Властелин колец - Джон Толкин

Так шли они, пока Голлум наконец не обернулся.

– День скоро, – сказал он. – Хоббитам надо торопиться. Здесь нельзя спать на открытом месте. Быстрее!

Он прибавил шагу. Хоббиты, собрав последние силы, заковыляли следом. Вскоре они уже карабкались на следующий гребень, заросший непролазным дроком, черникой и низким, упрямым терновником, хотя кое–где попадались и проплешины – следы недавних пожаров. Чем ближе к вершине, тем сильнее разрастался дрок. Старые высокие кусты с голыми, как нога цапли, стволами вверху густо ветвились. На ветвях уже распускались желтые цветы, словно светящиеся в темноте; от них исходило слабое благоухание. Колючки начинались так высоко, что хоббиты шли как по длинным сухим галереям, выпрямившись во весь рост и утопая в колючем ковре перегноя.

Пройдя по верху широкого гребня, они остановились и, выбрав место, где переплетенные стволы дрока нагибались к самой земле, заползли под эту низкую крышу. Между стволами переплелись ветви сухого шиповника, образуя что–то вроде беседки, где балками служили сухие ветви дрока, оплетенные куманикой, а крышей – молодые побеги и первые весенние листья. Оказавшись внутри этой «беседки», путники вытянулись на земле, от усталости не в силах думать даже о еде. Сквозь просветы в стволах дрока было видно, что ночь мало–помалу отступает.

Но мертвые, бурые сумерки так и не перешли в день. На востоке под низкими тучами стояло тусклое красное зарево, которое при всем желании трудно было назвать утренней зарей. Из–за широкой каменистой долины хмуро смотрели скалы Эфел Дуата; ночь, не желавшая рассеиваться с наступлением дня, черной бесформенной дымкой заволокла подножия гор, но зазубренные вершины, острые и грозные, отчетливо вырисовывались на фоне огненного зарева. По правую руку тянулся к западу длинный горный отрог, черный и мрачный, погруженный в тень.

– Куда теперь? – спросил Фродо. – Вон там, за той черной глыбой, – что это? Вход в Долину Моргула?

– По–моему, гадать рано, – пожал плечами Сэм. – Надеюсь, до конца дня – если только это день – мы уже отсюда не стронемся.

– Может быть, может быть, – отозвался Голлум. – Но разлеживаться нельзя. Надо спешить к Перепутью. Да, да, к Перепутью. Хозяин прав, он видит, куда надо идти! О да, он разглядел!

Красное зарево над Мордором померкло. Сумерки сгустились. С востока, заволакивая долину, ползли туманы. Сэм и Фродо немного подкрепились и легли, но Голлум все никак не мог уняться. Он снова отказался от хоббичьей пищи, снизойдя только до глотка воды, и отправился ползать среди кустов, принюхиваясь и что–то бормоча. Вскоре он скрылся из глаз.

– Наверное, охотиться пошел, – зевнул Сэм.

На этот раз ему выпало спать первым, и он немедленно этим воспользовался. И приснилось Сэму, что ходит он будто бы по Котомке, по саду, и что–то разыскивает, а за плечами у него мешок, да такой тяжелый, что не разогнуться. В саду сорняки разрослись, а на клумбах, что у нижней изгороди, – одни колючки да папоротники.

«Работы просто уйма. А я так устал!» – повторял он себе под нос – и вдруг вспомнил, что, собственно, ищет. «Трубка!» – сказал он вслух и проснулся.

– Совсем ты, брат, из ума выжил, – упрекнул он себя, открывая глаза и удивляясь, почему это он лежит под изгородью. – Она же в мешке, трубка–то!

Тут он наконец пришел в себя и вспомнил, что трубка, может, и правда в мешке, но, во–первых, нет курительного зелья, а во–вторых, между ними и Котомкой – сотни верст. Сэм сел. Почему хозяин его не разбудил? Никак уже вечер?

– Вы что, не спали, господин Фродо? – спросил он испуганно. – Который час? Я смотрю, уже поздно!

– Нет, не поздно, – ответил Фродо. – Просто сегодня отчего–то не рассветает, а, наоборот, все темнеет и темнеет. Как я понимаю, нет еще и полудня. Ты спал всего часа три.

– Интересно, к чему бы это, – подивился Сэм. – К буре, может? Тогда нам придется скверно, как никогда. Лучше бы найти какую–нибудь нору поглубже, а то устроились, как под изгородью, – смех один! – Он прислушался. – Что это там? Гром, барабаны или что это может быть?

– Не знаю, – ответил Фродо. – Грохочет уже давно. Иногда так ахнет, что земля задрожит. А иногда кажется – это просто воздух звенит в ушах…

Сэм огляделся.

– А где Голлум? – удивился он. – Не пришел еще?

– Нет, – пожал плечами Фродо. – Не видно и не слышно.

– Смоется – тосковать по нем не буду, – в сердцах бросил Сэм. – Наоборот, никогда еще я не брал с собой в дорогу ничего, что потерял бы охотнее! На него это похоже – пройти с нами столько верст, а потом взять да и смыться, когда от него все зависит… если только от него что–нибудь зависит. Я лично думаю, что пользы в нем никакой.

– Ты забыл про Мертвые Болота, – упрекнул Фродо. – Надеюсь, он не попал в беду!

– Надеюсь, он не замышляет какой–нибудь гадости, – ворчливо отозвался Сэм. – Или хотя бы не угодил в чужие руки. А то нам придется несладко.

В этот момент снова послышался странный рокот, на этот раз ближе и громче. Земля под ногами задрожала.

– Нам уже несладко, – отметил Фродо. – Боюсь, наше путешествие близится к концу.

– Как знать, – не то возразил, не то согласился Сэм. – Но, как говаривал мой Старикан, пока живешь, надейся! А еще обычно прибавлял: и питайся! А потому – подкрепитесь немного, хозяин, и попробуйте соснуть!

День – Сэм все–таки предпочитал называть это днем – постепенно клонился к вечеру. Когда хоббит выглядывал из укрытия, его глазам представал все тот же сумрачный, без единой тени мир. Окружающие предметы глубже и глубже погружались во мглу, скрадывавшую все цвета и очертания. Было душно и в то же время зябко. Фродо спал беспокойно, ворочался, метался и бормотал во сне. Дважды Сэму почудилось, что хозяин зовет Гэндальфа. Время растянулось до бесконечности… И вдруг позади раздалось шипение. Среди стволов дрока на четвереньках стоял Голлум; его глаза, вперившиеся в хоббитов, так и горели.

– Подъем! Вставайте, лентяи! – обругал он их шепотом. – Вставайте! Мешкать некогда! Надо идти, да, идти, прямо сейчас! Мешкать некогда!

Сэм уставился на него с недоверием. Голлум весь дрожал – не то с перепугу, не то от возбуждения.

– Идти? Прямо сейчас? Что это ты выдумал? Еще рано. Еще даже время ужина не подошло – в приличных странах, разумеется, где ужинают вовремя…

– Глупый, безмозглый хоббит! – зашипел Голлум. – Приличные страны далеко, а ты здесь. Время бежит быстро, скоро его совсем не останется. Мешкать нельзя! Надо спешить! Проснись, хозяин, проснись!

И он вцепился Фродо в плечо, да так, что тот, вскочив, невольно схватил Голлума за руку, спросонок не разобравшись, что к чему. Тот резко вырвался и отпрянул.

– Хоббиты не должны быть такими глупыми, – зашипел он. – Надо идти. Мешкать нельзя.