Оттепель. Действующие лица - Сергей Иванович Чупринин

1996; Omnibus: Альбом для марок. Портреты. О Бродском. Рассказики. М.: Новое лит. обозрение, 1997, 2013; Изгнание бесов: Рассказики вперемежку со стихами. М.: Новое лит. обозрение, 2000; Звездокол: Избранные переводы. М.: Летний сад, 2008; Монеты варварского чекана на территории от Балкан до Средней Азии: Каталог коллекции А. Я. Сергеева. М.: ГИМ, 2012.

Лит.: Сергеева Л. Жизнь оказалась длинной. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019.

Сергеев-Ценский (Сергеев) Сергей Николаевич (1875–1958)

Сейчас С.-Ц. почти забыт. Sic transit gloria mundi. А gloria все-таки была, так что и проходить было чему, поскольку, дебютировав стихотворной книжкой с характерным названием «Думы и грезы» (Павлоград, 1901), С.-Ц. вначале приобрел известность как прозаик-декадент, и критики писали о нем как о «поэте солнечных пятен» или «поэте безволия». Но достаточно быстро он нашел себя в реалистическом, а после романа «Бабаев» (1908) уже и в монументально-реалистическом письме, чему подтверждение начатый еще в 1914 году эпический цикл «Преображение России», куда входят двенадцать романов, три повести и два этюда, объединенных несколькими действующими лицами и рассказывающих о времени от начала Первой мировой войны до Февральской революции. «Преображению России», создававшемуся более 40 лет до самой смерти писателя, по масштабности и по объему не слишком уступает и историческая эпопея «Севастопольская страда» (1600 страниц в 9 частях)[2617].

И, надо полагать, этот монументальный стиль в наибольшей мере соответствовал нормативам сталинской эстетики, так как при первой же раздаче наград советским писателям С.-Ц. получил орден «Знак Почета» (1939). Еще через два года, в 1941-м, «Севастопольская страда» была удостоена Сталинской премии 1-й степени — в одном ряду с «Петром Первым» А. Толстого и «Тихим Доном» М. Шолохова. И наконец, еще через два года, в 1943-м, С.-Ц. стал (без защиты диссертации) доктором филологических наук и академиком АН СССР — вместе с А. Корнейчуком и опять-таки вослед А. Толстому и М. Шолохову, увенчанным академическими лаврами еще в 1939 году.

Так формировался высший круг советской литературной элиты: Шолохов, А. Толстой, С.-Ц. (ну и Корнейчук, конечно). Общественными повинностями нашего классика, почти безвылазно жившего в Крыму, в общем-то не отягощали, хотя власть иногда все-таки прибегала к его авторитету — так, именно С.-Ц. в 1954 году, в ответ на запрос Шведской академии, было поручено рекомендовать Шолохова на соискание Нобелевской премии.

В Алуште, где теперь Дом-музей, он и похоронен. Его именем названы улицы в Тамбове, Севастополе, Симферополе и, разумеется, в Алуште. А книги… Книги, действительно, почти не переиздаются.

Соч.: Собр. соч.: В 12 т. М.: Правда, 1967; Лесная топь. М.: Книга по требованию, 2011; Печаль полей. М.: Книга по требованию, 2011; Бурная весна. Горячее лето: Романы. Харьков: Фолио, 2014; Зауряд-полк. Лютая зима: Романы. Харьков: Фолио, 2014; Пристав Дерябин. Пушки выдвигают: Романы. Харьков: Фолио, 2014; Пушки заговорили. Утренний взрыв: Романы. Харьков: Фолио, 2014.

Лит.: Шевцов И. Подвиг богатыря: (о Сергееве-Ценском). Тамбов, 1960; То же (под названием «Орел смотрит на солнце»). М.: Молодая гвардия, 1964, 1976; Плукш П. С. Н. Сергеев-Ценский — писатель, человек. М.: Современник, 1975.

Серебрякова (урожд. Красуцкая) Галина Иосифовна (1905–1980)

С. — из валькирий революции. Дочь большевика И. Бык-Бека (расстрелян в 1936), она — как с гордостью сказано в автобиографии, — «вступила в коммунистическую партию в четырнадцать лет, в 1919 году, в 13-й красной армии, где работала сначала санитаркой, затем политработником (инструктором по клубному делу)»[2618]. А в восемнадцать, еще студенткой МГУ, вышла замуж за замнаркома путей сообщения Л. Серебрякова (расстрелян в 1937), но первый брак продолжался недолго, и С. в 1925 году связала свою судьбу с наркомом финансов Г. Сокольниковым (убит в тюрьме в 1937).

И с его арестом все оборвалось. Для нее, привыкшей повелевать сердцами, едва не начавшей будто бы карьеру оперной певицы, побывавшей то корреспондентом советских газет, то с мужем в Китае, в Женеве, в Париже, в Лондоне, успевшей, среди прочего, издать книгу «Женщины эпохи Французской революции» (1930) и толстенный роман «Юность Маркса» (1934), наступила новая жизнь.

В 1936 году С. была арестована вслед за мужем, исключена из партии за «потерю бдительности и связь с врагом народа». В июне 1937-го выслана в Семипалатинск вместе с матерью и двухлетней дочерью, там в декабре снова арестована и в 1939-м приговорена к 8 годам заключения как «жена врага народа». В 1945-м ее вроде бы освободили, дали поработать фельдшером в Джамбуле, но 28 мая 1949 года вновь арестовали, и Особое совещание при МГБ СССР 12 ноября 1949 года приговорило С. к 10 годам лишения свободы по обвинению в «контрреволюционной агитации и участии в контрреволюционной организации». И лишь в августе 1955 года она была освобождена из заключения и направлена в ссылку в Джамбул, а в 1956-м полностью реабилитирована и почти тотчас же восстановлена в партии.

18 с лишним лет в заточении — срок немалый, так что многое, наверное, можно было передумать. Но С., — по словам ее дочери Г. Тартыковой-Сокольниковой, — «не стала „перевертышем“»[2619], и уже в 60-е годы гордо бросила: «Я согласна снова сесть в тюрьму, в лагерь, чтобы не дать затоптать достижения нашей революции».

Пошла писательская работа, в том числе общественная, и уже при разгроме романа «Не хлебом единым» в марте 1957 года

она, — вспоминает В. Дудинцев, — прямо плясала на трибуне, рвала гипюр на груди и кричала, что этот Дудинцев…! Вот я, говорит, я была там! Вот у меня здесь, смотрите, следы, что они там со мной делали! А я все время думала: спасибо дорогому товарищу Сталину, спасибо партии, что послала меня на эти страшные испытания, дала мне возможность проверить свои убеждения![2620]

31 октября 1957 года С. записалась в очередь на антипастернаковское выступление в Доме кино, но слова не получила. Зато получила его 17 декабря 1962-го на встрече писателей с властью, где под рукоплескания зала вновь заявила, что

не унижение, не пытки, не голод, не непосильный труд, не отобранное право материнства, не тоска по детям и многолетнее одиночество были главной трагедией каждого из нас. Трагедия была в боязни за судьбу пролетарской революции, за судьбу партии, с которой <…> никогда не рвалась наша связь[2621].

Так с трибун. Но так же и собственно в творчестве. Вновь выпустив «Юность Маркса», в 1960-м она закончила «Похищение огня», продолжающее трилогию «Прометей», и, — как у С. сказано, —

полная благодарности к XX съезду, посвятила ему первую книгу этого романа, вторую же книгу — человеку, возглавившему ленинский Центральный Комитет в тяжелые дни борьбы с жрецами культа