Не верь никому - Джиллиан Френч

11

Почту не проверяли много дней. С кухни, где Перл собирала себе обед на работу, она видела открытую дверцу почтового ящика, откуда высовывались письма и листовки из аптеки. Ни она, ни отец не хотели вносить счета в дом.

Вздохнув, девушка вышла на улицу, в яркое утро, и освободила ящик. Коллекторское агентство. Электрическая компания — просрочка платежа. Тяжелый конверт кремового цвета, адресованный Перл, с надписью вычурным шрифтом; обратный адрес — клуб. У нее мелькнула мысль, что это извещение об увольнении, но даже Меривезер не столь претенциозна. Нахмурившись, девушка открыла конверт и вынула квадратную открытку:

«Приглашаем Вас в загородный клуб Тенни-Харбор на официальный бал и благотворительный аукцион».

Перл с удивлением уставилась на эту надпись, внимательно перечитывая ее. Мероприятие проводится с восьми до одиннадцати вечера, бесплатный бар и закуски, аукцион в пользу местной некоммерческой образовательной программы. Девушка еще раз проверила, точно ли письмо предназначалось ей. Ерунда какая-то, если только она не попала в список приглашенных по ошибке.

Тут она услышала, как открылась дверь дома, и, не поднимая головы, быстро сунула конверт в груду корреспонденции.

— Хочешь тостов? — спросил отец с крыльца.

— Уже иду. — И Перл проскочила мимо него в дом.

Она старалась не смотреть на пачку писем, пока отец не пошел в туалет, и тогда схватила приглашение, отнесла в свою комнату и спрятала его под матрасом вместе с флешкой Кэссиди.

Риз прошел мимо нее, будто не замечая. Утренняя смена была трудной для всех даже в самый обычный день: помощники на кухне и в зале ходили полусонные, а официанты то и дело хлебали кофе. Через десять минут ресторан открывался, и, пока Перл наблюдала, как Риз снимает стулья со столов, ей до ужаса захотелось ударить приятеля или хотя бы запустить в него яйцами по-бенедиктински.

— И что же? — сказала она, расставляя стулья в своей секции. — Теперь ты со мной не разговариваешь?

Он тяжело бухнул стул на пол и схватился за другой.

— Ладно. Только это глупо. — Риз так и стоял к ней спиной. — Ты даже не знаешь, что происходит, и не спрашиваешь.

Бум! Еще один резной стул опустился на деревянный пол.

— Риз…

— Перл, мне плевать, ясно? — Очередной стул бухнулся на пол с грохотом, отразившимся в потолочных перекрытиях. — Так что не старайся. — Он повернулся и ушел на кухню, а Перл безмолвно смотрела ему вслед.

Утро продолжилось как обычно: солнце привычно освещало зал, Лу Пуласки и его партнеры по гольфу пришли, чтобы съесть сытный завтрак, громко разговаривали и смеялись, так что Перл некогда было думать о словах Риза. И как это они скатились от держания за руки в темноте до «Мне плевать»? Она уже и раньше наблюдала его злость, порой он раздражался, но не до такой степени — никогда еще Риз не отталкивал ее полностью. Потрясенная до глубины души, Перл выполняла свои обязанности, как вдруг явственно ощутила, что всеобщее внимание сосредоточилось на входной двери.

В зал, снимая кепку и приглаживая белые пушистые волосы, вплывал Фредерик Спенсер-старший, патриарх. Он был в бледно-желтой футболке, брюках цвета хаки и итальянских мокасинах. Рядом с ним шел Бриджес — молодой и модный двойник деда, одетый в «Ральф Лорен», в отличие от «Гуччи» старика. Когда хостес покинула свой подиум — редкое событие, — чтобы усадить гостей, Бриджес что-то шепнул деду и указал на Перл.

Хостес отвела их в секцию Перл, мистер Спенсер по пути со всеми здоровался и похлопывал знакомых по плечам. К щекам Перл прилила кровь; она несколько раз обслуживала старика, но всегда как безымянный официант, который пропадет из памяти раньше, чем переварятся съеденные блинчики.

Она подошла, предложила гостям меню и произнесла:

— Доброе утро, джентльмены, — таким тоном, чтобы Бриджес понял, что она не настроена кокетничать и не собирается прыгать к нему на колени при виде знаменитого человека, как радостный кокер-спаниель.

— Привет. Я не знал, работаешь ли ты сегодня утром. — Бриджес улыбнулся. — Дед, это Перл. Перл, это мой дедушка Фред.

Она замялась, растерявшись, какую роль играть — официантки или знакомой Бриджеса.

— Приятно познакомиться, сэр.

Мистер Спенсер протянул руку — загорелую, морщинистую, — и Перл с удивлением почувствовала мозоли у него на ладонях.

— Взаимно, юная леди. — Видимо, у всех Спенсеров такие живые голубые глаза. — Вы произвели большое впечатление на моего внука. Слышал, вы умеете управлять яхтой?

— Немного. — Наверно, сейчас все смотрели на них, недоумевая, с чего это вдруг Фредерик Спенсер жмет руку официантке. — Я новичок, не то что Бриджес.

— Не слушай ее. Она справляется лучше, чем парни из яхт-клуба, — сказал Бриджес.

— Похоже, мы тут имеем дело со взаимным восхищением, — улыбнулся Спенсер-старший. Выражение его лица намекало на то, что успех у женщин был семейной традицией. — Окажите нам честь позавтракать с нами.

— О…

Но тут Бриджес пришел на помощь:

— Она не может. У нее будут неприятности.

— Что ж, тогда в другой раз. — Патриарх продолжал изучать девушку и снова широко улыбнулся. — У вас сегодня случайно нет смородиновых булочек?

Перл быстро перестроилась на рабочий лад, приняла заказ и удалилась. Никто за ними не наблюдал, кроме Риза. На мгновение она встретилась с ним взглядом. Лицо его выражало что-то среднее между недоверием и отвращением; потом он отвернулся и направился к своим клиентам.

Можно себе представить его реакцию, если бы она уселась за стол со стариком Спенсером и его лоботрясом-внучком, прямо здесь, в том же зале, где они с Ризом соскребали со столов засохшие брызги супа из омара и по два-три раза возвращали тарелку на кухню, потому что клиенту казалось, будто меч-рыба недостаточно «черненая». Перл понимала неодобрение друга, и в то же время ее это возмущало — так же как и в «Зелье» в день регаты, она подумала: «А почему бы и нет?» Неужели так уж невероятно, что богатые люди хотят от нее не только поклонов и расшаркиваний, что она может их заинтересовать?

Когда она принесла завтрак, Бриджес