Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

что Корин Гарвей узнал о Федерации, об Эрике Лэнгхорне и о шансах против них, и несмотря на то, чего могла бояться его голова, его сердце знало лучше. Это было сердце, которое мыслило не бездушными числами, не холодно рассчитанными шансами. Это было сердце, которое видело более глубокую реальность за пределами «истины» и «неизбежного».

И это было сердце, которое знало, что Нимуэ Элбан сознательно и намеренно пошла на смерть за тысячу лет до рождения Корина Гарвея только не для того, чтобы сейчас потерпеть неудачу.

НОЯБРЬ, Год Божий 914

I

Город Сиддар, республика Сиддармарк

— Знаешь, чего я хочу? — спросил Климинт Миллир, когда слуги вышли из личной столовой на верхнем этаже дворца протектора.

Столовая была отделана панелями из дорогих южных пород дерева, которые переливались яркими бликами в свете ламп. И эти лампы были необходимы, несмотря на относительно ранний час, из-за свежего снега, выпавшего по всей столице республики. Этот снег падал тяжело, неуклонно с темных и низких небес, и он явно намеревался продолжать падать еще долго. Но, по крайней мере, он не сопровождался сильными ветрами, которые слишком часто обрушивались на Сиддар-Сити в это время года.

— Я могу придумать много вещей, о которых ты должен был бы мечтать, — ответил Сэмил Гадард. — Весна была бы одной из них. — Он посмотрел в окно столовой на угольно-черное небо и устойчивые снежные завесы.

— Верно. — Миллир взял вилку для салата. Благодаря скорости пароходов, построенных в Чарисе, таротийский и эмерэлдский салаты стали доступными здесь, в Сиддар-Сити, даже в ноябре. — С другой стороны, я думал о чем-то более… срочном, чем это.

— Что люди, которые продолжают придираться к тому, какая ужасная экономика и какие ужасные люди мы с Жэйсином, заткнутся ненадолго? — предложил Бринтин Эшфирд.

— Это было бы здорово, но думаю, что мы уже поняли это. Во всяком случае, в какой-то степени. — Миллир подцепил вилкой кусочек салата и с удовольствием прожевал. — Имейте в виду, ничто не заставит некоторых из них замолчать, — добавил он более мрачно.

На самом деле, их закоренелая оппозиция никогда не «заткнется», и они прекрасно это знали. Однако громогласные обвинения их оппонентов становились все менее восприимчивыми с тех пор, как выпуск облигаций консорциума Канала попал на рынки. Миллионам граждан республики, которые усердно трудились только для того, чтобы накормить свои семьи, были недоступны даже специальные облигации, но они были доступны гораздо большей части населения, чем более ранние выпуски государственных ценных бумаг для финансирования Транс-Сиддармаркской железной дороги. Это означало, что все больше и больше людей были заинтересованы в «новой» экономике, и возможность конвертировать свои облигации в акции канала, когда он будет окончательно завершен, была даже более популярной, чем надеялся Миллир. Фактически, облигации специального класса уже были почти полностью выкуплены, и покупки более дорогих облигаций опережали прогнозы. При таких темпах консорциум канала будет полностью капитализирован не более чем за три-четыре месяца. Экономика Сиддармарка, возможно, и оставалась далека от показателей чарисийского уровня, но она была сильнее, чем была со времен джихада, и неуклонно росла, и их критики ненавидели это.

— Так что дело не в погоде и не в экономике, — сказал Гадард. — И ни викарий Тимити Робейр, ни архиепископ Данилд не сделали ничего, что могло бы вывести вас из себя, так что это не религия. Что оставляет политику — верно?

— Я никогда не мог обмануть тебя, — сухо сказал Миллир, и Гадард усмехнулся.

— На самом деле, я желаю двух вещей, — продолжил лорд-протектор. — Во-первых, я мог бы выбросить эту работу в окно и вернуться к тому, чтобы быть честным солдатом. Лэнгхорн, я ненавижу политику! И если бы я не знал, что они выберут этого идиота Хиджинса, то бы бросил это дело. — Несмотря на его легкий тон, он был явно серьезен. — Что подводит меня ко второму моему желанию — чтобы Хиджинс все еще был на действительной службе, чтобы Дариус мог приказать ему командовать гарнизоном в Сэйлике в течение зимы.

Его улыбка была не совсем шутливой, и Эшфирд фыркнул. Маленький городок Сэйлик значительно вырос со времен джихада, но он по-прежнему закрывался каждую зиму, как только замерзал залив Спайнфиш, и если в ноябре в республике Сиддармарк было более холодное место, Бринтин Эшфирд никогда о нем не слышал. Что, по его признанию, делало его идеальным местом для отправки Жермо Хиджинса.

— Понимаю ваши чувства, — сказал он, отрезая небольшой кусочек от стейка на своей тарелке, — но думаю, что его надежды на протекционизм дали трещину. — Он положил стейк в рот и с удовольствием прожевал.

— В моих отчетах говорится почти то же самое, — согласился Гадард. — На самом деле, он потерял по крайней мере три важных пункта одобрения за последний месяц или около того. И не могу сказать, что мне грустно думать об этом, — добавил он.

— Это одна из причин, по которой я хотел бы отправить его в Сэйлик, — парировал Миллир. — Я мстительный сукин сын, особенно когда дело касается кого-то вроде него, и теперь, когда его кампания начинает набирать обороты, мне, возможно, сойдет с рук отправить его так, чтобы никто не увидел сквозь мою маску.

Оба его гостя усмехнулись, услышав это, и он снова улыбнулся, уже более непринужденно.