Легенда о Горном Льве (СИ) - Анастасия Веха

обтянутую кожаным наручем. — Помоги дойти до покоев, мне надо прилечь.

Воин подхватил меня на руки и понёс по коридору. Я обмякла и прижалась щекой к его плечу. Мне было всё ещё нехорошо. Даже мутило. Зря я ничего сегодня не ела… Гуди распахнул дверь ногой, прошёл в мои покои и осторожно уложил на кровать. Сел на корточки рядом с постелью. Взирал, как испуганный пёс.

— Позвать врачевателя, госпожа? Ты вся белая, — прохрипел он. Потрогал мой лоб, щёки. Его ладони были горячими и шершавыми. Почти как у Зига…

Боги, Зиг, когда ты придёшь?

— Нет, просто недомогание. Дай попить.

Гуди смотался на кухню и принёс целый кувшин воды. Налил в кружку. Протянул и ждал, пока я напьюсь. Мне было приятно от его трепетной заботы. Я поблагодарила его и пожала руки.

— Мне, может, остаться, госпожа? — всё не унимался он. Я смутилась. В покоях мы были одни, без девочек. Страшно подумать, что скажут люди, если застанут его здесь ночью. Слуги и без того шептались о нас.

— Представь, что устроит князь, если узнает? — прошептала я.

Гуди смутился тоже. Отвёл взгляд.

— Прости, госпожа, не подумал, — он поднялся с пола. Уходить не хотел, я видела, но и остаться не мог. Признаться, мне было бы спокойнее, если бы он спал около меня на полу. Никакие убийцы с ножами не посмели бы ко мне сунуться. — Я тогда… я пойду?

— Не хочу, чтобы ты шёл…

Гуди вскинул тёмные брови. Я поняла, что сказала вслух. Прошептала чуть слышно, но мой пёс услышал. Мне правда было страшно одной. Не могут же девочки быть со мной постоянно? Я села, обняв коленки. Голова уже не кружилась.

— Нельзя, Гуди.

— Я буду за стенкой, госпожа, — жарко сказал он и поцеловал мои ладошки.

Быстро вышел. Стало тихо и одиноко. Я свернулась клубком и попыталась представить, как он ложится спать прямо оружный и в кожаной броне, надёжный и совсем рядом, за срубной стеной. Только пискни, прибежит спасать меня. Остановит всех чудовищ, как воин из сказок моего детства. Стало немного спокойнее. Я закуталась в одеяла и представила, что меня обнял Зиг. Скорее бы он вернулся и защитил меня!

Спустя череду снегопадов и мрачных дней выдался на удивление солнечный, погожий денёк. Я шла в хранилище, желая скорее закончить перепись книг, потом хотела проведать щенков и вернуться к себе, чтобы заняться гобеленом. Гуди я отослала, впервые за долгое время захотела побыть одна.

Я остановилась в длинной галерее, соединяющей два крыла дома, и выглянула в окно. Поскольку сегодня было не так холодно, слуги распахнули ставни, чтобы впустить свежий воздух. Я больше не могла задыхаться. Со двора слышался смех. Я подошла ближе и увидела девушек, играющих в снежки. Это были наложницы. С ними я не пересекалась. Должно быть, они не выходили из своей половины или вовсе избегали меня. Я же отняла у них всё.

Интересно, а смогли бы мы подружиться? — вдруг подумалось мне. Я чуть улыбнулась, наблюдая за их весельем. Хохотушки рухнули в снег и барахтались. Мне стало завидно. Я уже давно не считала себя ребёнком, чтобы также играть в снегу. — А сейчас совсем не положено, княгиня! Эх!

Тоска смертная.

Но разве не могу я отвлечься от мыслей? Узнать этих девушек хоть немного? Может, удастся как-то решить их судьбу и не продавать нелюбимым? Я очень хотела всем помочь. Порой моя доброта приносила жуткие страдания, но я ничего не могла с собой поделать.

— Ой, госпожа, — девушки встали и быстро поклонились, когда я спустилась с крыльца и вышла к ним.

Они были старше меня. Красивые, румяные с мороза, одетые в плащи и расписные платки.

— Прости, мы шумели и побеспокоили тебя? — заговорила со мной самая взрослая из них. Из-под платка свисала на большую грудь толстая русая коса.

— Нет, ничего страшного, — тут же смутилась я. Не решилась признаться, что прибежала играть с ними. Между нами была будто стена. Трудно представить, что все эти девицы были в постели моего мужа, даже противно знать. Я постаралась загнать свои чувства куда-подальше, выпрямилась и сцепила пальцы внизу живота. — Я просто хотела спросить, не нужно ли вам чего?

Девушки удивлённо переглянулись. Они тоже, видимо, не знали, как ко мне относиться.

— Это правда, что князь задумал отдать нас своим воинам? — заговорила со мной та девушка с русой косищей. Я вздохнула.

— Правда. Но, — вдруг сказала я, — может, я смогу уговорить его дать вам работу в доме. Что вы умеете делать? На кухне не хватает рабочих рук. Да и мне, по правде, нужна помощь с гобеленами…

Боги, что я творю! Приедет Зиг и раздаст их! Нечего давать ложную надежду, потом будет только больнее.

— Мы согласны делать любую работу, только не отдавай нас этим зверям! — вдруг воскликнула другая девушка, белолицая, с чуть раскосыми узкими глазами.

Я удивилась. Потом вспомнила, как люди Зига обращаются с рабынями, что прислуживают на пирах. Поняла страх этих девушек. В доме Зига они ни в чём не нуждались, были хорошо одеты, накормлены. Были в безопасности. И их брал только один мужчина, сам князь Бергсланда.

— Тогда идёмте в дом, — распорядилась я. — Подыщу вам занятия.

Надеюсь, никто из вас не будет метить мне в горло ножом…

Девушки, с которыми я познакомилась, оказались достаточно милыми и смышлёными. Они не брызгали ядом, как Сванхильд, и не брезговали работать. Должно быть, и правда не хотели ложиться под волков князя.

— Я была первой наложницей князя, — рассказала мне Марна, невысокая девушка с русой косой до самых бёдер. Та самая, что заговорила со мной во дворе первой. Она была старше меня на десяток лет, но при этом обращалась уважительно.

Мы сидели за столом в главном зале и пили горячий отвар из трав, пока нет воинов.

— Он забрал меня из разорённого дома. Мой муж был пьяницей и бил меня. Грешно говорить, но я была даже рада, что волки князя зарезали его. Я осталась одна, девка глупая, семнадцать годков мне было, что ль… Князь сжалился и велел поселить меня ему в шатёр. Я готовила ему и чистила сапоги, а потом как-то завертелось… Я всегда буду благодарна, что не отдал своим псам на растерзание.

Мои глаза удивлённо округлились.

— Сколько же лет ты здесь?

— Ой, уже и не счесть, госпожа, — улыбнулась Марна. Она была румяной от жара очага. — Живу себе, наслаждаюсь спокойствием. Ещё бы столько жить!

Истории других двух девочек были похожи: война, разорения, жизнь в походном лагере.