей и морю, ограниченная базиликой с восточным орнаментом, выглядела более величественной, чем когда-либо. Когда Хронос вынуждал народ разойтись по домам, возле Марка Антония оставались самые жаркие спорщики и авторитеты ордена «бодрствующих», и среди них чаще всего его ученик Бартол из Падуи и сплитянин Иероним Вендрамин, настоятель церкви святого Маврикия, самый ревностный автор ответов Сената Риму. В тишине, наступавшей после жарких споров, архиепископ чувствовал себя так, будто он оказался в огромном зале со звездными сводами, где вот-вот начнется дискуссия между ним и папой, и с самого дна его души, униженной и алчущей борьбы, рвалось слово бунта:

– Борьба против главенства папы ведется сейчас не. только за сохранение самостоятельности независимого государства, это не только конфликт между двумя правительствами, как иные хотят его изобразить. Здесь решается будущее христианской Европы. Именно потому, что мы католики, а не греки или протестанты, мы можем лишить светской власти римский престол, извечный очаг схизмы ересей и войн. Разодранная на клочки, измученная Европа исцелялась бы в христианском согласии, избавилась бы от турецкого нашествия. Мы, что собрались в этом городе отныне целиком взяли на себя бремя истории. И мы должны выдержать его, выдержать вопреки проклятиям, вопреки сомнениям колеблющихся!

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 76
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Еретик - Иван Супек бесплатно.

Оставить комментарий