Империя - Григорий Павленко

естественным, и он не стал поминать северянину о том, что тот должен проявлять

уважение к его персоне. Особенно учитывая тот факт, что Элхарт сам сказал ему, что

здесь они просто два обычных человека.

- Что ж тут непонятного? – Рорик разжёг трубку и пустил облачко дыма, - Боги - это наши

родители, они не будут драться за нас и решать все проблемы, с которыми мы

сталкиваемся в жизни. Наоборот, они будут накидывать нам новые тучи дерьма, даже

несмотря на то, что мы в оной субстанции уже сидим по горло. А знаешь почему? –

северянин посмотрел в глаза Императора, - потому, что они хотят, чтобы мы стали

сильнее. Сталь закаляется в огне, так говорят на севере, да и у вас, наверное, тоже. Заставь

человека решать свои проблемы самому, и он либо сделает это и станет сильнее, либо

загнётся под ними. Сильные станут ещё сильнее, а слабые либо обретут силу, либо

подохнут. Простая истина, которую отчего-то никто не хочет понимать.

- Но Бог должен помогать всем! И сильным, и слабым!

- Ну, так он и помогает. А то, что его помощь ломает тебе хребет, это уже не Бога

проблема, а твоя. Ты слабый и недостойный. Ты не должен жить в этом мире и пачкать

землю своим присутствием. Бог даёт тебе шанс, воспользуешься им, и станешь великим, ну а если просрёшь… Будешь всю жизнь репку растить.

- Никогда не думал о Боге в таком… ключе. Священники всегда говорили о том, что он

помогает страждущим, защищает слабых, даёт сил в минуту нужды. Но твои слова

определённо имеют смысл, - задумчиво сказал Элхарт.

- Угу, - Рорик выпустил ещё одно облачко дыма и протянул трубку Императору, который

после секундного размышления все-таки принял её. – Боги помогают тем, кто сам себе

помогает. Слышал такие слова? В общем, вот что я тебе скажу, Элхарт. За право жить, надо драться. Всегда и везде кто-то будет ломать тебя. Пытаться выкинуть на задворки

жизни. Ты должен быть сильнее их всех вместе взятых.

- Совет-то хороший, - кивнул Эл, затягиваясь из трубки северянина, - да вот только как

стать сильным?

- Я тебе о чём тут талдычил? – нахмурился Чёрный, - твоя жена и друзья погибли?

Прекрасно. Возьми боль от их смерти и сделай из неё нож. Этот нож будет каждый божий

день резать твоё сердце, тебе будет тяжело, будет больно, но однажды боль сменится

гневом, а нож, который уродует тебя, окажется в твоей же руке. Ты поднимаешь его

против своих врагов и будешь драться, как того хочет от тебя твой Бог!

В словах северянина была правда, или хотя бы её доля, Элхарт прекрасно это понимал. Он

смотрел на образ Бога и видел, что тот глядит на него не умиротворённо и

снисходительно, а испытующе. Бог словно спрашивал его: «Готов ли ты? Справишься ли

ты с теми испытаниями, что я дал тебе?». Он был слишком мягок и позволял этим

испытаниям ломать себя. Так было раньше, но больше Элхарт такого не повторит. Бог

поможет ему, если он сам себе поможет.

То ли из-за глубоких раздумий, то ли из-за слишком уж крепкого табака, от которого у

Императора слегка закружилась голова, он не заметил, как Рорик оставил его. Северянин

ушёл из часовни, потому что ему не нравились ни этот храм, ни дворец, в котором он

располагался, ни сам город. Все это напоминало Чёрному о тех временах, когда он, еще

будучи сопливым мальчишкой, вынужден был бродить по Империи, подбирая кусочки

знаний. Эти самые знания, которые он собрал в блистательной Империи, помогли Рорику

завоевать место в жизни, но не едиными знаниями был вымощен его путь к вершинам.

Много крови проливал молодой альбинос, очень много. Если Элхарт прислушается к его

словам, он станет сильным правителем и сможет поднять Империю. Но если он так и

останется слабаком, молящим Бога о помощи, то для страны ничем хорошим это точно не

кончится.

Глава 18

Прошло два года.

Генерал… нет, не генерал, а маршал Донак проснулся в прекрасном расположении духа.

Вчера он получил весть о том, что Император принял его кандидатуру на пост маршала, и

теперь ему, Донаку, предстоит отбыть в Соладар, чтобы принять позолоченный жезл из

рук Элхарта, а вместе с этим жезлом он получит власть над всеми легионами Империи.

Эту должность ему ещё два года назад обещал Гортан, а теперь пришло ему время

исполнять свои обещания. Судья «окучивал» Элхарта все эти два года, прошедшие со

смерти Коруса, и наконец-то Император согласился. Гортан думал, что, став маршалом, Донак будет для него самой крепкой опорой и вступление его в титул маршала послужит

завершающим шагом в том заговоре, что плёл старый судья. Болван.

За два года Гортан обзавёлся целой армией сторонников. Он собрал вокруг себя всех

противников власти Императора, или же просто дворян, недовольных своим положением

и готовых пойти на все, чтобы улучшить его. Судья мнил себя пауком, плетущим паутину, постепенно охватывающую всю Катарскую Империю, но единственное, что он делал, так

это выявлял врагов этой самой Империи. Гортан плясал под дудочку одной маленькой

южаночки, и совершенно об этом не догадывался, но Донак оказался умнее его. Старый

солдат почувствовал, в какую сторону дует ветер, и нашёл эту Аш’Арахт. Он выложил ей

все, что знал, и сказал, что хочет работать на неё, а не на этого властолюбивого идиота.

Южанка улыбнулась ему и сказала, что его время ещё придёт, а пока он должен играть

свою роль. А когда придёт время, он займёт подобающее место при дворе Элхарта.

Донак ещё немного полежал в кровати, размышляя о том, как он наконец-то переберётся в

Соладар и будет жить как настоящий человек, а не…

Пьяные вопли горцев под окном очень быстро вернули маршала на грешную

Корантарскую землю. От одной мысли о том, что он все ещё в этой помойке, Донак

почувствовал весьма ощутимый приступ тошноты. За те два года, что он руководил

здешними легионами, Корантар уже успел настолько опостылеть ему, что Донак готов

был кричать от ужаса при одной мысли о том, что придётся ещё несколько дней провести

в этой провинции. Тут были и чёртовы горцы, и чёртов Бакорт, чьи солдаты постоянно

лезли через границы, и, конечно же, леди Велена, здешняя правительница. Это все

сводило Донака с ума, и только бутылочка вина, которую он выпивал каждый вечер,

перед сном, спасала новоявленного маршала от буйного помешательства.

И если с горцами и Бакортом как-то можно было сладить, то Велена была настоящей

занозой в заднице. Проклятая девчонка впивалась ему в шею по любому вопросу и не

отпускала Донака, пока все её требования не были выполнены. Она настолько загрызла

беднягу, что он даже согласился ликвидировать временные лагеря, в которых содержались

горцы, и расселить тех по пустующим землям. Также эта грудастая леди выбила из

Донака полный отчёт о действиях каждого прерата обоих его легионов. Ну и верхом всего

этого безумия было то, что он должен был самолично приходить к ней раз в месяц и

отчитываться обо всех действиях армии, сосредоточенной в Корантаре. Это ужасно

утомляло Донака, но мысль о том, что ад почти закончился, немного грела сердце.

Но его неторопливые утренние размышления были прерваны стуком в дверь. Весьма

настойчивым. Донак встал с кровати и, одевшись, открыл её и увидел перед собой

запыхавшегося легионера.

- Сэр… простите, что беспокою, - пробормотал солдат, прикладывая кулак к груди.

- Ничего страшного, сынок, - ответил Донак, - в чём дело?

- Драка, сэр, прямо в тронном зале.

- Опять бакортцы, что ли? – пробормотал маршал, прикрыв глаза. Как же ему все это

надоело…

- Никак нет. Думаю, вам самому надо с этим разобраться. Леди Велена просит вашей

помощи.

- Она что, избила кого-то?!

- Пока нет, сэр.

Это «пока» изрядно обеспокоило маршала. Больше не растрачивая время на пустые

разговоры, он поспешил вслед за солдатом к тронному залу, где их уже ждали...

Когда Донак оказался на месте, он увидел в одной стороне зала горцев, во главе которых

стояла черноволосая женщина, известная ему как Тарга, жена вождя. В другой стороне

стояли корантарцы, возглавляемые Харфордом, местным первосвященником и добрейшей

души человеком. Точнее, таковым он был большую часть времени, но иногда на

первосвященника находило что-то такое, о чём Донак не имел понятия, но это самое «что-

то» делало его настоящим монстром в человечьем обличье. Вот и сейчас на Харфорда

«накатило». Первосвященник размахивал небольшим, но все-таки довольно увесистым

столом и осыпал всех, кто пытался его утихомирить, проклятиями, от которых даже у

старого солдата вяли уши.

А над всем этим возвышалась Велена, сидевшая на своём троне и устало подпиравшая

голову рукой. Когда в зале появился Донак, взгляд девушки немного оживился, и тот