Искусство и культура Скандинавской Центральной Европы. 1550–1720 - Кристоффер Невилл

class="a">[37]. Где бы он ни был, ван Дордт использовал широко известный прием, который явно нравился его клиентам: объект изображения стоит рядом со столом, на котором располагается некоторый символический элемент, например, цветок или шлем. Его работы нередко суховаты, и изящные детали костюма преобладают над живостью изображения позирующего.

Некоторые из этих черт можно также найти в работах Питера Исаакса (1568/69–1625), хотя он был намного более искусным художником, чем ван Доордт [Roding, Stompé 1997; Noldus, Roding 2007; Borggrefe, Fusenig 2011]. Карел ван Мандер, нидерландский художник и писатель, особенно высоко оценивал портреты Исаакса, которые принесли ему заметную славу в годы его работы в Амстердаме [van Mander 1994–1999, 1: 420–423]. Он написал портрет Морица Нассаусского (позднее принца Оранского), а другие портреты представителей более широкого круга, приближенного к принцу, известны по документам, в силу чего возникает вопрос, до какой степени Исаакс был придворным художником Оранских [Noldus, Roding 2007: 290]. Мастерски владея техникой изображения человека, он создал фигуры для архитектурных сцен Ханса и Пауля Вредеманов де Врисов. Что более важно, Исаакс, согласно ван Мандеру, также «хорошо умел рассказывать истории», и в нидерландских собраниях хранилось несколько его сочинений.

С 1607 года Исаакс поддерживал контакты с Кристианом, а начиная с 1609-го нередко приезжал в королевство. Его переезд к Датскому двору в 1614 году был, вероятно, отложен из-за войны со Швецией в 1611–1613 годах. Этот конфликт исчерпал ресурсы королевства, но после победы Дании Кристиан получил значительные доходы и был преисполнен чувством триумфа.

Одна из первых значительных работ Исаакса для Кристиана отражает эту удачу (цв. вкладка 3). В самом начале войны ван Дордт изобразил короля в темных доспехах. Здесь он стоит, увенчанный славой, облаченный в богатые шелка, держа маршальский жезл; на постаменте за ним лежат шлем, корона и скипетр. По основанию постамента идет изображение римского триумфа, где император едет на колеснице, создавая визуальную имперскую аналогию с победой Кристиана; также отраженную в литературной форме придворными поэтами [Bøgh Rasmussen 2007: 274][38]. Многочисленные копии этого изображения распространились повсеместно, и в 1625 году амстердамский гравер Ян Мюллер создал большой офорт этого портрета, на котором ясно видны все упомянутые элементы. Все эти портреты представляли собой победоносный образ короля и предназначались для тех, кому вряд ли довелось увидеть его дворцы, картины или скульптуры.

Талант Исаакса нашел свое полное выражение в портрете (цв. вкладка 4) старшего сына кронпринца Кристиана, который взошел бы на престол под именем Кристиана V, если бы не умер в 1647 году, за год до смерти своего отца. Здесь, относительно свободный от канонов изображения государственных лиц, он создал образ довольно высокомерного мальчика с белоснежной кожей и непокорной шевелюрой; его правая рука упирается в бок, а левая покоится на мече. Кронпринц облачен в роскошный наряд из красной шелковой парчи, скроенный по последней моде, украшенный кружевами на манжетах и воротнике. Подчиняясь парадной моде на изображение регалий на портретах отца мальчика, Исаакс расположил неподалеку искусно сделанную шапочку, украшенную жемчугом и страусиными перьями. Будучи, возможно, более привычным к экстравагантной роскоши, чем его отец, принц выглядит вполне непринужденно, как никогда не выглядел Кристиан IV, вне зависимости от того, какой скульптор или живописец его изображал. Этим портретом Исаакс предъявляет права на место среди лучших портретистов своего поколения.

Питер Исаакс по-прежнему остается неизученным во многих отношениях. Хотя ван Мандер дал ему высокую оценку и описал начало его биографии, бо́льшая часть карьеры Исаакса пришлась на период после 1604 года, когда ван Мандер издал свою книгу. В значительной степени из-за его путешествий и работы в Дании его никогда не включали в литературу о нидерландском искусстве или о центральноевропейском искусстве, за некоторыми исключениями в связи с Хансом фон Аахеном, с которым его связывали на заре его карьеры, и с Хансом и Паулем Вредеманами де Врисами. Даже в Дании он долгое время был относительно неизвестен, поскольку к концу XIX века, когда началось систематическое изучение этого периода, в королевстве сохранилось мало его работ. Многое было утеряно в пожаре во Фредериксборге в 1659 году, а новые картины идентифицировались и приобретались довольно медленно; некоторые, без сомнения, еще предстоит найти. Но воображение представителей национального романтизма пленило изображение короля не работы Исаакса, а Карела ван Мандера III, которое стало основой для героического образа Кристиана на рубеже XIX–XX веков.

Король и император

Судя по всему, превращение Исаакса из успешного амстердамского живописца в придворного художника далось ему весьма легко, благодаря чему можно предположить, что он, вероятно, уже был знаком с придворной жизнью. Возможно, он освоился в процветающем культурном мире Мюнхена с Хансом фон Аахеном. В Амстердаме Исаакс работал вместе с Хансом и Паулем Вредеманами де Врисами. По его портрету Кристиана Ян Мюллер создал гравюру. Все эти люди в том или ином отношении были связаны с императорским двором Рудольфа II в Праге. Есть некоторые указания на то, что Исаакс бывал в этом городе, но они в основном косвенные. Аллегория Тщеславия работы Исаакса повторяет композицию Тициана, которая принадлежала императору, хотя, возможно, Исаакс видел ее и раньше, в Венеции. Вероятно, более показательно то, что одна картина на мифологический сюжет, приписываемая его авторству, по характеру напоминает картины Бартоломеуса Спрангера (которому ее приписывали ранее) и находилась в императорском собрании [Noldus 2011: 267][39].

Большее значение имеет то, в какой степени связи Исаакса с императорским двором были важны для короля. Двор Рудольфа II был одним из самых активных культурных центров в Европе около 1600 года, и соперничество с ним и привлечение на службу императорских художников – таких, как Адриан де Врис, – были весьма престижными для любого правителя [Kaufmann 1988; Fučíková 1997; Konečný 1998]. Ранние исследователи подчеркивали эту связь. Карел ван Мандер сделал акцент на близких связях Исаакса с фон Аахеном и включил его биографию в жизнеописание его старшего коллеги. Иоганн Исакий Понтан, брат Исаакса, бывший историографом Кристиана, также указывал на Прагу как на важный источник сравнения. В необычно личном пассаже в описании Дании Понтан рассказывает об обучении Исаакса под руководством фон Аахена, живописца при императорском дворе, а затем предлагает тройное сравнение Исаакса и Кристиана, фон Аахена и Рудольфа и Апеллеса и Александра Великого [Pontanus 1631][40]. Сравнения с Апеллесом и Александром настолько часто встречались в ту эпоху, что их вряд ли стоит комментировать. Однако здесь они используются для сопоставления Кристиана и Рудольфа, возможно, величайшего мецената и коллекционера своего поколения.

Однако эти тексты, где проводятся аналогии между королем и императором, явно противоречат действиям короля. Только после заключения мирного договора со Швецией в 1613 году Кристиан начал делать крупные заказы на произведения живописи и скульптуры, в большой степени для того, чтобы украсить свои новые дворцы. Это происходило вскоре после смерти Рудольфа в 1612 году, когда целый ряд императорских художников покинул Прагу. Многие, однако, к тому времени уже умерли или, как фон Аахен, почивший в 1615 году, приближались к концу своей карьеры. Хотя некоторые из живописцев Рудольфа выполняли и сторонние заказы, Кристиан появился на сцене чуть позже и опоздал с привлечением к себе на службу многих из них [Kaufmann 1988: 105–115]. Де Врис был единственным из императорских художников, кто выполнил крупный заказ для Кристиана. Однако фонтан Фредериксборга – это крупномасштабный проект, значительно отличающийся от всего, что он создал для императора. Де Врис и другие