Легенда о Горном Льве (СИ) - Анастасия Веха

госпожа. Полезла воевать с дружиной!.. Одна! И где только сила держится, тьфу-у!.. — беззлобно отругал он и с кряхтением поднялся. — Хорошо, я тогда пойду?

— Иди. Доложи мне, как устроишь малышей. Я буду ждать, — улыбнулась я.

Старик кивнул и вышёл. Я всхлипнула. Было очень-очень больно. И правда, откуда во мне взялась смелость угрожать дружине князя? А если бы меня не поддержали? Что тогда? Убили бы?.. Рукава платья потемнели от крови. Я зашипела, закатывая их.

— М-м! Боги, больно!.. — захныкала я.

Вот бы сейчас пришёл Зиг и поцеловал меня!

Дверь скрипнула. Я вскинулась, решив, что вернулся Оддманд, но, к моему удивлению, вошла Сванхильд. Я сразу напряглась, ожидая очередные грязные слова обо мне. Девушка подошла и вдруг сделала жалобное лицо.

— Бедняжка, я слышала, что случилось! — воскликнула она, погладив мои мокрые щёки. — Сильно ушиблась? Говорят, псы сорвались с цели и чуть не порвали княгиню. Я пережила подобное, знаю, как это тяжело. Тебя не успели тронуть?

Я оторопела. Слухи ходили ужасные, если это так. И думать боюсь, что устроит Зиг, когда узнает.

— Всё в порядке. Я только ободралась, — призналась я, потерявшись в своих чувствах к этой девушке. Может, не такая уж она злая? Её можно понять. Она любила Зигрида, была его главной наложницей, самой красивой и богатой. А тут появилась какая-то я.

Боги, я начала жалеть Сванхильд.

— Хвала богам, всё обошлось, девочка, — улыбнулась она. — Вот бы князь горевал, если бы с тобой что-то случилось…

Во мраке сверкнула сталь.

Кинжал!

Я едва успела увернуться. Лезвие ударило в постель с устрашающей быстротой и силой. Треснула ткань простыни. Сванхильд зашипела и снова замахнулась. Я вскрикнула и нырнула ей под руку. Сванхильд схватила мои косы и рванула назад. Больно!.. Я с силой пихнула её локтем. Попала в живот. Та согнулась, охнув, и бросила меня. Я рванулась к дверям и завизжала:

— Оддма-анд! — кричала, что было сил.

Убежать не успела. Сванхильд схватила за руки, не давая уйти в коридор. Я стала вырываться. Развернулась, пнула её по ногам.

— Белобрысая шлюха! — выругалась Сванхильд.

Бежать! Бежать! Бежать!

Куда⁈ Бежать было некуда! Сванхильд с кинжалом загородила дверь и путь к спасению. Я попятилась к окну. Напоролась на станок, где висели нити с начатым гобеленом. Доски с грохотом повалились на пол. Я сама чуть не упала следом. Сванхильд оскалилась. Её глаза дико горели ненавистью в свете очага.

— Прошу, не надо, — взмолилась я, понимая, что противница сильнее и выше меня. С оружием. У меня же ничего не было под рукой. Щёки стали мокрыми от слёз. — Прошу, Сванхильд, давай договоримся?

— Я убью тебя, шлюха, и снова стану любимой! — прошипела Сванхильд и замахнулась.

Она вскрикнула. Сзади неё вырос Оддманд и сдавил её руку с ножом. Сталь лязгнула о доски пола. Сванхильд взвыла и рухнула на колени. Дворецкий хоть и был стариком, но он был ещё крепким мужчиной и когда-то сражался с мечом в руке. Свалить на пол какую-то девицу не составило для него большого труда.

— Госпожа!.. — в покои влетели мои подруги. Они подбежали ко мне, стали обнимать и целовать лицо. Я вся тряслась от пережитого кошмара.

«Свиньи везде», — да, Зиг, я поняла тебя.

Глава 15

Наложницы

После покушения я не могла оставаться одна в покоях. Лейла и Беатрис были со мной. Мы спали на нашей с Зигом кровати, обнявшись. Я прорыдала полночи, не в силах перенести ужас. Я могла умереть. Опоздай Оддманд с девочками хоть немного, и всё.

Конец.

В усадьбе происходило что-то страшное. Без Зига и его твёрдой руки всё сыпалось: воины были неспокойны, Сванхильд, вот, решила творить правосудие. Мне нужно было срочно что-то делать. Но что я могла? Судить имел право лишь князь, дружина враждебно относилась ко мне, да и никого из них я не знала, чтобы положиться. Я решила посоветоваться с Оддмандом.

— Что мне делать, Оддманд? Когда вернётся князь? Далеко ли он поехал? — начала волноваться я.

Мы говорили в коридоре у закрытого ставнями окна. На дворе стояли лютые морозы. Окна не открывались. В усадьбе целыми днями чадили очаги и пылали свечи, масляные светильники и чаши с углями грели покои. Старик с жалостью взглянул на меня.

— Не знаю, когда он будет, маленькая госпожа. Я сделал, что должен был: посадил убийцу в башню. Пусть ждёт суда князя Зигрида. Волков выпороли за драку, а тот, что посмел поднять на тебя руку, сидит в колодках. Тоже пусть князь его судит. Боюсь, это всё, что мы можем сделать.

— А вдруг это повторится? — вот, чего на самом деле боялась я. — Я не могу спать спокойно, пока вокруг ходят убийцы с ножами!

Я уже не знала, кому можно здесь доверять. Кроме Оддманда, который спасал меня столько раз, мне не к кому было идти. Вот ему я доверяла. И ему доверял Зиг, раз оставил два года управлять усадьбой и оставлял впредь. Оддманд смотрел на меня, как на любимую внучку. Разве может он обидеть меня? Подумав немного, я сказала:

— Могу я поговорить с тем воином, что вступился за меня? Хочу поблагодарить его.

— Как прикажешь, маленькая госпожа, — кивнул старик-дворецкий.

— Тогда позови его в главный зал. Я буду там.

Я ждала воина в тишине. Сидела на троне, скромно устроив руки, украшенные кольцами и браслетами, на коленках. Комкала пальчиками небольшой мешочек, набитый монетами, — награда для моего спасителя. Качала ногами, стуча каблучками сапог по ножке трона. Волновалась, потому что боялась, что надо мной опять будут смеяться.

«Ты зовёшься княгиней, а сама трусливая овца», — нет, Сванхильд, я стану Львицей, достойной своего князя. Нужно просто набраться опыта.

В зале было пусто. И опять грязно после вчерашней пирушки. На столах лежали объедки, пустые кружки. Пахло элем и тухлым мясом. На полу засохли пятна разлитого пива, валялись под длинным столом кости. Но у тронов, моего и князя, было чисто. Я сидела на мягком одеяле из шкур зверей и мысленно проговаривала, что скажу.

Воин появился довольно скоро. Он был молодым, высоким и широкоплечим, одетым в кожаную броню. Под мышкой он нёс железный шлем. На его ремне висел меч, а с другой стороны секира. Воин подошёл ближе к помосту и поклонился мне. Потом поднял светлые глаза, голубые, как зимнее небо. Его лицо показалось мне приятным.

— Звала, госпожа?

— Да! — я встрепенулась, вновь начав волноваться. Выпрямила спину. — Спасибо, что заступился за меня вчера. Я приготовила тебе награду.

Показала ему мешочек.

— Это честь для меня, но