Искусство и культура Скандинавской Центральной Европы. 1550–1720 - Кристоффер Невилл

партий при дворе. Понтан, датский придворный историк и брат Питера Исаакса, создал гораздо более смягченную версию древней истории королевства для того, чтобы избежать провокаций, которые явно доставляли удовольствие Ворму [Skovgaard-Petersen 2002: 166–169]. В то же время Кристиан, хотя и живо интересовался бесконечным потоком деталей, касающихся строительства его дворцов, давал гораздо меньше указаний относительно исторических сочинений и живописных циклов. «Стиль Кристиана IV» является определением архитектурного стиля своего периода на том основании, что участие короля в архитектурных проектах придало ему единство, подобного которому нельзя найти в исторических проектах той эпохи.

Выбор, сделанный Кристианом, привел к последствиям, которые он вряд ли мог предвидеть. Во время шведской оккупации в 1658–1659 годах Кронборг и Фредериксборг значительно пострадали, но работы, носящие отчетливо политический харатер, ожидала особенно жестокая судьба. Шведские войска вырезали картины в Кронборге из рам. Их разобрали генералы, участвующие в оккупации, и они разошлись по поместьям в шведской глубинке, где многие в конце концов были истолкованы иным, более лестным для шведской истории образом. Фонтаны «Нептун» в Кронборге и Фредериксборге, которые обычно воспринимались как демонстрация господства Дании в море, также были разобраны и отправлены в Швецию. Однако молельню и капеллу в Фредериксборге не тронули, и картины ван Хонтхорста на мифологические темы в апартаментах Кристиана в Кронборге также остались на своих местах. Но не следует переоценивать подобную трактовку причин и следствий. Возможно, что шведские командиры запретили разграбление лютеранских церквей и что шведы забирали и другие картины, в которых не было явных политических идей. Как бы то ни было, Кронборгский цикл, выражающий весьма спорные исторические взгляды, был почти полностью уничтожен чуть больше чем десятилетие спустя.

Кристиан лично не контролировал создание циклов картин в той степени, в которой он был увлечен своими заказами в области архитектуры и скульптуры. Однако между ними можно провести существенные параллели в том, что касается их качества. Если Кристиан высоко ценил Франсуа Дьёссара, возможно, он так же относился и к Герриту ван Хонтхорсту. Ван Хонтхорст никогда не жил в Дании, но его работа и карьера имеют поразительное сходство с Дьёссаром. Оба были нидерландцами, снискавшими успех в Риме, продуктивно работавшими для придворных кругов в Гааге, Лондоне, Копенгагене и Берлине [Avery 1974: 63; Judson, Ekkart 1999: 46]. Кристиан предоставил Дьёссару величайшую возможность в его жизни и предложил ван Хонтхорсту значительную долю в важном проекте для Кронборга. В целом это открыло большие возможности очень хорошим нидерландским живописцам, которые в противном случае работали бы в основном на рынок предметов искусства или местных коллекционеров. Заказы, отдаваемые королем известным ему художникам, таким как ван Хонтхорст, нередко приводятся в качестве свидетельства его репутации как мецената. Однако с позиции истории он предлагал заказы на изготовление крупномасштабных, требующих широких знаний композиций для монарха-мецената – для Нижних земель это была редкая возможность. Хотя Карел ван Мандер написал свою книгу до того, как Кристиан приобрел репутацию мецената, и поэтому обошел его в своем тексте, «Книга о художниках» («Schilderboek»), как и более поздние нидерландские издания, показывает, что в Нижних землях придворные заказы имели большой престиж[44]. Таким образом, королевские заказы помогали живописцам упрочить свою репутацию, что, в свою очередь, позднее использовалось для того, чтобы утвердить значение того или иного двора, что создавало своего рода круг взаимного подтверждения значимости. То, что выбирали живописцев посредники, а не сам король, никак не умаляло этот престиж.

Илл. 28. Геррит ван Хонтхорст. Король Ярмерик, пытающий вендов. Ок. 1638 года. Национальная галерея Дании, Копенгаген. Фото: © SMK

Каждый цикл был амбициозен, и равных им можно назвать относительно мало. Однако в научной литературе они мало освещены, и лишь недавно их начали реконструировать и изучать. Кронборгский цикл был опубликован в конце XIX века и, таким образом, более знаком искусствоведам, чем другие. Тем не менее только в 1988 году сохранившиеся рисунки и картины были последовательно опубликованы. Точно так же в 1980-х годах появился серьезный труд, посвященный картинам Росенборга. И не считая постоянных, но довольно общих отсылок, анализ картин в молельне Фредериксборга как единой группы появился только в 2007 году.

Учитывая утрату изрядной части картин и то, что многие из основных живописных полотен, заказанных Кристианом, довольно поздно привлекли внимание искусствоведов, нет ничего удивительного в том, что скульптура, музыка и архитектура долго считались преобладающими интересами короля и основной статьей его расходов на искусство. Теперь эти взгляды представляются преувеличенными и, возможно, неоправданными. Качество и количество картин нельзя полностью оценить, слишком многое было утрачено, но нельзя отрицать, что живопись занимала важное место среди заказов короля.

КОРОЛЕВСКАЯ АРХИТЕКТУРА

Росенборг и Фредериксборг

Из всех устремлений Кристиана в сфере искусства архитектура занимала его больше всего. Он раздавал своим строителям самые разнообразные личные указания. Он комментировал и исправлял чертежи и указывал четкие параметры своих заказов, которые охватывали все виды построек XVII века, от дворцов и церквей до целого ряда новых городов в Дании и Норвегии [Skovgaard 1973; Roding 1991]. Большинство этих городов названы в честь короля – к примеру, Кристиания (теперь Осло) и Кристианопль, – что показывает глубокое личное отношение к этим проектам и их представительскую функцию.

В начале своего правления Кристиан начал работу над двумя замками, которые весьма отличались от всего, что когда-либо было построено в королевстве. Работы над Фредериксборгом начались вскоре после начала возведения Росенборга – в 1603 и 1606 годах – и во многих отношениях они дополняли друг друга. Фредериксборг задумывался как достопримечательность, и таковой его и представляли посетителям в путеводителе, изданном в 1646 году [Besser Berg 1646]. Росенборг, напротив, начинался как садовый павильон, а затем постепенно разрастался, превратившись в более представительную загородную резиденцию. Это лучший образчик архитектуры Кристиана, дошедший до наших дней. Хотя он претерпел некоторые изменения, Росенборг сохранился лучше, чем любой из других дворцов короля. За исключением часовни и парного зала для аудиенций, которые были заново отделаны после 1665 года, все интерьеры Фредериксборга были уничтожены в разрушительном пожаре 1859 года. Потери оказались огромны, но многие комнаты были восстановлены в конце XVII и в XVIII веке, так что оригинальные интерьеры по большей части были утрачены намного раньше[45].

Структуру Росенборга во многих отношениях можно сравнить с другими строениями Кристиана (илл. 29) [Wanscher 1930; Roding 1991: 41–61; Hein et al. 2006]. Он построен из красного кирпича с орнаментальными поясами, наличниками и другими декоративными элементами из песчаника. В башне, примыкающей к северному фасаду, находится главная лестница. В остальных башнях расположены кабинеты королевской администрации и другие служебные помещения. Высотой всего в два пролета, здание выглядит относительно узким.

Внутри сохранилось достаточно элементов оригинального убранства дворца Кристиана, чтобы оценить его роскошь. Декор изобилует живописными элементами. Серия камерных полотен была выполнена в Антверпене почти в промышленном масштабе, она громоздится на стенах в Зимней зале первого этажа (илл. 30) [Wadum 1988]. На потолке, вероятно, изначально была «квадратура», которая изображала музыкантов, опирающихся на перила, играющих на своих инструментах для зрителя внизу (теперь эта роспись находится в другой части дворца). Если это действительно так, то с этим изображением связана оригинальная затея. Прекрасные музыканты короля играли, скрытые в комнате под залой, а звук доносился в помещение сквозь потайные трубопроводы в полу, удивляя и восхищая гостей, которые могли видеть только нарисованных музыкантов над собой [Spohr 2014].

Самым