Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных - Оливер Беркман

больше вещей, которые мы делаем ради них самих, то есть проводить часть времени за занятиями, от которых ничего не хотим, кроме как ими заниматься.Род Стюарт, радикал

Многие занятия, которые Сетья называет ателическими, имеют и менее замысловатое название: хобби. Его нежелание использовать это слово понятно, поскольку оно звучит несколько пренебрежительно. Мы зачастую считаем, что человек, всерьез увлеченный своим хобби – например, раскрашивает миниатюрные фигурки или собирает коллекцию редких кактусов, – виновен в том, что участвует в реальной жизни не так энергично, как мог бы. В век, когда время ценится исключительно как инструмент, отношение к хобби как к чему-то постыдному не удивляет. Человек, у которого есть хобби, выглядит как диверсант: он настаивает на том, что некоторые вещи стоит делать ради самого процесса, хотя они не окупаются с точки зрения продуктивности. Насмешки, которыми мы осыпаем коллекционера марок или наблюдателя за поездами, на самом деле могут быть своего рода защитным механизмом, чтобы нам не пришлось признавать, что они по-настоящему счастливы. Тогда как люди, ведущие телическую жизнь, постоянно стремятся к будущим благам и в результате несчастливы. Это также помогает объяснить, почему гораздо менее неловко (и даже модно) иметь дело на стороне, напоминающее хобби, которым человек занимается якобы ради прибыли.

Поэтому, чтобы приносить настоящее удовлетворение, хорошее хобби и должно выглядеть немного постыдным. Это знак, что вы занимаетесь им ради самого занятия, а не ради результата, одобряемого социумом. Мое уважение к рок-звезде Роду Стюарту возросло несколько лет назад, когда я узнал (из нашумевшего интервью, которое он дал журналу Railway Modeller), что последние 20 лет он работал над огромным и сложным макетом вымышленного американского города 1940-х, гибрида Нью-Йорка и Чикаго, с небоскребами, старинными автомобилями и грязными тротуарами, а главное – с железной дорогой{118}, причем грязь на тротуарах сэр Род лично рисовал от руки. (Он взял макет с собой на гастроли, заказав для его размещения отдельный номер в отеле.) Сравните хобби Рода Стюарта, например, с выходками бизнесмена Ричарда Брэнсона в области кайтсерфинга. Несомненно, Брэнсон искренне считает кайтсерфинг классным времяпрепровождением. Но его выбор хобби все же воспринимается как рассчитанная попытка подкрепить собственный бренд образом сорвиголовы, тогда как хобби Стюарта с его макетами поездов настолько расходится с его образом певца в кожаных штанах, хриплым голосом исполняющего «Do Ya Think I'm Sexy?», что невозможно не прийти к выводу, что он делает это по велению сердца.

Хобби бросают вызов правящей культуре продуктивности и эффективности еще тем, что в них позволено быть середнячком. В интервью для Railway Modeller Стюарт признался, что он на самом деле совсем не такой уж мастер создания железнодорожных моделей. (Он специально нанял человека, чтобы тот выполнил сложную работу с электропроводкой.) Но, наверное, отчасти именно поэтому ему так нравится заниматься делом, в котором можно не преуспеть, а значит, на время избавиться от тревожной потребности использовать время правильно – то есть в случае Стюарта удовлетворять свою аудиторию, собирать стадионы, показывать миру, что еще есть порох в пороховницах.

Мое второе после прогулок любимое занятие – барабанить песни Элтона Джона на синтезаторе – так захватывает и поглощает меня отчасти потому, что при моих музыкальных способностях (уровня шимпанзе) риск, что это сделает меня богатым и знаменитым, равен нулю. Напротив, писательство напрягает меня гораздо больше и не позволяет отдаться ему всей душой, потому что я еще не потерял надежды, что когда-нибудь создам шедевр, который принесет мне славу и коммерческий успех или по меньшей мере повысит мою самооценку.

Издатель и редактор Карен Ринальди относится к серфингу так же, как я к «мусорному» музицированию, но еще с большей отдачей: она посвящает своему хобби каждую свободную минуту и даже, опустошив свою копилку, приобрела участок земли в Коста-Рике, чтобы быть ближе к океану. Тем не менее с готовностью признается, что серфер из нее никуда не годный. (Она пять лет пыталась поймать волну, прежде чем у нее это получилось.) Но «в попытках обрести пару секунд блаженства, – объясняет Ринальди, – я испытываю кое-что другое: терпение и смирение, несомненно, но еще и свободу. Свободу браться за что-либо без цели получить выгоду. А свобода терпеть неудачу и не волноваться из-за этого – это откровение»{119}. Результат – это еще не все. И это хорошо: ведь результат всегда приходит потом, а «потом» – всегда слишком поздно.

10

Спираль нетерпения

Если вы давно живете в городе, где гудение автомобильных клаксонов вышло из-под контроля, скажем в Нью-Йорке или Мумбаи, то, едва заслышав этот звук, вы испытываете особое раздражение. Дело в том, что автомобильный гудок – это не просто нарушение тишины и покоя, но чаще всего бессмысленное нарушение: оно снижает качество жизни не только окружающих, но и самих автолюбителей. В моем районе в Бруклине гудки в вечерний час пик начинаются около 4 часов дня и продолжаются примерно до 8 вечера. И в это время только малая часть сигналов имеет практический смысл – например, когда они предупреждают об опасности или призваны разбудить водителя, не заметившего, что светофор уже переключился и можно продолжать движение. Подавляющее же большинство гудков означает лишь «Поторопись!». Но ведь все автомобилисты в этот момент застряли в одной и той же пробке, все хотят побыстрее выбраться, и все одинаково лишены этой возможности. Ни один здравомыслящий водитель не может всерьез полагать, что его сигнал будет иметь решающее значение и наконец сдвинет дело с мертвой точки. Бессмысленный гудок таким образом демонстрирует наше нежелание признавать ограничения, когда дело доходит до личного времени. Это вопль ярости из-за того, что сигналящий автолюбитель не может заставить мир вокруг себя двигаться так быстро, как ему хотелось бы.

Мы сами страдаем, когда пытаемся диктовать действительности свои правила; в этом состоит одна из центральных идей древней китайской религии даосизма. В Дао дэ цзин присутствует множество образов гибкости и уступчивости: мудрый человек (как постоянно напоминается читателю) подобен дереву, которое на ветру гнется, но не ломается, или воде, которая течет, мягко обходя препятствия на своем пути. Такие метафоры призваны пояснить, что вещи просто таковы, каковы они есть, как бы сильно мы ни хотели, чтобы все было по-другому. И наша единственная надежда оказать реальное влияние на мир в том, чтобы работать с этим фактом, а не против него. Но все эти бессмысленные гудки и другие знаки нетерпения показывают, что большинство из нас довольно плохие даосы. Мы чувствуем себя вправе заставлять жизнь двигаться с желаемой скоростью. Однако в результате мы сами делаем себя несчастными: во-первых, тратим слишком много времени на разочарование, а во-вторых, стремление заставить мир двигаться быстрее контрпродуктивно. Так, исследователи, изучавшие поведение водителей на дороге, давно установили, что нетерпеливость за рулем приводит обычно к снижению скорости. (Тактика, когда водитель в пробке на светофоре медленно приближается к стоящей впереди машине – классическая привычка беспокойного автомобилиста, – обречена на провал{120}. Дело в том, что, как только поток снова начнет двигаться, такому водителю придется трогаться с места медленнее, чтобы не врезаться в автомобиль перед ним.) То же самое относится ко многим другим нашим попыткам ускорить темп движения реальности. Поспешно выполненная работа означает, что вы допустите больше ошибок, которые потом придется исправлять. Если торопить малыша, чтобы он быстрее одевался, это почти всегда гарантирует, что вы не скоро выйдете с ним из дома.

Вторая космическая скорость

Хотя это трудно установить с научной точки зрения, сейчас мы почти наверняка стали гораздо более нетерпеливыми, чем были раньше. Снижение порога терпимости к разного рода задержкам отражается практически во всех областях жизни – от агрессивного поведения на дорогах и продолжительности трансляций политических выступлений до числа секунд, в течение которых среднестатистический пользователь готов ждать, пока загружается нужная страница в интернете. (Было подсчитано, что, если бы первая страница Amazon загружалась на секунду медленнее, компания теряла бы 1,6 млрд долларов за год от общей суммы продаж{121}.) И все же на первый