Обитель подводных мореходов - Юрий Баранов

Это был первый день, когда задержавшаяся прибалтийская весна заявила о себе в полную силу. Высоко в голубом небе парили белокрылые чайки, а поблизости, за каменной стеной замкового сада, разноголосо и громко верещала разная пернатая мелочь. Теплынь колыхалась нежными волнами. Веяло согревавшейся землёй и плесенью старых крепостных стен. Лёгкий ветерок с Даугавы был хмельной и задиристый. Егору хотелось подставить под него грудь, расстегнув бушлат и сняв тесноватый "сопливчик", как на флоте называли воротничок, закрывавший шею. Сама душа требовала широты и простора дальних морей и океанов.

Занятия на площади велись по заведённому порядку: движение под барабан сомкнутым строем и развёрнутыми шеренгами, выход из строя и подход к начальнику, отработка приёмов с оружием. Как всегда, из ворот замка, где размещался местный дом пионеров, высыпали кучки любопытных мальчишек.

Бросая карабин на плечо и к ноге, Егор искоса поглядывал на Вадима. Тот уже просто изнывал в ожидании близившегося перекура, когда можно будет подскочить под оконце и несколько минут жестами поговорить с Викой.

Наконец труба мягко пропела привычный сигнал и капитан третьего ранга Свиридов объявил пятнадцатиминутный перерыв. Строй распался, курсанты принялись составлять карабины в козлы.

Подошёл Пискарёв, грузный и величественный, подпоясанный поверх шинели кожаным ремнём, на котором болталась кобура. Ткнул пальцем в Колбенева.

- Охранять карабины, - и пошёл к соседнему взводу.

Егор заметил отчаянье в глазах приятеля. Но Вадим всё же оставался человеком долга и потому лишь коротко бросил "есть", вскидывая карабин на ремень.

- Товарищ мичман! - метнулся Непрядов к старшине роты. - Разрешите мне постоять вахту, - и пояснил, стараясь придать своему голосу оттенок снисходительной небрежности. - Всё равно я ведь не курю, а курсанту Колбеневу аж невтерпёж...

Вадимовы глаза блеснули надеждой. Мичман подозрительно прищурился.

- Не замечал, чтоб Колбенев баловался табачком. И еще, курсант Непрядов, приказы не обсуждаются, приказы - выполняются. Тебе это больше чем другим должно быть известно. Служишь на флоте, понимаешь, как медный котелок в пехоте, а не знаешь первейшего правила.

Когда мичман повернулся, собираясь удалиться, Егор скорчил в его сторону рожу. Колбенев лишь обречённо вздохнул.

- Послушай, Егорыч, - попросил Вадим, - подойди к окну и просемафорь как-нибудь Вике, что я сейчас никак не могу вырваться. Увольнительную в город получу в воскресенье.

- Исполним, - с готовностью пообещал Егор, - сделаем в лучшем виде. Оне будут ждать вас, гардемарин Колбенев, и примут в своём салоне, томно облокотясь на рояль...

Но Вадим подначку не принял и лишь горестно махнул рукой.

Площадь гудела от курсантских голосов. Ребята перекуривали, сбившись тесными кучками, над бескозырками восходили сизые дымки. Непрядов обогнул угловую башню замка и вышел к Викиному дому. В зашторенном окне второго этажа никого не было видно. Непрядов постоял у подъезда, размышляя, что бы такое предпринять. Не нашёл ничего другого, как заложить пальцы в рот и трижды пронзительно свистнуть. Но занавески даже не шевельнулись. Тогда он принялся искать камешек, чтобы запустить им в окно.

Скрипнула дверь. Непрядов невольно поднял голову и чуть не столкнулся с выходившей из дома Лерой.

- Приветик, - сказала она, слегка улыбаясь. - Ты что здесь ищешь?

Егор с напускной учтивостью отвесил поклон и ответил:

- Если скажу, что золотой дублон обрнил, всё равно не поверишь.

- Отчего? - она поправила рассыпанные по плечам каштановые волосы. Могу даже помочь, если хочешь.

- Не стоит, пускай счастливец найдёт его...

- Тогда зачем ты здесь?

- Гуляю, - широко повёл рукой, с прищуром глядя в небо. - Весна, птицы поют...

- Хитрец, - и она презрительно скривила губы. - Ищешь вчерашний день? Пожалуй, теперь уже поздно. Не нужно было в тот вечер дверью хлопать... Я ведь предупреждала тебя.

Непрядов едва не рассмеялся. Он мог бы сказать, что ни в чём не раскаивается, особенно теперь, когда все его мысли о другой. Да только не стоило разубеждать Лерочку в её неотразимости: пуская думает, как ей нравится.

- Ты у Вики была?

- У Маргариты Наварской, - съязвила она. - Ты разве этого не заметил?

- Я действительно не знал, что ты здесь.

- Но если бы знал? - допытывалась Лерочка.

Непрядов простодушно улыбнулся и сказал:

- Я рад, что у тебя с Эдькой всё так хорошо получилось. По-моему, он без ума от твоих чар.

- Жаль, что не ты.

- Да где уж мне, старому крабу, - решил Егор немного потешиться. Задубел и весь ракушками оброс. Никакой эстетической ценности для прекрасного пола не представляю. Говорят, на пенсию мне пора...

- На роль старого сатира ты не годишься, - оборвала его Лерочка. - А если серьёзно?..

- Ну, разве что серьёзно... - Немного помедлив, Егор попросил: - Не могла бы ты передать Вике, что Вадим сейчас не может прийти. Но в воскресенье он будет здесь как штык.

При этих словах красивое Лерочкино лицо сделалось каким-то неприязненным, почти злым.

- А ты мог бы передать своему Вадиму, чтобы он вообще сюда не приходил, - вдруг выпалила она.

- Не понял, - сухо бросил Егор.

- Неужели он не догадывается, что Вика неизлечимо больна! Ну, для чего? Зачем он мучает её? - губы девушки дрогнули.

Егор молчал, не зная, что на это ответить. Совладав с собой, попытался возразить.

- Они же любят друг друга. Неужели этого не понять?

- Быть может, очень скоро всё кончится: у неё прогрессирующая лейкемия.

- И никак нельзя спасти?..

Зажмурившись, Лерочка покрутила головой.

- Вот и сейчас у неё едва хватило сил минуты две постоять у окна, когда вы мимо проходили.

Непрядов схватил девушку за руку и почти умоляюще заговорил:

- Прошу тебя, только никому из наших об этом не говори. Пускай Вадим пока ничего не знает. Я просто уверен, что им сейчас обоим хорошо. Они же вдвоём...

Лерочка отдёрнула руку.

- Да пойми же ты! Он своими стояниями под окном отнимает у неё последние силы.

- Нет, - убеждённо доказывал Егор, - настоящая любовь прибавляет силы. Пока Вика жива, она будет верить в чудо. И всё равно не перестанет ждать Вадима.

Егор заметил Чижевского, который торопливо приближался к ним. Увидав его, Лерочка вдруг сказала:

- Хорошо, пускай будет, как ты хочешь, - и снова скрылась за дверью.

Обескураженному Чижевскому с полпути пришлось возвращаться. Труба возвестила конец перекура, и курсанты бросились разбирать карабины.

Когда рота возвращалась с занятий, в окне на втором этаже, как всегда, привычно маячил девичий силуэт. Только Егору показалось, что это была Лерочка. Впрочем, счастливый Вадим ничего необычного не заметил. Он чувствовал, что по-прежнему любим, и потому весело отбивал шаг по булыжной мостовой.

17

Всё-таки чудо случилось. С наступлением теплых дней Вике стало заметно лучше. Ей даже разрешили на короткое время выходить из дома. Егор с Кузьмой по-прежнему провожали Вадима до Замковой площади и терпеливо ждали поодаль, пока тот слушал доносившиеся через распахнутые окна звуки рояля - Вика играла для него.

В короткие минуты свиданий Вадим с Викой неизменно направлялись в сад, находившийся во внутреннем дворе замка. Там было уютно и тихо. В гуще распускавшихся платанов щебетали птицы, шумел маленький фонтан. За твердью высоченных крепостных стен юная зелень буйствовала на каждом клочке земли. На головокружительной высоте она пробивалась даже из щелей каменной кладки. Всё здесь трепетно двигалось, дышало, улыбалось.

Выбрав подходящий момент, Егор с Кузьмой как бы ненароком заглядывали в сад, и тогда они какое-то время бродили вчетвером. Разговор неизменно заходил о музыке. Бледное лицо девушки оживлялось, на нём проступал даже лёгкий малиновый румянец. Глядя на Вику, Егор уже не верил, что её болезнь неизлечима: "Бывает, что и врачи ставят не тот диагноз, который надо бы на самом деле, - убеждал себя Егор. - Бывают же и у врачей счастливые ошибки, дающие человеку жизнь, вместо предсказанной смерти. Может же так случиться, что пройдёт год-два и Вика совсем забудет о своей болезни. Ведь вот она ходит, говорит, улыбается... Потом, конечно же, Вадим на ней женится. А эту самую лейкемию со временем можно будет вспоминать как забавный курьёз - и не более того".

Непрядов особенно был благодарен Лерочке, что она умела хранить тайну своей подруги. Во всяком случае, Чижевский об этом ничего не знал. "Уж он-то, - думалось, - не упустил бы случая разоткровенничаться перед Вадимом и хоть таким способом вывести его из себя..."

18

Егор окончательно поверил в чудеса, когда курсантский почтальон однажды протянул ему письмо от Кати Плетнёвой. Он давно уже не надеялся, что когда-нибудь получит её ответ. Казалось, их мимолётная встреча не оставила в душе у девушки никакого следа. Но вот же оно, заветное Катино письмецо! И обратный адрес выведен на удивление старательно и чётко. Егор долго вертел в руках конверт, не смея его вскрыть. "Что в нём, - мучился он догадками, - окончательный приговор или всё-таки проблеск надежды?" В поисках укромного места Непрядов забрел в кабинет мореходной астрономии. Посреди зала возвышалась сферическая камера планетария. Забираться в неё не имело смысла, там за столами сидели второкурсники и наперебой о чём-то спорили. Зато в дальнем конце зала оказался вполне подходящий закуток, куда редко кто заглядывал: здесь валялась поломанная мебель, какие-то ящики, обрывки проводов.