Завтра будет лучше - Бетти Смит

тихим рассудительным тоном произнесла:

– Хорошо. Плати за квартиру и стол. Плати. Отсчитывай мне семь долларов каждую субботу. Но если вылетишь со службы и перестанешь платить, тогда иди ищи себе другой пансион – бесплатный. А если заболеешь, пока здесь живешь, – доплачивай еще и за уход.

– Мама, не сердись. Я всего лишь попросила несколько долларов из своего жалованья.

– Да, плати за квартиру, – монотонно повторила Фло, словно бы ее не слыша. – Когда была жива моя мать, упокой Господь ее душу, я радовалась, если могла ей помочь. Все деньги отдавала и еще сокрушалась, что не могу дать больше. На руках носила маму. Что ни делала для нее, все мне казалось мало… – Фло начала всхлипывать.

Марджи уже очень, очень, очень жалела о том, что затеяла этот разговор. Следовало бы догадаться – дело гиблое. Теперь вот одной проблемой больше: надо как-то выпутываться.

– Хорошо, мама, я не буду платить за проживание. Мне казалось, ничего страшного не произойдет, если я просто спрошу. Я буду по-прежнему приносить тебе все деньги. Только не плачь.

Дав себя успокоить, Фло почувствовала, что должна объяснить свою позицию.

– Я ведь не жадная, – сказала она. – В целом свете нет человека меня добрее. Имей я всего вдоволь, я бы самого лучшего для тебя не пожалела. Но тебе невдомек, как тяжко содержать дом на такие крохи.

– Хорошо, мама. Я уже сказала.

– У тебя вся жизнь впереди, много счастливых дней. А мои золотые деньки все прошли. Когда женщина доживает до моих лет, на что ей надеяться? Надеяться не на что. Ничего у ней нет, кроме детей. И до чего же грустно, когда дети идут против родной матери!

– Я не иду против тебя.

– Еще удивительно, – продолжила Фло, – как много я умудряюсь делать на такие деньги. А вижу ли я благодарность? Нет! Платят ли мне за мою работу, как вам с отцом? Нет! – Она обратилась к воображаемой собеседнице: – Моя дочь считает, что дает мне слишком много. Что я все трачу на себя.

Марджи сняла халат.

– Мама, если ты не перестанешь, я уйду.

– На танцы? – быстро откликнулась Фло. – Ты сказала, что платье тебе нужно для танцев. Куда ты идешь? И с кем?

– Никуда, ни с кем, – ответила Марджи. – Я просто так сказала.

Тут в дверь постучали: мальчик из магазина «Александерс» принес записку. Марджи просили к телефону. Радуясь поводу вырваться из дома хотя бы на несколько минут, Марджи надела платье, накинула пальто и вышла.

– Алло?

– Марджи, это ты?

– Кто же еще?

– По телефону у тебя смешной голос.

– Ты всегда так говоришь, Рини. Что стряслось?

– Слушай, хочу тебя спросить… Я тут подумываю переменить веру.

– Из-за Сэла?

– Да. С детьми придется нелегко – если мы поженимся, конечно. – Рини вспомнила разговор с матерью. – Если они будут ходить в мою церковь, оскорбится он, а если в его, тогда оскорблюсь я.

– Ну, раз ты его любишь, ты действительно могла бы принять его веру.

– Ты не только потому так говоришь, что сама католичка?

– Не знаю. Просто ты спросила, а я ответила.

– Меня одно беспокоит: что надо будет ходить к исповеди и рассказывать чужому человеку про все свои плохие мысли и поступки.

– Ой, священник выслушивает пару сотен исповедей в неделю. Твои грехи его вряд ли напугают.

– Но я не хочу, чтобы меня отчитывали.

– Никто и не будет… Не знаю, правда, как в других католических храмах, но в моем приходе священник просто выслушивает тебя, а потом говорит столько-то раз прочитать в покаяние «Аве Мария» и столько-то «Отче наш».

– То есть не нужно сидеть в этой коробке долго и выслушивать всякие советы?

– В моей церкви – нет.

– Ладно, – заключила Рини. – Еще подумаю.

– Знаешь, а я иду на танцы.

– Здорово! С кем?

– Ой, да просто с парнем, которого я довольно давно знаю.

– Ты мне о нем никогда не рассказывала.

– Нечего было. Обыкновенный парень.

– А вот я тебе все рассказываю.

– После танцев я тоже все тебе расскажу.

– Да уж пожалуйста.

Подруги помолчали, пережидая помехи в проводах. Разговор себя исчерпал.

– Ну ладно, – сказали они одновременно и засмеялись.

– Увидимся завтра в конторе? – спросила Марджи, внезапно почувствовав необъяснимую тревогу.

– Конечно, а почему ты спрашиваешь?

– Да просто подумала… О'кей, значит, до завтра.

Мальчик ждал возле телефонной будки.

– Чего тебе купить? – спросила его Марджи.

Он выбрал лакричную палочку, Марджи заплатила пенни, таким образом отблагодарив его. Целый вечер он торчал у магазина «Александерс», за пенни подзывая людей к телефону.

– Кто звонил? – спросила Фло.

– Одна девушка из конторы. Не сможет завтра прийти, просит сообщить наблюдающей.

Марджи соврала по той простой причине, что, скажи она про Рини, ей пришлось бы весь оставшийся вечер выслушивать диатрибу против подруги.

Пробило десять, в доме было тихо. Фло совершала регулярные рейсы в гостиную, чтобы выглянуть в окно и посмотреть, не идет ли Хенни. Марджи, вдруг поняв, что проголодалась, достала один из купленных сладких батончиков и принялась понемногу откусывать от него за чтением.

– Этой дрянью ты испортишь себе желудок, – сказала ей мать. – Я приготовлю тебе хороший сэндвич.

Марджи послушно отложила конфету. Фло действительно расстаралась, готовя бутерброд. Закончив, положила его на тарелочку с бумажной салфеткой и, ни слова не говоря, несколько смущенно придвинула дочери.

Та посмотрела на сэндвич и чуть не заплакала. Мать расточительно обрезала корки, потому что она, Марджи, так любила. А салфеточка с кружевным узором!.. Марджи с улыбкой подняла голову. Фло отвернулась, чтобы не смотреть в глаза, блестящие от слез, и кротко спросила:

– Сварить тебе чашечку кофе?

– Нет, мама. Сэндвич – просто чудо! Лучший сэндвич с жареным яйцом, какой я когда-либо ела. Спасибо, спасибо тебе огромное, мама!

Сердце Фло сжалось. Она подумала: «Девчонка просит зимнее пальто, а получает бутерброд и говорит за это спасибо! Слишком уж легко она сдается. Ей бы боевитости. Ладно еще, что она со мной такая, а если какой мужик к ней прицепится и она быстро уступит? Или вдруг выскочит замуж только из жалости, а потом он начнет над ней измываться и она станет терпеть? Очень я боюсь, что моя девочка всегда будет в проигрыше. Уж больно они с отцом похожи: не могут за себя постоять».

Примерно то же думала и сама Марджи: «Хотела бы я быть как мама и добиваться своего. Не во всем, а только в некоторых вещах. Если надо купить пальто или платье, например. Я совсем не умею бороться. От споров меня мутит. Ну да ладно,